Костер и Саламандра. Книга 2 - Максим Андреевич Далин

Святого Ордена вещали, что всякий намёк на необычные возможности – от ада. Тогда само слово «ад» попало под запрет, а всё, напоминающее о присутствии неизъяснимых сил, было прямо объявлено злом. Об этом не говорят, но о рождении даже детей королевской крови не объявлялось, пока младенцев не осматривали наставники Святого Ордена. Убивали и принцев, да… но не усмотрели Церла. И за двадцать пять лет правления он вогнал Орден в такой нестерпимый ужас, так точно исполнил все их зловещие пророчества, так подтвердил собственную адскую природу, что после его казни уже не сомневался никто.

– А Дольф Междугорский? – тихонько спросила я, когда снова смогла говорить.

– Междугорье всегда держалось в сторонке, – сказал Агриэл. – Охота на ведьм не была там такой кровавой, как в Перелесье или Прибережье, а уж тем более – как в Святой Земле. Иерарх Междугорский считался почти самостоятельной фигурой… хотя он и был, да и доселе является, я думаю, наместником престола Святого Ордена в Междугорье… всё равно, там было во многих отношениях легче дышать. И хоть Дольф Некромант и хлебнул горя, сколько вместил, всё равно это было долгое и в общем удивительно благополучное правление.

– Благополучное?! – не удержалась я.

Агриэл улыбнулся:

– Привёл в порядок экономику, покончил с бунтом, не дав ему стать гражданской войной, провёл победоносную войну с Перелесьем, которое било Междугорье и отрывало куски его территории с давних пор, вернул древние земли междугорской короны, прижал Святой Орден так, что те и пикнуть не смели. Оставил достойного наследника и продолжателя. Междугорье при Дольфе превратилось из зажатого горными хребтами тёмного угла Севера в великую державу – и с тех пор страна процветает и с ней считаются. Последующие правители так или иначе придерживались принципов Дольфа, а кое-кто – как Хельгар Волкодав или Дайар Красивый – прямо говорил: предок был прав, несмотря на всю свою дурную славу.

– Я всё поняла, Отец Святейший, – сказала я. – Надо запретить Святой Орден ветви Сердца Мира и Святой Розы, да? И победить Перелесье – убить Рандольфа, он не просто захватчик, он ещё и богоотступник…

Агриэл смотрел на меня, улыбаясь, – и я как-то смешалась и замолчала.

– Милое наивное дитя моё, – сказал он тихо. – Не торопитесь. Всё не так просто, как вам сейчас представилось. Запретив Святой Орден, вы сделаете врагами короны тысячи и десятки тысяч верующих, которым будет не объяснить причин… как вы расскажете простецам об этом ужасе, что творится уже половину тысячелетия? И гибель Рандольфа ничего не изменит: он лишь марионетка Святого Ордена, Иерарха Святой Земли. Даже Майгл Святоземельский – марионетка. Я переписывался с ним… он неплохой человек, недаром же внук благого короля. И искренне не понимает, что происходит. Его окружают люди Иерарха, аристократы, верные Иерарху, шпионы Иерарха. Майгл живёт в придуманном мире… Святая Земля процветает, она настолько сильна, что всегда готова помочь соседям, задумавшим благое дело. Святой Союз, да. Великое братство Северо-запада. Ради этого Майгл готов помогать Рандольфу и деньгами, и хлебом, и оружием. Святая Земля впрямь процветает: она ещё благого короля помнит… к тому же получает сейчас вполне проклятое золото…

– Рандольф – марионетка? – выдохнула я. – Рандольф?! От которого вообще всё зло? Как так? Да так же вообще не может быть?

Агриэл тихонько кивнул:

– Подумайте, дитя моё. В Перелесье творятся опасные дела, там охота на ведьм, там на фабриках штампуют страшные проклятия, там зло ползёт изо всех пор… культ смерти: песенки эти гадкие, девицы с чёрными тенями вокруг глаз изображают вставшие трупы и любовниц Сумеречных Князей, аристократия заигрывает с адом… А в Святой Земле тишь и благость, Святая Земля не рискует, только снимает сливки. Рандольф добывает для Иерарха Святой Земли новых… прихожан…

– Мы же воюем с Перелесьем, – сказала я, чуть скинув обороты. – Нам Святая Земля и войну-то не объявляла…

– Вы, милое дитя, сейчас говорите: «рыцарь защищается от меча», – ласково сказал Агриэл. – А рыцарь защищается от врага, вооружённого мечом, верно? Сам меч – просто железо. Рандольф – меч в руках Святого Ордена… а Святой Орден – прибежище ада в земной юдоли. Приготовьтесь к тому, что воевать придётся с адом, дойти придётся до Святой Земли – и как-то снять проклятие, искупить оскорбление Вседержителя, нанесённое Святым Орденом множество лет назад. Так мы вернём… не рай на земле, но хоть естественный порядок вещей. Я говорил об этом с государыней Виллеминой. Вы тоже должны это знать. Вы должны быть готовы. Вы не должны удивляться или приходить в ужас. Вы – белый воин, дитя моё. Следуйте своим путём. Вам разбивать древние чары и уничтожать смертное зло… – и добавил с улыбкой: – А инструктаж для святых наставников я благословил. Мои преподобные выбирают самые подходящие священные тексты. Мы с вами – ветвь Путеводной Звезды и Благих Вод и некроманты – будем сражаться вместе, насколько у людей божьих хватит слабых сил.

Я сидела и кивала, а Агриэл гладил голову Тяпки, которая пристроила морду у него на коленях. Вот такой у нас вышел разговор – и я понимала, что мне понадобится много времени, чтобы осознать всё до конца.

– Я велю собрать для вас книги, – сказал Агриэл. – Это древние и очень ценные труды, дитя моё. Они помогут в нашей битве.

– А вы благой, Отец Святейший? – брякнула я.

Агриэл рассмеялся:

– Да кто же может знать это, дитя моё! Кто ж может знать…

* * *

Гостила я у Иерарха два дня. Разговаривали, он меня тоже серьёзно расспрашивал, даже записывал. За эти два дня мы прикинули, какую он благословит инструкцию для армейских наставников, – утвердили в тонких частностях. Там было о некромантии и некромантах как о части Промысла, о правах духов, о том, что смерть суть переход, ну и много такого, что тебе понятно само собой, если у тебя Дар, а святошам из-за этой древней ереси уже не очевидно.

И когда я уезжала, на сердце у меня на этот счёт было совершенно спокойно. Потому что поддержка Иерарха, когда воюешь с адом, – это половина дела как минимум.

А в столицу вернулась к балу!

К балу! Я же забыла про день Святых Дора и Далерии у Вод, тем более что мы уже отправили в поход наш подводный корабль, – а Виллемина, оказывается, помнила. И не отказалась от идеи.

Встретила меня радостно – и сообщила с порога:

– Карла, дорогая, ты розовый цвет любишь? Знаешь, не такой розовый, как розовая роза, а немного темнее и теплее?

Я только плечами пожала:

– Ну… не