Гнездо желны - Софья Сергеевна Маркелова

– Я не знаю, – пожимает плечами Оля, потирая пальцами ключ. – Инесса ничего не говорила, а просто вставляла ключ в скважину и открывала дверь уже в другом мире.

– Вы же понимаете, что мы можем попасть совсем не туда, куда нам надо? – предостерегаю я сестёр и брата.

Они все сразу же оборачиваются ко мне, будто надеются, что я скажу ещё что-нибудь умное.

– Ты же постоянно с Инессой листала всякие книги про соседние измерения, – вспоминает Ольга. – Ну неужели там ничего не было про этот ключ, а?

– Не было, – бурчу я в ответ. – Тётя тщательно следила за тем, что я читаю.

Сейчас-то я уже прекрасно понимаю, как внимательно Инесса относилась ко всем книгам, которые мне давала – чтобы я ненароком не узнала об участи нашей семьи, о заключённом с Царём Леса договоре и о Теневом вестнике. Она оберегала мой детский разум от таких сложных тем, а теперь, когда её не стало, я оказалась кораблём, потерявшимся в ужасном шторме, имя которому – незнание. Уж лучше бы она всё давно открыла мне и сёстрам, лучше бы ничего не скрывала и дала бы нам смириться со всеми этими сведениями, пока была жива. Потому что теперь я чувствую, что десятки прочитанных книг оказались совершенно бесполезными: ведь они никак не помогают мне сейчас спасти семью от преследователя, защитить гнездо от гнили и вернуть Анфисе власть над собственным разумом.

– Значит, мы можем оказаться где угодно, если неправильно откроем дверь этим ключом? – опасливо интересуется Дима.

– Не исключено, – говорит Оля. – Но надо рискнуть. Если боитесь, то лучше сразу останьтесь дома. А я всё равно пойду.

– Мы с тобой! – сразу же заявляю я. – Как ты только могла подумать, что мы отпустим тебя одну?

Лера с Димой горячо кивают, не желая оставаться в стороне.

Ольга нерешительно вставляет ключ в замочную скважину. Он входит туда как нож в масло, будто всегда отпирал дверь нашей детской.

– Мы хотим попасть к гнезду Валафамиды, – громко и чётко говорит Оля, а потом обращается к нам: – Вы все тоже думайте о Валафамиде!

Я хмурюсь, не позволяя своим мыслям отвлекаться от Валафамиды и её дочерей, представляю их образ и вспоминаю белого кота Аха.

Ольга поворачивает ключ, и замок щёлкает. Сестра медленно опускает ручку и опасливо открывает дверь. Мы все перестаём дышать.

За порогом стоит непроглядный чёрный лес.

Всюду, куда ни посмотри, тянутся высокие тонкие стволы деревьев, кора которых цветом напоминает уголь. Различить их в общем ночном мраке можно только благодаря огромному полумесяцу красноватого оттенка, расположенному в небе так близко, что мне отчётливо видны пятна его кратеров.

– Мы точно попали туда, куда нужно? – неуверенно спрашивает Дима, высовывая голову в проход и оглядываясь по сторонам.

– Мы ничего не знаем о мире Валафамиды. Может быть, это он, а может, и не он… Нужно осмотреться, – говорит Оля, вешая ключ себе на шею, и первой перешагивает порог. Держась друг за друга, мы идём следом, не отставая.

Едва наша бравая четвёрка оказывается по ту сторону, как дверь за нашими спинами захлопывается. Я вздрагиваю от этого звука, потому что в чёрном ночном лесу стоит тишина. Он выглядит вымершим и безжизненным. Здесь не кричат птицы, не шумит в листьях ветер, не скрипят деревья. Это безмолвный мир.

– Мне не по себе от этого места, – тихо произносит Лера, прижимаясь ко мне всем своим тщедушным телом. Я чувствую, как её бьёт крупная дрожь.

Ну вот зачем она пошла с нами? Ведь могла спокойно остаться в гнезде, но решила «не отрываться от коллектива», а теперь дрожит как осиновый лист.

– Давайте не будем тут шуметь, – просит Оля.

Кажется, она чувствует то же, что и все мы, – гнетущую тишину этого чёрного леса. Тишину неестественную и опасную.

Едва мы оборачиваемся, чтобы посмотреть, что же стало с дверью, из которой мы вышли, как где-то в стороне раздаётся короткий и низкий звук, больше похожий на рык. Я хватаю Ольгу за руку и физически ощущаю, как волосы у меня на затылке встают дыбом.

– Спокойно! – шипит старшая сестра, хотя у самой в красном лунном свете лицо бледное и испуганное.

Звук больше не повторяется, но у нас уже совсем другая проблема. На месте нашего прохода лежат руины разрушенного деревянного дома. Огромная гора чёрной древесины, разбитых окон и торчащих балок. Перед всем этим хаотичным нагромождением стоит рассохшаяся старая дверь, косо прислонённая к груде брусьев. И больше вокруг нет ничего: лишь чёрный немой лес и развалины одинокого дома.

– Куда привела нас эта дверь? – удивляется Дима, запуская пальцы в свою отросшую кудрявую шевелюру.

– Мы просили ключ открыть проход к Валафамиде. И вот мы здесь, – едва слышно отвечаю я, поглаживая по плечам напряжённую как струна Леру, всё ещё жмущуюся ко мне.

– Ты думаешь, это дом Валафамиды? – не верит моим словам брат.

– Боюсь, это то, что от него осталось, – подаёт голос Ольга, и наши взгляды сразу же устремляются к ней. – Исчезающий парень твердил, что мстит нашим семьям за смерть брата. А что, если он уже успел добраться до Валафамиды и её дочерей, а теперь разбирается с нами?

– Значит, это их гнездо?.. – выдыхает Лерочка, даже на миг не выпуская меня из тисков своих рук. – И от него больше ничего не осталось?..

– Пока всё выглядит именно так, – Ольга кивает. – Он избавился от Валафамиды, её семьи и их дома. И, похоже, мы на очереди. Скоро он так же поступит и со всем, что нам дорого…

Её прерывает звук хрустнувшей совсем рядом ветки. Мы все синхронно вздрагиваем и отшатываемся в сторону, сбившись в тесную кучу.

– Что это было? – шепчу я.

– Не знаю, – сглатывает Оля. – Но это место нравится мне всё меньше и меньше.

Мы обшариваем глазами темноту, пытаясь разглядеть источник звука в этом безмолвном лесу. Какое-то светлое пятно проскальзывает возле разрушенного дома на уровне травы и одним бесшумным прыжком преодолевает завал из сломанных досок, оказываясь перед нами.

Белая шерсть покрыта налётом пыли и грязи, раздвоенный кончик хвоста мягко покачивается в воздухе. Кот окидывает нас оценивающим взглядом.

– Ах! – радостно выдыхает Лера и, наконец оторвавшись от меня, устремляется к животному. Упав на колени, она притягивает к себе не так уж и сопротивляющегося кота. Он выглядит немного исхудавшим, чумазым и одичавшим, но встречает нас прежним басовитым мяуканьем.

– Похоже, он тут давно один бродит возле дома, – с жалостью в голосе говорит Оля, присаживаясь рядом с Ахом. – Хорошо, что мы его нашли.