Куколка - Виктория Серебрянская

очень «подходящее». Но сама это поняла, когда уже задала вопрос. Вот только отступать уже было поздно. Слово было сказано и услышано. На Земле по этому поводу существует одна чудесная поговорка: слово не воробей — вылетит, не поймаешь. Сегодня я до конца прочувствовала смысл этой фразы.

— Неожиданный вопрос, — хрипло выдохнул спустя изумленную паузу командор. Помедлил, глядя перед собой, на шее, плечах и руках канатами вздувшись от нагрузки на них мышцы. Но когда Дайренн снова заговорил, его голос звучал так, будто он и не толкал перед собой непомерную тяжесть: — Я тебя взял, потому что ты хотела учиться.

В каком-то другом случае я бы, скорее всего, промолчала. Но не сейчас. Не тогда, когда под нагрузкой дрожали руки и ноги, когда вибрировал позвоночник на грани физических возможностей, когда обострившимся до предела слухом услышала режущую ухо фальшь.

— Мы оба знаем, что это неправда! — выпалила запальчиво, вкладывая в очередной толчок всю свою злость. Зачем он так со мной, как с несмышленышем? Но добавить что-то еще не успела.

— Да заткнитесь вы оба! — рыкнул кто-то из темноты. — Пока нас всех этот каток не раскатал по камню в блин из-за ваших разборок!

Я заткнулась. Но лишь отчасти послушавшись крикуна. Второй причиной моей немоты стало то, что мы все же дотолкали до вершины скатку. А так как нас никто не предупредил, что будет там, за хребтом, то огромная махина, весело ухнув, сорвалась со склона и буквально полетела вниз, подскакивая на каждом камне и выступе.

— Да твою ж!.. — все тот же арлинт застонал так, будто у него разом заболели все зубы. Или резко прикрутило живот.

Захотелось посоветовать бедняге посетить его соотечественницу Инаю. Но я промолчала. Еще и потому, что в нашу сторону устремился один из инструкторов. Тощий фарн, у которого, по-моему, вместо левой ноги ниже колена был протез. Не зря же он единственный среди всех носил легкие штаны, а не шорты. А ведь в шортах красовался даже начальник лагеря Иши.

— Что, желторотики? — заорал он, наверное, на всю планету. — Упустили груз? А чего тогда стоим? Ждете, пока море утащит? А ну, быстро догнали, поймали и подняли на плечи! Выносите из воды до тех пор, пока самому высокому из вас вода не поднимется по пояс. И так и стоим до тех пор, пока не разрешу опустить!

Я в шоке заозиралась по сторонам: какое море? О чем он говорит? На этой планете, которую-то и планетой можно назвать лишь с очень большой натяжкой, даже речек нет…

— Рори, не спи! — в ту же секунду дернул меня за руку декан. И мы понеслись вниз.

За возвышением, на которое нас заставили толкать скатку, действительно находился некий водоем. Насколько большой — сказать было сложно. Ибо прожектора выхватывали из темноты лишь край, берег. И небольшую часть самого водоема.

Подумать времени не оказалось. Мы пятеро с шумом врезались в темную воду практически одновременно. И почти сразу я оказалась по грудь в холодной воде. Кожу будто льдом обожгло. Но концентрироваться на собственных ощущениях оказалось некогда. Потому что скатка, будто огромный живой кит, довольно резво удалялась от береговой линии и от нас. И ее нужно было срочно догонять и ловить.

То, что что-то идет не так, я поняла гораздо позднее, чем мы изловили сбежавший инвентарь. Сначала мы никак не могли заставить тяжеленную гробину, которая неожиданно на воде оказалась плавучей, как воздушный шарик, плыть обратно к берегу. У меня вообще очень быстро возникло ощущение, что в скатке присутствует скрытый мотор, который заставляет ее плыть лишь в одном направлении — от берега, к центру водоема. Что бы мы ни делали, все было без толку. Пока Дайренн обреченно не скомандовал хриплым и усталым голосом:

— Достаточно! Так мы со снарядом не справимся никогда! Подныриваем одновременно и одновременно поднимаем его над головой. И в таком положении быстро несем на берег. Все ясно?

Раздавшиеся в ответ сдавленные звуки явно были матерными словами. Таскать тяжести на пределе сил никто не мечтал. Но и спорить никто не стал. Все уже и без этого поняли, что другого выхода в нашей ситуации нет. И послушно, не сговариваясь, нырнули под опостылевший снаряд, который почему-то на суше был тяжелей звездолета, а в воде и не думал тонуть. И так же синхронно, упершись снизу в него руками, а в дно водоема пятками, выпрямились.

Я готовилась к тяжести далеко за пределами человеческих возможностей. И обалдело захлопала глазами, когда поняла, что держу в руках вес, не тяжелее того, что спокойно могу поднять. Это было нечто фантастическое. И за пределами моего понимания. Но я очень быстро об этом забыла. Когда поняла, что сдуру влетела в водоем, как была, обутой в кроссовки на босу ногу, между прочим, уже местами растертую до крови ногу. А сейчас проклятая обувь намокла и, что хуже всего, начала скользить по дну. В этот момент я со всей ясностью осознала: одно неловкое движение с моей стороны, и я грохнусь в воду, подбивая ноги декану и остальным. А сверху нас «приголубит» скатка. После такого, даже если я и не утону, все равно проживу недолго. Парни меня притопят здесь же, собственными руками…

— Ты права, Рори, — неожиданно услышала я в этот момент напряженный шепот командора, — я принял тебя совершенно не по той причине. Это ложь. Красивая картинка для Койо и остальных. А ты невероятно проницательна для юной и неопытной девушки.

Я ушам своим не поверила: Дайренн что, сейчас признается мне в своих чувствах?!.. Сердце в предвкушении затарахтело с утроенной силой. Догадка потрясла настолько, что я мгновенно забыла про мокрую обувь, в которой стояла по грудь в холодной воде. И про тяжесть над головой, которую нужно было удерживать на вытянутых руках, забыла тоже. Смотрела на линию напряженной скулы командора, по которой градом катился пот, и жадно ждала, умоляла, наплевав на соседей: «Скажи! Скажи! Да скажи уже, наконец!»

И командор будто услышал, тихо признался:

— После той, твоей выходки, я даже думать расстаться с тобой не мог. Надеялся, что наши дальнейшие отношения выстроятся в предложенном тобой ключе. Ждал, когда…

Мне понадобилось несколько секунд на осознание. А потом мир перевернулся перед глазами. Чистейшая ярость ударила в голову, взрываясь в груди ядерной боеголовкой…

Не представляю, что я могла бы натворить после слов командора, если бы в этот момент сбоку не раздался короткий крик, а затем и невнятное бульканье. Следом один из игумар нашей