Дети Доброты - Мила Бачурова

посмеивался. Лара от души добавляла подробностей, и Серый хохотал в голос, удивляясь тому, каким недотепой был когда-то отец. А Сталкер, получается, освещал историю похода совсем с другой стороны.

— Вот уж неожиданно, — пробормотал Кирилл.

Мрак пожал плечами.

— Я был таким же, как эти ребята, — повторил Кирилл, — так меня воспитали. С тех пор прошло восемнадцать лет, у нас, в Цепи, за это время сменилась целая веха. Изменился климат, что принесло новые трудности. Наши условия заставляют детей рано взрослеть. Если во времена нашей с Рэдом юности дети были вынуждены ещё и воевать, то сейчас основные силы направлены на борьбу с тяжёлым климатом, с бытовыми сложностями. Людям было трудно тогда, трудно и сейчас. Подрастает новое поколение и встаёт плечом к плечу рядом с нами. Мы победили главное — вырождение, но работы предстоит ещё столько, что голова кругом. И без вашей помощи, конечно, не обойтись. А здесь, в Бункере, новое поколение тоже подрастает... Но для этих ребят не изменилось ровным счётом ничего. С них по-прежнему сдувают пылинки — так же, как в своё время сдували с меня или Даши. И, как и мы, дети в этом не виноваты. Спорить с Вадимом и пытаться в чём-то его убедить бесполезно, Григорий Алексеевич знает это лучше, чем кто бы то ни было. И он избрал другой путь. Передаёт детей на поверхность, а тем, кто растёт в Бункере, по мере сил пытается показать, что мир не ограничен подземельем.

— А надо им это? — буркнул Мрак. — Сидят себе на всём готовом, в потолок поплёвывают. На хрена им про поверхность знать-то, вообще?

— Потому что у человека должен быть выбор, — твёрдо сказал Кирилл. — Потому что не всем нравится, как ты выразился, плевать в потолок. Ты видел сейчас этого парня. Похож он на человека, который готов всю жизнь просидеть в Бункере, под присмотром взрослых?

— Он на чучело похож, — проворчал Мрак.

Кирилл засмеялся.

— Вот и Сталкер про меня когда-то то же самое сказал. Брякни ему кто-нибудь в то время, что станем лучшими друзьями — страшно думать, в какую даль послал бы.

— И что ты дальше будешь делать? — помолчав, спросил Мрак.

— Не знаю, — честно сказал Кирилл. — Думаю пока. По-хорошему, деятельность Григория Алексеевича пора выводить из подполья. Рассказать обо всём Вадиму. О том, что детям интересна жизнь на поверхности. Договориться о... не знаю, каких-то совместных действиях. Пригласить ребят к нам, показать, как мы живём.

— Пошлёт, — решил Мрак. — И на доктора взбесится — за то, что столько лет ему голову морочил.

— Вероятнее всего. Вспомни, с каким настроением мы сами сюда шли! Но Григорий Алексеевич и сам это всё прекрасно понимает, он знаком с Вадимом больше тридцати лет. И лично мне кажется человеком, которому нечего терять. Он до смерти устал от секретов, и ждёт не дождётся возможности от них избавиться.

— Дак, то понятно, — кивнул Мрак. — Я к тому, что нифига у доктора не выйдет. Этот ваш Вадя просто ещё и заднюю дверь запрёт, тем и кончится.

Кирилл вздохнул.

— Может быть, и так. И тут уж остаётся надеяться только на третью силу.

— Это какую ещё?

— Дети, Мрак. Этот вот Антип, который не побоялся на меня броситься, и другие ребята.

Мрак пренебрежительно фыркнул:

— Да кто этого убогого слушать-то станет?

— Одного — может, и не станет. А вот если все ребята скажут, что не хотят сидеть под землёй, тут уж Вадиму придётся прислушаться. Их двадцать человек, в конце концов. И это — то поколение, которое рано или поздно придёт на смену существующему. Вадим умный человек, он не может этого не понимать.

Мрак скептически скривился, но не ответил. Мотнул головой:

— Вон уже, дорогу видать. Выбираться надо.

Словно в подтверждение его слов, с дороги донеслось лошадиное ржание — привязанные на опушке кони почуяли хозяев. И сразу вслед за этим донёсся встревоженный свист.

Кирилл и Мрак переглянулись.

— Нас потеряли? — удивился Кирилл. Посвистел в ответ.

«Срочно сюда!» — донеслась новая птичья трель.

Кирилл и Мрак бросились бежать. Возле коней, привязанных на опушке, топтался Санька, средний сын Рэда.

— Ну где вы так долго, блин?! — накинулся он. — Час уже жду!

— Задержались, — удивился Кирилл. — Но я и не говорил, когда мы вернёмся. Что случилось?

— Батя за вами послал. Там этот ваш... недомерок, которого в чулане заперли...

— Шаман?

— Ну.

— Что с ним?

— Дак, Андрюха сам не понимает, как так вышло! Заходил, говорит, пожрать снести, как батя велел. Вроде, всё нормально было. А потом — хрен его знает. Батя орёт, а Андрюха только глазами хлопает.

— Ща я заору, — пообещал Мрак. Схватил брата за плечи, приказал: — Говори толком, что стряслось?!

— Дак, это, — обиделся Санька. — Я ж и говорю. Сбёг он.

***

До посёлка доскакали быстро. Кирилла с Мраком встретил Рэд. Выглядел он ожидаемо мрачнее тучи. Зло бросил:

— Догонять, походу, без толку. Он ещё вчера утёк, сейчас далеко уже.

— Рассказывайте, — вздохнул Кирилл.

На широкой террасе Дома рядом со Сталкером виновато топтался крепкий, широкоплечий мужчина: тот самый Андрюха.

— Сталкер ко мне зашёл вчера, — начал он. — Сказал, что сам с Мраком к тебе идёт, а мне велел к пленному заглянуть, жратвы отнести маленько и ведро поганое поставить. Ну, я взял жратву, что там баба собрала, ведро. В чулан, где его заперли, зашёл — а дальше как отрезало. Убей, не помню, что делал.

— Жена Андрюхина говорит, он комбез искал, — буркнул Рэд. — Как со жратвой ушёл, так почти сразу вернулся и давай в шкафу шарить.

— Дак, я и не скажу, когда тот комбез надевал-то, — виновато пояснил Андрей. — Они ведь сейчас особо без надобности — так, валяется на всякий случай.

— Ты нашёл комбинезон? — перебил Кирилл.

— Баба говорит, нашёл. А я, понимаешь — не помню, как искал, хоть ты сдохни!

— А жена не спрашивала, зачем тебе?

— Говорит, спрашивала, да он не ответил, — мрачно бросил Рэд. — Говорит, будто и не услыхал. Комбез отыскал, ушёл опять, потом вернулся — и дрыхнуть.

— А почему же она нам ничего не сказала? Почему