Вредный дед - Михаил Северный

дальше? — написал я Огоньку в личку (так удобнее чем шептаться среди толпы желающих слушать). — Может ну её? Нас точно размотают, пятнадцать бойцов потеряли».

Он сначала не отвечал и злобно косился на меня, желая прожечь взглядом до кости.

«Нет отсюда выхода. Это локация для боя и выйдут все только когда он закончится. Или победителями, или проигравшими — по другому никак».

«И сколько их будет на этот раз?»

«Намного больше. Скажи что-то ободряющее рейду. Мотивируй парней на хороший бой».

«Нет, прости, но это без меня. Пусть Молния скажет, у него лучше получается».

Я закрыл окошко и больше не отвечал на личные сообщения. Хотелось спать.

* * *

— Я такой же как вы, ребята! Я стою здесь перед вами и пытаюсь строить из себя лидера, но это не так! Я обычный парень!

Да, заставили меня выступить. Огонёк, Молния, Пилюлькин просили мягко — настаивали крепко. Рейд ждал. Толпе всегда нужен лидер и они выбрали меня. Наверное за красивые глазки, амазонка ещё и на мой зад заглядывалась, и не она одна. Знали бы они кто скрывается под этой красивой оболочкой.

— Многие из вас уже были в этой деревне и не один раз! Я здесь впервые! Я отказывался от чести возглавить этот бой, но вы настаиваете! Пусть будет по вашему!

Народ зачарованно слушал мои дешевые разглагольствования. У меня от страха холодела спина.

* * *

Выстроились перед бабулькой по обычной логике. Три воина-танка первой линией. Каждый на расстоянии вытянутой руки от соседа.

За ними с обнаженным оружием стояли воины-рукопашники.

Третьей линией маги и лучники.

Дальше лекарская бригада.

На пятой линии хотелось быть мне, но кому-то нужно активировать злую старушку и сейчас я смотрел на неё почти в упор. Бабуля напоминала огромную статую, мертвую и недвижимую. Даже ветер не беспокоил её волосы, которые висели струпьями вниз, касаясь груди. В глазах у нее не было жизни, никакой глубины, только пустота. Если это и был живой человек, то играла она на отлично, не подкопаешься.

— Готовы? — спросил я, обернувшись, и воины подняли вверх мечи, щиты, луки. Маги ничего не делали, берегли энергию. Они были готовы.

— Ну тогда начнём.

Я повернулся к бабушке и продолжил начатый когда-то давно разговор.

— Вот и помолились бабушка, понравилось тебе?

Она вздрогнула и посмотрела на меня. Заскрежетали застонали закостеневшие мышцы шеи, когда поворачивалась голова. Зашелестело платье, топнули ноги по угольной поверхности.

— Слабенько молились, милый мой. Столько воинов собралось славных и молодых, а силу и ловкость не продемонстрировали бабушке. Посмотреть не на что. Эх, молодежь. Всё-то вас нужно пинать для ускорения.

Темнота схлопнулась, как простыня во время бури и улетела прочь. Вернулся яркий и острый как осколки стекла свет. Под ногами вырастала трава, заслоняющая зеленью черноту угла, солнце светило и жарило затылки, с треском на волю прорывались растущие с нереальной скоростью деревья. Светлофф погрустнел от зависти, я так думаю, жаль что его не видно сейчас.

Вокруг нас с огромной скоростью вырастала лесная опушка со всем соответствующим содержанием. Высокая по колено трава, редкие, но очень густые и колючие кустарники, непонятные норы в земле, разрытые холмики, деревья кривые и высокие, тянутся ветками друг к другу.

Всяко молиться на природе лучше чем в подвале.

Она улыбалась и я видел как ползет огонёк по земле. Справа налево по земле, как лазерная указка красный огонек выжигал дорогу прямо по земле и если бы танк не убрал ногу, остался бы без пальцев.

Шипя и пуская вонючий дым огонек чертил черту отделяя рейд от старухи. Мне тоже нужно было отступить, чтобы не оказаться с ней на одной стороне, но я стоял и смотрел ей в лицо.

— Может договоримся? Может без всей этой канители?

Она хохотнула и пожала плечами. Сбросила платок, обнажив татуированные дряблые плечи.

— У меня есть деньги, — сказал я негромко. — Много игровой валюты. Ты ведь знаешь как их с толком конвертировать, да? Отблагодарю если договоримся.

Бабка достала медальон, который прятался всё это время где-то на груди и расправив цепочку поцеловала его.

Красивое. Но я ответа не услышал.

— Давай разойдемся по-быстрому. Ты ведь еще помнишь, как женщины умеют имитировать? Сымитируй драку и получи бонус.

— Что ты говоришь ей, Крем? — крикнула амазонка. — Мы не слышим тебя!

— Деньги, — прошептал я последний раз. — Много денег.

11

Огонь бежал вокруг старухи, выжигая небольшой круг.

«Крематорий, иди к нам!»

Это обеспокоенный голос женщины-воина. Благодаря своей новой внешности я становлюсь популярен среди молодух. Уже вторая дородная красавица благосклонна к дедушке и переживает за его мускулистую задницу.

А я что-то стал часто о задницах думать, пора это прекращать.

Бабка двигалась внутри чётко очерченного круга, а красный огонек теперь расплылся по радиусу и вгрызался вглубь.

«Крематорий, отойди от неё!» — это уже обеспокоенный Огонёк зовёт, а я никак не могу оторвать взгляд от происходящего.

Колдунья вытягивает руки и с треском ломаются деревья, разлетаются ветки, с болью раздирается кора и над рейдом пролетают кривосложенные доски прямо в руки старой редиске.

«Крем! Отходи!»

Я и правда начинаю пятиться не сводя глаз с того как она бормочет непонятные молитвы и дерево в старческих лапах изгибается, как резиновое, заостряются кончики, и вот уже в руках у нее…кресты? Кресты без распятия. Она еще бормочет и четыре конца белеют, заостряются, а она крутит перекладинами как заправский жонглёр.

Меня хватают за плечо и силой оттаскивают назад, я вижу широкую спину воина, вижу амазонку которая оглядывается на меня с жалостью и отворачивается вновь, вижу как маги делают пассы руками, наступаю на яблоко и спотыкаюсь, но Огонёк ловит и подымает, как пошатнувшийся стул.

— Всё, норм, Крем. Мы справимся. Будь с лекарями. И руководи — твои советы очень важны.

Сарказм это или он правду так думает? Но уже нет времени спрашивать.

Огонёк возвращается на своё место. Он спешит, он бежит — боится не успеть, рискует упасть на меч и отрезать себе голову. Молодёжь… Вечно они бегут навстречу смерти. Дураки. Война — дело молодых.

Земля вокруг старухи обваливается, сыплется вниз. Она уже на чётко выделенном участке крутит свои трюки крестами и вдруг переступает границу — бросается в бой.

Воин со щитом не