Прелюдия бури - Михаил Злобин

Я уж заволновался, что моя затея провалилась, но нет. Капитулат остался верен себе. Темноликие не смогли удержаться от демонстрации силы. Зачем им торопиться, если добыче некуда деваться?

Колдовские проекции засияли в руках милитариев практически синхронно, будто по сигналу. Алавийцы отменно держались в сёдлах, и им не нужны были поводья, чтобы направлять скакунов. Они прекрасно обходились коленями и пятками.

Люди вокруг меня непроизвольно затаили дыхание, когда темноликие довольно быстро по общепринятым меркам сформировали по два заклинания и запустили по фургонам. Уровень слаженности у армии Капитулата был столь высок, что их милитарии поразили все экипажи за один залп. Я даже не понял, когда они успели распределить цели.

Всё произошло если не мгновенно, то минимальными интервалами. Буквально на долю секунды раньше остальных пострадал предпоследний крытый воз. Сначала ему в борт вонзилось продолговатое ледяное копьё, оставив после себя дыру размером со спелую дыню. А затем чары разорвались внутри, исторгая вихри обжигающего пара. Не знаю, почудилось мне или нет, но, кажется, я услышал истошные крики пассажиров, которые обваривались там заживо…

Не успели раскалённые клубы выветриться, как ехавший в авангарде колонны фургон настигла пульсирующая сфера. Она рванула так, что только щепки разлетелись. Тройка ведущих лошадей завалилась на спину. Обезумевшие от боли и грохота животные неистово брыкались, путаясь в обрывках сбруи. Но этим только усугубляли свою агонию.

С остатками этого экипажа практически сразу столкнулся второй, следовавший с небольшим отрывом. Зашоренные кони, испугавшись взрывов, припустили со страху и не слушались команд возницы. Возможно, этот рывок спас их от прямого попадания атакующего конструкта. Впрочем, не сильно-то транспорту это и помогло…

Мутно-зелёный пузырь, отдалённо похожий на многократно увеличенные «Брызги», взбух между задним и передним колесом. Он словно девятый вал накрыл грузовой воз. Под действием призванной едкой субстанции, дерево натурально таяло, рассыпаясь в труху. То же самое происходило и с плотью. За считанные мгновения опасное заклинание до костей прожгло крупы и без того покалеченных скакунов. А какая незавидная гибель постигла пассажиров, оставалось лишь гадать.

Третий и четвёртый фургоны даже курса изменить не успели. Пара сияющих плетений, кометами пронесшихся по воздуху, превратили их в полыхающие факелы. Та же участь постигла и последний экипаж в колонне. И примерно в тот же момент был уничтожен и остальной транспорт.

Какие-то незнакомые мне гравитационные чары, явно находящиеся в близком родстве с моими «Молотом» и «Колесницей», сжали один из оставшихся фургонов в незримых тисках. Хруст осей, колёс, стенок, а может даже и алавийских костей оказался столь громок, что заставил поморщиться многих из северных милитариев. Или, может, их пробрало оттого, как из экипажа, словно мякоть из раздавленного фрукта, брызнули фонтанчики грязно-бурой жижи.

Ну и последний фургон оказался застигнут сияющей сетью. Чистая энергия опутала его и разрезала подобно мягкому маслу вместе с лошадьми и пассажирами. Их тела просто рассыпались на составные части, будто рассечённые невидимым клинком. Транспорт развалился на ходу, выплеснув из себя десятки литров крови, да так и застыл неопрятной влажной грудой посередь мощёного тракта.

— Постойте… да там же ехали алавийцы! — заметил кто-то из северян, когда налетевший с моря порыв беззаботного ветерка разогнал мешающий обзору дым.

— Это что же выходит… — почесал макушку второй.

— Они перебили своих! — закончил за него третий.

— Что за зверьё? И это достоинство Капитулата⁈ — возмутился кто-то позади меня.

А дальше несколько десятков магистров загалдели так, что я не смог вычленить из этого гвалта ни единого слова. Тем не менее, общий настрой мне удалось уловить. Все пытались понять — что сейчас произошло. И всё чаще этот вопрос стали адресовать мне.

— Тише, экселенсы, успокойтесь! Идёмте, не будем больше мешать нашим доблестным защитникам нести дозор! — умело перенаправил я закипающий энтузиазм северян на куда менее интересный процесс.

Неспешное шествие гуськом и долгий спуск по узким лестницам помогли большинству гильдейцев совладать с первым изумлением. И к тому моменту, когда мы достигли земли, они уже готовы были меня выслушать.

— Только что, уважаемые магистры, Капитулат явил свой истинный лик, — провозгласил я, вынуждая последние шепотки стихнуть. — Темноликие всегда и везде кричат о порядке, но сами сеют хаос. Заявляют о силе, но демонстрируют лишь трусость. На ваших глазах алавийцы хладнокровно перебили собственных подданных. И знаете, почему их столь жестоко покарали? Всего лишь за то, что приняли из моих рук милость покинуть Элдрим. Вы можете сами обойти трактиры и поспрашивать местных жителей, экселенсы. Вам многие подтвердят, что некто обещал темноликим за солидное вознаграждение выход из города. Так вот, инициатором этого предложения был я. Как видите, слово своё я сдержал. Однако Капитулат не принял подданных обратно. В его глазах все они стали грязными предателями, не заслуживающими жизни.

Северяне от моих слов заметно помрачнели. Для них алавийцы испокон веков были чем-то далёким и сказочным. Ну не забирались темноликие в их промозглые широты. Они вообще дальше срединных государств Старого континента не совались. И потому я мог плести о Капитулате какие угодно небылицы. Ведь люди часто верят не фактам, а впечатлениям. Подкрепи свою ложь громким событием, и слушатели сами сложат в уме оправдание твоей правоты. Надо всего лишь представить произошедшее в нужном свете…

— А теперь, благородные экселенсы, — вновь завладел я вниманием магистров, — попробуйте ответить на вопрос: «Если алавийцы столь беспощадно расправились с собственными подданными за мимолётную сделку с противником, то как они поступят с вами?» С теми, кто военным маршем шёл по землям их колоний, захватывал Персты Элдрима и убивал солдат Капитулата. Впрочем, мы можем даже отбросить сей аспект. Просто задумайтесь, откуда темноликим знать, что ваш выход из города — это не военная хитрость? Кто заставит осторожных альвэ безропотно пропустить себе в тыл полсотни милитариев? Мне, к сожалению, такая сила неизвестна.

Магистры задумчиво переглянулись. Кажется, я своим последним аргументом затронул сомнения, кои тлели в душе у каждого.

— У меня нет намерений переубеждать вас, экселенсы, — перешёл я к заключительной части своей речи. — Какое бы вы не приняли решение, я приму его. Захотите испытать судьбу и покинуть Элдрим — пожалуйста. Ваши жизни в ваших руках. Я прикажу открыть врата хоть сегодня же. Но если мне всё-таки удалось вам наглядно показать опрометчивость и смертельную опасность этого поступка, то жду