Костер и Саламандра. Книга 2 - Максим Андреевич Далин

А она вся светилась, глаза у неё сияли живой улыбкой – как это возможно для кукольного лица, не понимаю. Щебетала:

– Я велела сделать нам такие платья. Бальные платья. Мне немного светлее, а тебе немного темнее. Коротенькие – смотри, вот такие, даже выше середины икры – и на очень широком каркасе. А на лифе – букетики хрустальных розочек, тоже одинаковые, от мэтра Лабриэля из Междугорья, ювелирный дом Ландыша, они уже готовы!

Я её взяла за руки, прижала их к груди. Заглянула в лицо:

– Государыня моя прекрасная, какие каркасы, какие букетики… Война же, якорь им в пасть! Ладно, мы могли перед самой войной что-то прикидывать и мечтать, но сейчас-то – как?

Вильма освободила руку, поправила мой локон:

– А сейчас это особенно важно, сестричка. На Дора и Далерию – день открытого моря, вот и откроем. Танцевать будем не во Дворце, а в Королевской Опере, в Большом Танцевальном Зале. Вход всем желающим. Военным – шипучее вино. Благотворительная лотерея. Мы будем веселиться, милая моя Карла, и поверь мне, пожалуйста: это обязательно надо сделать.

– А мне надо быть на балу? – спросила я без особой надежды на шанс улизнуть.

Лучше бы я книги Агриэла поизучала, пока они все танцуют. Лёгкую музыку я не слишком люблю, танцую не особенно хорошо – а кто-нибудь ещё мог начать это самое… ухаживать.

За своей пожилой матерью пусть ухаживают, оглоеды. Ей нужнее.

Видимо, это всё отразилось у меня на лице.

– Бедная Карла, – нежно сказала Вильма. – Я тебе очень сочувствую, дорогая. Но надо. Хотя бы откроем бал вместе. Это важно.

Пришлось смириться с неизбежным.

Валор не позволил лакеям помочь отнести книги в наш каземат – они с Ольгером несли сами. У Ольгера аж лапки дрожали, когда он дотрагивался до переплётов:

– Леди Карла, смотрите-ка: сочинения Ульриха-Травника, трактат Олегра Девятиозерского «О трансмутации», да ещё и «Об использовании Красных, Зелёных и Белых Сердец в поисках сути»! Ничего себе библиотека! Сокровищница!

– Эх, – вздохнула я. – Нет больше библиотеки, Ольгер.

– Наше потенциальное оружие уничтожали, – грустно сказал Валор. – Но не огорчайтесь, деточка: эти книги бесценны, мы немало извлечём и из них. Лучше так, чем ничего.

Они сразу закопались в книги – там было довольно много древних трактатов по алхимии, но, по-моему, самое важное – это несколько более современные, ста – стапятидесятилетней давности, книги по чернокнижию. Я сразу отложила один труд какого-то наставника Тэнлы, по распознанию и снятию проклятий, почитать: там точно должно было найтись много полезного. Жейнар ещё мне показал книжку про одержимых… ну, нам пока не попадались одержимые, но кто знает! Запросто могли и попасться.

От ада всего можно ожидать.

– Карла, – тихонько сказал Жейнар, складывая книги на стеллаж, – а тебе Мельда передавала привет. Очень просила быть на этом балу. Она тоже будет.

Я положила толстенный том. Удивилась, сказать по чести:

– Мельда на балу будет?

– Ага, – сказал Жейнар. – С Лансом, бароном Чистоводским, он жених её. Он только что офицером стал, артиллерии подпоручик, послезавтра уезжает на запад – ну, они хотят… красиво попрощаться, в общем.

– Вот даже как… – сказала я. – Понятно. Ну вот что, ты ей скажи, что и я передавала привет. И я буду на балу, конечно, раз такое дело.

И подумала: какой славный парень этот Ланс. Нет, понятно, что брак там, скорее всего, в виде междусемейного договора: с Рашем породниться – значит войти в высший круг. Но по расчёту – он ведь мог и не сопровождать на балу девушку-калеку. Никаких проблем ведь уговорить её – да под любым благовидным предлогом. Хоть ради заботы о её здоровье – или сказать, что наедине хочет побыть.

Но вот нет. На бал идёт с девушкой на костылях.

Хотя…

Наверное, подумала я, он понимает, что сам судьбу Провидению вручит, когда приедет на фронт. Тоже ведь запросто может вернуться без рук, без ног. Но всё равно – славный парень. Вот славный.

А между тем Валор тоже рассматривал наши новые книги.

– Ульрих-Травник – это замечательно, – говорил он Ольгеру, – но Ульрих специализировался на внутренних болезнях. А нам, помимо боевой алхимии, могут понадобиться снадобья для помощи раненым.

– Наверное, медики в них разбираются лучше нас, – сказал Ольгер.

– Возможно, – согласился Валор. – Но ваш обезболивающий эликсир, граф, теперь производится фирмой «Снадобья и травы Эрля». Большими бутылями.

– Надо поговорить с медиками, – сказал Ольгер. – Да хоть бы с мессиром Сейлом – может, он что-то подскажет.

– Обезболивающий эликсир, – кивнул Валор. – Большими бутылями. Крайне важная вещь, дорогой граф: война – это эпидемия страшной боли, а всё остальное уже потом. Совершенствуйте, как только сможете, – и заметил, что и я слушаю. – Вам уже сказали, деточка, что первый санитарный поезд с запада прибудет сегодня поздно вечером или завтра утром – в зависимости от того, насколько легко будет провести его по забитым эшелонами с солдатами, оружием и фуражом путям?

У меня упало сердце.

– С Жемчужного Мола? – спросила я.

– И с Жемчужного Мола тоже, хотя туда было сложно пробиться. Я слышал, раненых, которых смогли эвакуировать, свозили в Белую Крепость – эшелон идёт оттуда. Больницу Святой Лалисы полностью отдают под госпиталь, а ещё мессир Броук предложил размещать раненых в своём особняке, пока не найдём другие места. Предполагается, что раненых будет много, – сказал Валор. – И мы увидимся с Клаем, он в эшелоне, слава Небу.

Я разом обрадовалась и ужаснулась – и почувствовала что-то вроде досады: уезжаешь на два дня – и пропускаешь уйму важных вещей. И потом не сообразить сразу, как реагировать.

– Вот да, – сказал Ольгер. – Спасибо, что напомнили, барон. Леди Карла, насчёт эшелона. Маршал это отдал государыне, а она просила передать вам.

И протянул мне пачку листков разной степени помятости, не особо чистых.

Я взяла. С ходу не поняла.

На верхнем листке чётким и жёстким почерком было написано так: «Его превосходительству мессиру генералу Тоглю от Рэя из дома Рассветных Струн, поручика шестнадцатого гренадерского полка – прошение».

Если прошение генералу, то почему отдали мне, удивилась я и стала читать дальше.

«Как вы изволите знать, ваше превосходительство, наш полк направляется в Западные Чащи, в район активных боевых действий. Осознавая, что могу быть убит в бою, прошу вас, ваше превосходительство, располагать мною как живым, так и мёртвым – ради свободы Прибережья и Божьей милости. Если я буду убит, прошу разрешить использовать для борьбы с подлым врагом моё мёртвое тело. Если на то будет Божья воля, я готов воевать