Альтерверс - Анатолий Мухин

увидишь буквально на расстоянии вытянутой руки президента своей страны, заросшего эффектной бородой. И как бы он ни относился к Егорову из родного объекта, небольшую взволнованность он почувствовал. Александр Александрович сидел за большим столом, верх которого был обит зелёной тканью и накрыт оргстеклом.

— Добрый вечер, товарищи, — поприветствовал он напарников, — чем я могу быть полезен для вас?

— Здравствуйте, Александр Александрович, — немного запнулся Матвей, — это Дмитрий, меня зовут Матвей. У нас к вам весьма… пикантный разговор.

— Извольте, — Егоров нацепил на нос очки, — вы из газеты, как мне доложили.— Не совсем, — ответил Матвей, — но я надеюсь, вы сможете уделить нам немного времени и выслушать нас.

Егоров усталым взглядом окинул напарников, ожидая скучных вопросов о создании факультета, его истории и программе обучения. Позади них, на стене, обитой деревянными панелями, красовались портреты Ленина, Троцкого, Сталина, Крупской, Муравьёва, своими взглядами призывающих уставшего Александра Александровича ковать новые и новые кадры на благо Советского Союза. Затем он задумался о предстоящем ужине, задаваясь вопросом, чем же порадует его супруга. Неожиданно промелькнула мысль, что Владислав, его младший сын, в следующем году заканчивает школу и хочет пойти в конструкторы одежды, тогда как он застолбил ему место у себя на факультете ещё в январе. Но молодой человек противится желанию отца, ему его будущее видится в создании трикотажных костюмов и платьев, чего Александру Александровичу крайне не хотелось бы. Зато старшая дочь Виктория — настоящая отрада. Изучает историю партии уже третий год и показывает отличные результаты, преподаватели не забывают подчеркнуть её успехи и в других дисциплинах. Ещё Егоров отметил про себя, что первая лекция прошла гораздо лучше, чем он ожидал, несмотря на то, что подготовиться у него времени вчера толком не было из-за дня рождения Нестора Ивановича, старого армейского друга, с которым они служили в Аннабурге. Всё-таки юбилей армейского товарища — это веский повод пропустить несколько рюмок пятизвёздочного «Арарата».

— Вы согласны? — Матвей вырвал Егорова из его мыслей.

— Простите, я вас не расслышал, товарищи, — неуверенно ответил Александр Александрович, — вы не могли бы повторить вопрос?

— Согласны ли вы занять этот пост? — повторил Дмитрий.

— Что? — брови Егорова поднялись. — Какой пост?

— Пост президента. Мы понимаем, что услышанное вами походит больше на фантастическую новеллу, но мы готовы доказать вам, что наши слова — чистая правда.

— Я, признаться, совсем потерял нить нашей беседы, товарищи, — сказал Егоров и пожалел, что не слушал, зашедших к нему людей.

— Александр Александрович, — сказал Матвей спокойным, но строгим голосом, — я понимаю, что у вас был тяжёлый день. И понимаю, что мы не вовремя. Тем не менее, вопрос, который мы обсуждаем, крайне важен. Я очень прошу вас: отнеситесь со всей серьёзностью к нашему разговору.

— Вы из КГБ? — немного испуганно спросил Егоров.

— Нет, — ответил Матвей, — мы из… скажем так, схожей организации. И мы очень надеемся на вашу полную поддержку и продуктивное сотрудничество.

Егоров не ответил, но испуг и непонимание на его лице оказались красноречивее слов. Матвей почувствовал, что сейчас не стоит продолжать. Он не хотел спугнуть Александра Александровича рассказами о предстоящей работе. Они переглянулись с Дмитрием, Матвей постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов «Союз». Напарник кивнул.

— Александр Александрович, — Матвей встал, — давайте встретимся завтра в ресторане «Гавана»? Скажем, в 19:00? Мы сможем описать вам все детали, а вы, услышав их и привилегии, которые мы гарантируем по исполнению, озвучите нам окончательное решение.

Не дождавшись ответа, Матвей подошёл к двери.

— Мы будем ждать вас, — строго произнёс Дмитрий, — прошу, не опаздывайте.

— Хорошо, — тихо сказал Егоров.

Двое вышли из кабинета. Ещё какое-то время Александр Александрович переваривал сложившуюся ситуацию. Кто эти двое, которые пришли под прикрытием газетчиков? Почему им понадобился именно он? И почему его рассеянное внимание опять ему помешало?

Он расстроенно выдохнул.

По дороге домой, в метро, Егоров немного успокоился. В конце концов, он не сделал ничего плохого. В университете он более тридцати лет, его знают и любят. Он состоит в партии, ходит на собрания, а его факультет — один из важнейших в МГУ. Даже если у спецслужб есть какие-то вопросы к нему, бояться нечего, главное — говорить правду. Он прокручивал вновь и вновь все возможные причины такой встречи. Они сказали, что не из КГБ, а из схожей организации. Но что это за организация? Может, шпионы? Может, партия призывает его и это проверка?

Он вышел на станции «Парк культуры», перешёл Комсомольский проспект по наземному переходу и завернул во двор дома, вблизи набережной. Пытался хоть немного вспомнить, о чём же говорили двое мужчин в костюмах. Что-то связанное с важным заданием. С ответственностью. Они сулили какие-то пожизненные почести и привилегии.

А потом его осенило, словно молния ударила ему прямо в грудь. Они говорили что-то о мирах! Параллельных мирах! И в одном из этих миров нужен Александр Александрович Егоров.

***

Сталинские дома на Мичуринском проспекте, равно как и весь мегаполис, покрыл белоснежный ковёр. Снег валил всю ночь, Матвей проснулся под звук шарканья металла по асфальту. Звук, который ассоциируется с зимним утром у каждого второго москвича.

В соседней комнате со свистом похрапывал Дмитрий. Матвей решил, что нужно вести себя очень тихо, ни в коем случае не будить напарника и проскользнуть из квартиры, чтобы насладиться временем наедине с собой. До встречи в «Гаване» ещё целый день, так почему не прогуляться по Москве другого мира?

После утренних процедур и чашки кофе он оставил на столе записку, в которой написал, что поехал гулять и будет на связи, накинул пальто и шляпу, посмотрел в зеркало. В глазах сразу появился образ Марченко с его любовью к классическому стилю одежды.

А следом — Элина.

В красивом платье, подчёркивающем прекрасную фигуру, кудрявые волосы спадают на плечи, а глаза… полны нежности и страсти.

У Матвея что-то защемило в груди. Он полностью здоров, сомнений нет. Какое-то предательское чувство: будто организм всё равно хочет проверить его на прочность. Но ему нельзя поддаваться эмоциям.

Это работа.

Точка.

Фёдоров-младший поднял воротник пальто и вышел из квартиры.

Сначала он не знал, куда ему отправиться: слишком много мест, которые стоит посмотреть в