Все дороги ведут в Реймс - Александр Петрович Харников

написанные великими полководцами, читать ни к чему. Надо лишь уметь лихо размахивать шпагой и лезть в гущу сражения, не страшась неприятеля. Но недаром император Петр Великий, отправляясь в свое первое заграничное путешествие, надел на свой палец перстень, на котором было выгравировано: «Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую»[41]. И великий государь наш действительно всю жизнь учился. Он командовал армиями и флотами, знал морское дело, навигацию, был отменным артиллеристом.

Надо и мне учиться многому. Полагаю, что поездка в Париж с остановкой в Берлине пойдет мне на пользу. А боевой опыт…

Мой новый знакомый Михайло Васильевич Ломоносов рассказывал, что в далекой Америке на стороне французов сражаются против британцев какие-то русские. Причем воюют они не совсем по общепринятым правилам. Однако британцам от них достается изрядно. Может быть, мне попросить государыню разрешить отправиться в качестве волонтера на помощь этим русским? Тщу себя надеждой, что я не стану для них обузой…

Граф Воронцов сказал мне, что в Париже я встречусь с делегацией этих таинственных русских, которые тоже будут присутствовать на коронации нового французского монарха. Тогда из разговора с ними я попытаюсь понять, кто они и по какой причине воюют с британцами. Если поводом взять в руки оружие и присоединиться к французам стало правое дело, то и я не откажусь к ним примкнуть.

А пока… Я решил выйти и немного прогуляться по слободе. Весенний день на удивление был хорош. Ярко светило солнце, с залива дул свежий ветер. До моего слуха доносились привычные звуки военного лагеря – слова команд, ржание лошадей, барабанная дробь. Все, как обычно. Только скоро мне придется покинуть ставшую родной слободу, и двинуться в поход. Такова планида всех военных людей.

27 апреля 1756 года. Французское королевство. Версаль. Еще не коронованный король Людовик XVI

– А вот и Версаль, – сказал я наигранно бодро, хотя мне и не очень нравился этот огромный и роскошно украшенный дворец, некогда построенный моим великим прапрадедом. Действительно великим, и не только потому, что он правил семьдесят два года, представьте себе! Ведь за это время Франция действительно стала великой державой.

Да, королем он стал в пять лет, после неожиданной смерти своего отца, Людовика XIII. Конечно, в начале, пока он не достиг тринадцатилетнего возраста, страной правила от его имени его мать, вдовствующая королева Анна Австрийская. Настоящим же правителем Франции был ее первый министр, кардинал Джулио Мазарини. Надо сказать, что делал он свое дело неплохо, но его все – и дворяне и простонародье – возненавидели за то, что он был итальянцем. Начался мятеж, получивший название Фронда[42]. И именно это мой прапрадед запомнил на всю свою жизнь.

Да, не все то, что он сделал, мне нравится – я не только про Версаль, но и про репрессии против таких, как Фуке[43]. Не забудем и то, что не всегда его политика была разумной, и что он не сумел как следует подготовить себе преемника. Но, как бы то ни было, именно он сделал Францию величайшей континентальной державой.

Мсье Новиков мне рассказал, что схожая судьба была и у русского императора Петра Великого. И ему с детства запомнилась смута, едва не стоившая жизни будущему русскому монарху. Хотя, в отличие от моего предка, ему пришлось бежать из своей столицы, чтобы не стать жертвой сторонников его старшей сестры. И Россия при нем стала империей – и тоже одной из самых могущественных стран в Европе. Да, у нас бытует мнение, что она отсталая и даже, как мне не устают повторять мои польские родственники, азиатская.

Но что азиатского в том же мсье Новикове? Своими манерами, своей речью, своими знаниями, да и своей скромностью он был мне неизмеримо приятнее, чем многие из французских дворян. А что касается отсталости… Если это действительно так, то почему Россия оказалась сильнее Франции во время боевых действий в Данциге? И это не говоря уж о том, чего горсточка русских сумела добиться на Мононгахеле и в Акадии.

Всю дорогу сюда я беседовал с главой русской делегации, а также врачом мсье Робинсоном и его супругой. Другие, увы, как правило, плохо знали наш язык или не знали его вообще. И мне показалось, что эти люди не только великие воины, но и искусные политики – то, что мне рассказали про развитие Русской Америки и про свои дальнейшие планы, мне показалось весьма разумным. Больше всего меня удивило, что жители этих островов не обязаны переходить в другую веру. Впрочем, по словам мсье Новикова, в материковой России дела обстоят примерно так же.

Ехали мы не слишком быстро – я предпочел бы и побыстрее, но мсье Робинсон был неумолим – по его словам, мне противопоказаны слишком большие нагрузки, пока я окончательно не поправлюсь.

– Ваше величество, – говорил он с поклоном, но немного укоризненным тоном. – Вы теперь принадлежите не только себе, а и всей Франции. Именно поэтому вам надлежит беречь ваше здоровье.

Все время, пока мы были в пути, мсье Фрейзер и его люди охраняли мою карету. Часть их скакала рядом с каретой, прикрывая ее с боков. Кроме того, один человек, с ружьем в руках сидел на козлах рядом с кучером, а второй – с двумя длинноствольными пистолетами за поясом, ехал на запятках кареты вместо форейтора. А еще двое или трое постоянно отдыхали в следующей за нами карете, чтобы через четыре часа заменить кого-нибудь из своих товарищей. Но никто больше на нас не нападал, и я даже подумал, что, возможно, группа моего бывшего дружка Коморовского была единственной. Однако мсье Фрейзер сказал следующее, в переводе мсье Новикова:

– Ваше величество, убийцы действовали не по собственному желанию, а по заказу де Брольи. Неужто вы думаете, что этот человек вас оставит в покое? Тем более что вполне вероятно, что и он не является инициатором этого преступления.

«Да, – подумал я, – уши принца Конти и, вероятно, его английских друзей – слишком уж явственно торчат из этого дела. Но попробуй это доказать…» А без доказательств я мог бы, конечно, уподобиться английскому Генриху VII и арестовать принца без предъявления доказательств. Но это чревато недовольством среди высшего дворянства – и, возможно, новой фрондой, которая может закончиться так же, как это случилось с королем Карлом I в той же Англии – он, как известно, закончил свои дни на эшафоте.

Но мне было ясно лишь одно – «Секрет короля» в самое ближайшее время должен будет прекратить свое существование. А