Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Никита, если это правда… – начала Вероника, но Костя мгновенно положил свою руку ей на запястье.

– Не знаю, какая подоплека в твоем предложении, Никита, но так играть со мной не стоит, – Костя побледнел. – Или ты специально пришел унизить меня, растоптать последнее, что осталось…

– Костя!

– Помолчи, Ника! Не надо!

– Странно слышать от тебя какие-то упреки в мой адрес, – спокойно ответил волхв. – Мы же оставили прошлое за спиной. Хватит. Есть конкретное предложение. Должен быть конкретный ответ.

– А подводные камни?

– Без них никуда. Первое: вы должны переехать в Вологду, потому что все производственные площади и лаборатория находятся там, и ради вас я не собираюсь переносить предприятие в Петербург. Второе: полная лояльность мне, настоящая преданность без лизоблюдства.

– Представитель рода Краусе должен подчиниться роду Назаровых? – еще больше побледнел Костя, сжимая черенок вилки.

– Нет, Костя, – мягко ответил Никита. – Ты, Костя Краусе, твоя жена Вероника и ваши будущие дети должны принять вассалитет клану Назаровых, то бишь мне. Я не тяну в свой будущий клан твоих родственников. Только твоя семья. У меня будет все по-другому. Клан на основе преданности, и не важно, чья кровь течет в жилах моих людей. Аристократ он, купец или простолюдин.

– Это ломает принцип клановости, – заметил Костя, заметно розовея. Он налил себе полный бокал вина и осушил в несколько глотков. Вероника покачала головой. – Нельзя представителю одного рода покинуть клан и примкнуть к другому. Тебя сожрут с потрохами.

Никита засмеялся и отодвинул от себя тарелку.

– Меня с самого детства пытались сожрать, – весело сказал он. – Как видишь – жив. Я семнадцать лет жил с мыслью, что никого, кроме моих названых родителей, у меня нет. И богатство, упавшее мне на темечко, воспринял спокойно. В отличие от других аристо у меня есть план, что делать с этим богатством. Неужели кому-то будет так важно затоптать новый принцип взаимоотношений от одной зависти? Но даже если так – сам попадет под каток. У меня куча планов, разработок, желание помогать моим верным друзьям, стране, наконец. Меня в лесу нашли не ради прожигания жизни. Если не бросили, не оставили подыхать под кустом – значит, зачем-то я нужен тебе, Костя. И другим таким, как ты. Кстати, кто придумал все эти условности? Не сами ли патриархи? Под Китсерами, Костя, у тебя нет будущего.

Никита встал, давая понять, что закончил и уходит. Чета Краусе провожала его до дверей. Вероника поцеловала его на прощание в щеку и, вцепившись в руку мужа, сказала:

– Костя тебе обязательно позвонит. Вопрос очень серьезный, и за столом его не стоило решать.

– А я и не ждал быстрого ответа, – Никита обернулся на лестнице. – И в любом случае, как бы вы ни решили, вражды между нами нет.

Развернувшись, он пошел по дорожке к машине, открыто улыбаясь. Никита знал, что Костя не устоит. Слишком он чужой для своих родных, живущих под властью Китсеров, и воспользуется шансом уйти из-под опасного сейчас влияния людей, испытавших гнев императора.

Краусе позвонил через два дня и ровным голосом дал свое согласие на работу в Вологде. Но и у него есть свое условие: семья уедет из столицы не раньше зимнего Коловорота. Как раз Вероника должна будет родить. И Никита должен обеспечить безопасный переезд молодой женщины с ребенком в провинцию. Дом для жилья Костя сам найдет. Если надо – даст клятву верности хоть завтра.

– Все нормально, Костя, – ответил Никита, разглядывая новые точки на своей интерактивной магической карте. Ауры четы Краусе четко позиционировались на схеме города. – Инспектировать и знакомиться со своим предприятием я собираюсь только после свадьбы, не раньше. Время у тебя закончить все местные дела есть. Не торопись. Поверь, в Вологде тоже можно жить не хуже, чем в столице. Пусть Вероника не переживает. Ей там с малышом будет в самый раз.

– Да все мы провинциалы, Никита, – голос Кости потеплел. – Нам не привыкать. Спасибо тебе… От всего сердца. Я… я оправдаю твое доверие.

– Вот и хорошо. Жду вас на свадьбе. Обязательно приходите. Будет весело.

Тамара, наконец, закончила первый курс с одной «хорошей» оценкой, неприятно подпортившей отличный в целом аттестат успеваемости. Хотела было расстроиться, но Никита пресек самобичевание девушки, тем более что намечалась студенческая вечеринка в одном из ресторанов города на набережной Фонтанки. Гулять собирался весь первый курс, юноши и девушки. Никита слегка волновался, потому что уже выяснил, что на пятнадцать девушек факультета приходится тридцать с лишним парней. К чему это могло привести – волхва учить не стоило. Однако Тамара, смущаясь, сказала, что посторонних – женихов, невест, друзей и подруг – решили не звать. Извиняясь, нежно целовала Никиту, твердо обещав, что не даст повода парням приставать к ней. А вот заехать за ней он обязан.

Для вечеринки Тамара решила надеть легкое приталенное летнее платье из батиста цвета ультрамарин с кружевным рисунком по подолу. Оно идеально подчеркивало стройность ее фигуры. Никита, ожидавший девушку в парадной прихожей, шутливо разговаривал с княжичем Александром. Увидев сияющее лицо любимой, он выразил свое восхищение новым нарядом, а в душе проскрежетали ржавые шестеренки ревности и тревожные звоночки.

Туфли на тонких каблучках в тон платью; сумочка с нужным для любой барышни содержанием; прическа – пышная башня с завитушками, обрамляющими лицо и частью свободных волос каштанового цвета с оттенками огня, струящихся водопадом на талию – законченный образ загадочной леди был тщательно подобран, отредактирован и одобрен перед зеркалом. Легкий макияж с нанесением губной помады – и удовлетворительный кивок.

Не оборачиваясь, Тамара с легким напряжением в голосе попросила оценить себя отражению Никиты в ростовом зеркале.

– Ты сногсшибательна, дорогая, – подтвердил Никита и подмигнул Сашке, который почему-то увлекся манипуляциями старшей сестры с щеточкой для ресниц и тюбиком губной помады.

– Видишь, я запомнила твои слова о символическом значении синего цвета, – покрутившись в разные стороны, сказала Тамара. – Когда увидела такое платье – сразу решила купить.

Осторожно ткнувшись в шею девушки губами, Никита пробурчал:

– Давай я все-таки пойду с тобой. Буду охранять от ошалевших кавалеров. Не верю я, что никто не проявит к тебе пристального внимания. Там ведь не только студенты будут. Я сяду в сторонке и не буду мешать вашему веселью.

– Тома – красивая, – вдруг серьезно произнес Сашка, подобравшись под руку Никиты.

– Вот видишь! Даже княжич в такие-то годы оценил твою внешность, а там ведь не мальчики шампанское пить придут!

Тамара весело рассмеялась, но, взглянув на серьезного волхва, удивленно протянула:

– Назаров! Ты ревнуешь? Я не могу поверить! – прикоснувшись