Обратный отсчет - Токацин

class="p1">— Да их, небось, намертво вплавило… — пробормотал Гедимин, но кнопку нажал. Поле вспыхнуло изнутри слабой зеленью. «Стержни… поднялись⁈» — Гедимин, отодвинув Айзека за выступ стены, смахнул верхнюю часть защитного поля. Элекромагнитная пластина была цела; с неё свисала гроздь ипроновых стержней, горячих, но не оплавленных. Сармат уставился на сам реактор. Тот «фонил», источая «сигму» и «омикрон», но почти уже не грелся — медленно остывал от «рывка» на две тысячи градусов. Твэлы не слиплись — Гедимин мог когтем двигать их.

— Атомщик! — из-за перегородки вперёд дозиметром высунулся Айзек. — Если оно там цело — давай второй прогон!

— Остыть дай, тут две тысячи градусов, — буркнул Гедимин. Айзек уже выбрался из укрытия и разглядывал дымящийся реактор.

— А выдержал, мать его колба! Выдержал! Э-эх, опять Исгельт пропустил всё самое интересное… Так, давай, он тут остынет — и прогоним его ещё раз. Мне кажется — теперь он многоразовый… Да, пластины-то верни!

— Они заряжены до упора, — напомнил Гедимин. Айзек отмахнулся.

— Вон там излучатель — выдави лишнее и верни. Сейчас не время жалеть энергию! Вон, вниз лучи направь, — там экраны, там скала, никто, кроме ксенофауны, не пострадает…

…Второй прогон — через два часа — снова делали из санпропускника. В этот раз Айзек вылетел первым; когда Гедимин нагнал его у установки, сармат рассматривал дозиметры и тёмно-синие пластины и тихонько посмеивался.

— Два раза по полторы минуты — и хоть бы хны! Завтра запускаем при Исгельте. А то он мне голову откусит — такое пропустить!

Гедимин недовольно сощурился.

— Погоди с Исгельтом. Я буду переделывать топливо. Бора всё-таки мало. Эту штуку можно раскрутить минуты на три. Четвёртого с ним приходите, тогда оно будет нагляднее.

Айзек весело хмыкнул.

— Три минуты! А полноразмерный, наверное, продержится все пять?.. Хорошо, работай, мешать не будем. Ну вот, а говорил — «Та-Сунгар», «Та-Сунгар»… Мало мы всё-таки знаем об ирренции!

04 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Ты там как, всё в реакторах? — спросил Иджес, угрюмо щурясь. Уже который день Гедимин встречался с ним и Эркенгером только в душевой по утрам. Медик наскоро осмотрел его, заглянул в глаза, пощупал пульс.

— Даже «сигмы» не нахватался. Удивительно…

— Пока не спускайся, — предупредил Иджеса Гедимин. — Сейчас я работаю с мелкими моделями. А дальше от меня, похоже, захотят двухметровую махину. А это совсем другие мощности.

Иджеса передёрнуло.

— Будто мало того, что за стенкой две тонны ирренция… Чего мне в Ураниуме не сиделось⁈

…Очередной миниреактор скрылся за слоями защитных полей. Пока шла работа, Исгельт и Айзек маячили в нескольких метрах от стола, изучая приборы.

— Эта штука работает считанные минуты — но мощность гигантская, — Айзек так сиял от гордости, будто сам её конструировал. Гедимин хмурился.

— Пошли в санпропускник, запускать будем.

…В этот раз от нажатия красной кнопки отсчитали десять минут. Потом Гедимин, оттеснив остальных, выбрался наружу. Дозиметры, встроенные в установку, уже не верещали, только горели красными светодиодами. Гедимин заткнул патрубки, убрал приборы, вынул чёрные пластины накопителей.

— Стержни подвижны, — Исгельт, прихватив с собой пульт, развлекался с электромагнитной пластиной и яркостью реактора. — Тысяча восемьсот нагрев… Через сколько часов можно снова запускать?

— Выжди три, пусть успокоится, — отозвался Гедимин. Исгельт прикинул что-то про себя.

— Да в общем-то, как дойдёт до дела, — выжидать оно может хоть все четыреста лет… Куэннский альнкит, вот он какой. Не думал, что увижу вживую.

Гедимин мигнул.

— Что в нём Куэннского⁈

— Форма, — усмехнулся командир. — И отсутствие защитных оболочек. Это максимальный уход от земной конструкции, какой я видел… Что ж, теперь с тебя чертёж — а с нас много работы. Готовимся к настоящим испытаниям. Два метра в поперечнике… Гедимин, с тебя — всё, что связано с ирренцием. Топливо, облучатели, аварийное глушение. Об остальном не думай. У нас тут своих Инженерных блоков хватит. И… завтра грузим топливо в реакторы. Готовимся к предзапуску. Тебя поставят на шестой блок, постоишь там с умным видом. Следи за хранителем! Последнее время вспышки и поисковые лучи притихли…

— Горячие волокна кто-нибудь замечал? — встревожился Гедимин. — Хранитель раздражён?

— Непохоже, но… что-то он чувствует из общего волнения, — ответил вместо Исгельта Айзек. — В общем, следи. Тебя-то он точно признаёт.

05 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Загрузка топлива началась ещё с утра; Гедимин и трое ликвидаторов стояли по периметру вскрытого альнкита, на верхнем его ярусе. Оттуда была видна и тёмно-синяя накопительная выстилка на стенках реактора, и коридоры оттока, и багровые колонны-сборки, замершие без движения, — пока Гедимин возился с «Куэннским альнкитом», на станции времени даром не теряли. Из окликов рабочих и значков на их тяжёлых комбинезонах он смог понять, что каждому блоку дали свою бригаду — видимо, сарматов в «Эданне» уже хватало. «Сколько их тут будет всего?» — думал Гедимин, следя за плавными движениями загрузочной машины. «Огромная станция, рудники вдоль побережья… Тут тысячи тонн угля, металлы, даже уран есть, — хоть весь остров утыкивай сольвентными колоннами. И заводы, конечно же, — если ИЭС под рукой, зачем гнать руду на материк…»

Топливные сборки кольцо за кольцом ложились в синий колодец. Их укладывали вместе с полным набором ипроновых стержней — крышка с электромагнитами была высоко поднята, чтобы не мешать работе, да с ипроном было и безопаснее. Сармат, незаметно сдвинув пластину на запястье, чувствовал ровное тепло и редкие, очень тонкие волокна, — хранитель — или какая-то его часть — был здесь, «видел» Гедимина, но ему было не до общения.

— Назад! — скомандовал бригадир. — Майна помалу!

Крышка опустилась. Ещё команда — и её намертво припечатало к реактору. Остались трубы вентиляционной системы и коридоры оттока… и слабо шевелящиеся щупальца, которые, похоже, чувствовал не только Гедимин.

— Всё лицо как в паутине, — вполголоса пожаловался рабочий.

— Спокойно! — отозвался бригадир. — Это от ЭСТ-лучей. Уйдём отсюда, и всё пропадёт.

…Не успел Гедимин добраться до барака, как на запястье загудел передатчик.

— Атомщик, давай к пятнадцатому, — вспышки «сигмы» неопознанной природы!

Айзек стоял не у самого блока, а у узла насосной станции. Гедимин покосился на дозиметр — узел не «фонил»… зато в полусотне метров «загорелась» «сигмой» мачта энергопередачи.

— Вот так оно и скачет, — мрачно