Фермер людей - Эдуард Сероусов

из крупнейших корпоративных скандалов десятилетия. Но ситуация была иной – "Криогеникс" была всего лишь одной компанией, не связанной напрямую с продовольственной безопасностью всего общества.

– Корпорация "Нутриенты Плюс" гораздо крупнее, – сказал он. – И её деятельность интегрирована в самую основу общества. Люди зависят от неё для выживания – или думают, что зависят. Это не так просто разрушить.

– Мы не хотим разрушить корпорацию, – сказала Ева. – Мы хотим изменить систему. Заставить общество признать человечность единиц. Найти другие решения продовольственного вопроса.

– И такие решения есть, – добавил Джон. – "Человеческий Фактор" уже много лет исследует альтернативы – от усовершенствованного синтетического мяса до возрождения традиционного сельского хозяйства с использованием новых технологий, адаптированных к измененному климату.

Машина неслась по грунтовой дороге, поднимая облака пыли. Вдалеке послышался звук вертолета.

– Они приближаются, – напряженно сказал Томас. – Скоро мы выедем на основную дорогу, там будет сложнее уйти от погони.

– Что делать? – спросил Маркус, инстинктивно сжимая кулаки.

– У нас есть запасной план, – ответила Ева. – Впереди развилка. Основная дорога ведет на юг, к городу. Но есть старая лесная дорога на восток, к заброшенным шахтам. Корпорация, скорее всего, сконцентрирует свои силы на южном направлении.

– А в шахтах? – спросил Джон.

– Там нас ждет другая машина и несколько членов "Человеческого Фактора". Они помогут нам добраться до безопасного места.

Томас резко свернул с основной дороги на почти невидимую грунтовку, ведущую в густой лес. Машину сильно затрясло на неровной поверхности.

– Держитесь, – сказал он. – Будет не очень комфортно.

Они продолжали движение по лесной дороге, вертолет кружил где-то позади, но, казалось, потерял их из виду. Лес становился всё гуще, дорога – всё хуже. Несколько раз они едва не застряли в грязи или на особенно крутых подъемах.

Наконец, после почти часа изнурительной тряски, лес начал редеть, и они выехали к открытой площадке перед входом в старую шахту. Там, как и обещала Ева, стоял другой автомобиль – большой фургон без опознавательных знаков – и несколько человек ждали их.

Томас остановил внедорожник, и все быстро пересели в фургон. Только когда они снова были в движении, Джон позволил себе выдохнуть.

– Вы всё спланировали, – сказал он, глядя на Еву. – Как давно вы знали о Маркусе? О корпоративной ловушке?

– Мы подозревали что-то с самого начала, – ответила она. – Было слишком удобно, что корпорация отправила именно твоего сына на твои поиски. Когда мы перехватили коммуникации о имплантированном трекере, наши подозрения подтвердились.

– Но вы не предупредили меня, – заметил Джон. – Позволили этому случиться.

– Потому что это был единственный способ связаться с Маркусом, – пояснил Томас. – Мы не знали наверняка, на чьей он стороне. Не могли рисковать прямым контактом. Но когда он отправил сообщение с предупреждением, мы поняли, что он сделал свой выбор.

Маркус сидел молча, обдумывая всё, что узнал за последние сутки. Его жизнь полностью изменилась – из уважаемого корпоративного ученого он превратился в беглеца, члена движения, которое официально классифицировалось как террористическое. Но, странным образом, он чувствовал себя более свободным, более целостным, чем когда-либо прежде.

– Что дальше? – спросил он наконец. – Каков план действий?

– Сначала мы доберемся до безопасного места, – ответила Ева. – Удалим твой трекер. Затем начнем подготовку к операции по доступу к главному серверу. У нас есть сторонники внутри корпорации, которые помогут с логистикой.

– И когда всё это произойдет?

– Скоро, – сказал Джон, глядя в окно фургона на проносящийся мимо пейзаж. – Очень скоро. Время работает против нас. Корпорация уже знает, что мы что-то планируем, и будет усиливать безопасность.

Фургон продолжал движение по извилистым лесным дорогам, уводя их всё дальше от места погони. Впереди была неизвестность, опасность, возможность провала. Но также там была надежда – надежда на справедливость, на изменение системы, на мир, где единицы будут признаны людьми, а не ресурсом.

Джон посмотрел на Еву, сидевшую рядом с ним. В её глазах он видел ту же решимость, что и в день их первой встречи в специальном блоке наблюдения. Решимость бороться за свободу, за достоинство, за право быть человеком.

И в этот момент он знал, что какие бы опасности ни ждали их впереди, он сделал правильный выбор. Они все сделали правильный выбор.

Глава 17: Допрос

В центральном комплексе корпорации "Нутриенты Плюс" царило необычное оживление. Коридоры, обычно заполненные размеренно передвигающимися сотрудниками в серых костюмах, теперь пульсировали энергией срочности. Офицеры службы безопасности в черной форме перемещались между отделами, стратегически важные сотрудники вызывались на экстренные совещания, повсюду чувствовалось напряжение.

Причина этого напряжения находилась на минус третьем уровне, в специально оборудованной комнате для допросов особо важных субъектов. В этой комнате находилась доктор Элизабет Рид, глава специального подразделения корпорации, Даниэль Корпус, региональный инспектор, и их пленник – бывший фермер Джон Уэстлейк, который до своей переклассификации полгода назад был одним из самых эффективных управляющих фермой в регионе.

Уэстлейк уже не был похож на того человека, который когда-то руководил сложным производством. Его некогда сильное тело исхудало, глаза запали, волосы поредели. Но самым тревожным изменением был его взгляд – пустой, лишенный той искры интеллекта и индивидуальности, которая определяет человеческую личность. Переклассификация разрушила высшие функции его мозга, оставив лишь базовые навыки и некоторые воспоминания, необходимые для выполнения простых задач.

Сейчас эта пустая оболочка того, кто когда-то был человеком, сидела привязанная к креслу, в то время как Рид и Корпус проводили эксперимент – не обычный допрос, а нечто гораздо более тревожное.

– Начинайте стимуляцию, – скомандовала Рид, глядя на медиков, обслуживающих сложное оборудование, подключенное к голове Уэстлейка.

Один из них активировал систему, и по телу бывшего фермера прошла судорога. Его глаза расширились, дыхание участилось.

– Уровень стимуляции десять процентов, – доложил медик. – Фокусируемся на гиппокампе и лобных долях.

Рид подошла ближе к Уэстлейку, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Мистер Уэстлейк, – сказала она четко. – Вы меня понимаете?

Пустые глаза моргнули, взгляд стал чуть более осмысленным.

– Д-да, – слово вышло хриплым, будто он разучился говорить.

– Хорошо, – кивнула Рид. – Я буду задавать вам вопросы о вашем прошлом. О вашей работе на ферме. О причинах вашего предательства. Вы должны отвечать честно и полно. Понятно?

– Понятно, – голос стал чуть увереннее.

– Увеличьте стимуляцию до пятнадцати процентов, – скомандовала Рид. – И начните запись.

Медики выполнили указание, и Уэстлейк снова дернулся, его лицо на мгновение исказилось от боли. Затем выражение изменилось, стало более… человечным. Как будто часть его личности, подавленная переклассификацией, начала пробиваться на поверхность.

– Ваше имя? – начала Рид.

– Джон Уэстлейк, – ответ прозвучал почти нормально.

– Ваша бывшая должность?

– Управляющий фермой номер 47