Теневик. Конец войны - Денис Старый

Комиссар госбезопасности начал по памяти зачитывать свой доклад. Он не менее двадцати раз его переписывал, изменял формулировки, а после не менее ста раз повторил заученный текст. Теперь же оставалось лишь только воспроизвести.

— Как по писанному! Завидная память. Или способность ваша? — сказал Иосиф Виссарионович, нахмурил брови и наделил Сенцова своим знаменитым " тигриным взглядом '.

Ходили слухи, что этот взгляд был наполнен чуть ли не колдовством, но это было не так. Комиссар госбезопасности не почувствовал никакого применения энергии Альфа. Однако, взгляд всё равно был тяжёлым, и Сенцов посчитал за нужное проявить некоторые смущение. Иначе могло возникнуть слишком много вопросов у главы государства. Не оставалось никаких сомнений, что Сталин знает о том, какими способностями обладает Комиссар.

— Это человеческая, доступная всем способность — развитая память, товарищ Сталин, — отвечал Сенцов.

— Память, это хорошо! Но выходит так, что у нас в этом оккультном направлении работа считай и не налажена? Действия врага есть, а как противодействовать мы не знаем? — спрашивал товарищ Сталин, а присутствующие явно стушевались. — На что вы, товарищ Сенцов, рассчитываете в противостоянии с этой чертовщиной? На собственных чертей, магов и колдунов? Не все ли они одинаково опасны для нас? И не слишком ли они вольны в своих поступках?

Подобных вопросов Сенцов опасался более всего. Всё же люди, которые обладают Силой, отличается особым чувством воли и свободолюбием. На них сложно воздействовать привычными методами запугивания. Такова специфика иных — они понимают, что сильнее любого обычного человека, и могут подчиниться лишь тому, у кого энергии и способностей будет больше. Просто взять, закрыть в подвале и выбить зубы, или применить различные виды пыток, чтобы привести к покорности и порядку, — это могло бы иметь воздействие, но любой иной будет искать после этого возможности исчезнуть.

— Нами были созданы три группы, одна из таких групп решила поставленные задачи в ходе операции в Кёнигсберге. Все члены этих групп советские люди, лично преданные вам, товарищ Сталин и нашей Великой Родине, — не найдя нужных слов, Сенцов решил прикрыться пафосными и бравурными речами.

— Будете отвечать головами, за то, чтобы эти все доморощенные колдуны проявляли не меньше лояльности к нашей родине, чем это делает товарищ Мессинг, покупающий уже не самолет, а танк за свои деньги, — строго сказал Сталин.

И вот тут Сенцов почувствовал, что глава Советского Союза всё же имеет какие-то частички Альфы. Товарищ Сталин продемонстрировал что-то вроде похожее на ту способность, что и имеется у Сенцова. По кабинету еле заметной волной раскатилась сила.

Комиссар госбезопасности Олег Кондратьевич Сенцов ужаснулся своей догадке. Сталин явно говорит с пренебрежением о всех тех людях, которые наделены Альфой, при этом и сам «иной». Информация опасная, и нужно держать её в полном секрете. Пусть кто-нибудь другой обнаружит способности Сталина.

— Звание героя Советского Союза я отклонил. Одной такой операции будет мало для того чтобы боец Туйманов получил Звезду Героя. Подписал письмо от своего имени в его адрес с благодарностью. Изучите подробно реакцию на подобное. Важно ли для него письмо от меня, или же будет расстроен? Это важно для определения лояльности. Штат Отдела Альфа будет расширен, финансирование увеличено по мере того, сколько и чего вам будет требоваться, — сказал товарищ Сталин и достал трубку, а также папиросы.

Сенцов продолжал стоять рядом с большим столом, пока Берия, по каким-то знакам товарища Сталина не понял, что больше разговора с комиссаром не будет.

— Все, остальное, в моем кабинете, — сказал Берия выпроваживая Сенцова.

— Справится? — спросил товарищ Сталин, когда за Сенцовым захлопнулась дверь.

— Нам некого больше ставить. Комиссар Сенцов за всеми действиями Сенцова следят и докладывают параллельно, — сообщил Берия.

— По ведомству товарища Меркулова, — Сталин направил трубку в сторону Народного Комиссара Государственной Безопасности. — пришла информация, что и японцы и англичане и американцы… Все занялись изучением феномена. Если бы они не начали так серьёзно обращать внимание на всю эту чертовщину, то я бы разогнал всё к чертовой матери! Устроили здесь! Так что работайте и сообщайте мне о всех изменениях немедленно! Секретность никто не отменял.

Товарищ Сталин, встал из-за стола, подошёл к окну поворачиваясь ко всем присутствующим спиной.

Это означало то, что больше Сталин разговаривает на эту тему не желает. Он и вовсе не хотел поднимать этот вопрос, но, действительно приходят через разные каналы очень неутешительные сведения. Будто бы открылся условно Ящик Пандоры, и оттуда начали вылазить все эти черти, колдуны и маги. Что-то всё-таки нацистам удалось сделать, недаром они сколько десятилетий искали сверхъестественное.

— Тему пока закрыли, докладывайте по иным направлениям! — сказал Сталин.

Глава 15

Гомель оказался полуразрушенным. Но было видно, что война откатилась далеко. В городе отстраивались и восстанавливались дома, улицы были очищены от строительного мусора. В целом, относительно Минска, Гомель выглядел уже менее потрепанным войной, скорее потому, что его освободили на пять месяцев раньше, чем столицу белорусской ССР.

Мы с Ольгой достаточно быстро нашли тот дом, в котором, согласно предписанию, нам предстояло некоторое время прожить.

— Притронешься ко мне, горло перегрызу! — шипела Ольга, когда мы получили разрешительную бумагу на заселение в одну из комнат коммунальной квартиры.

Я не стал отвечать на очередную угрозу со стороны девушки. Я уже почти перестал её подначивать, почувствовав некую боль, связанную со взаимоотношениями с мужчинами. В деле Ольги, вынужденной отыгрывать роль моей жены, был лишь намёк на то, что с ней, грубо говоря, не стоило бы ложиться в одну постель. Учитывая пикантность предупреждения, мне с трудом удалось побороть свое любопытство и не начать настойчиво расспрашивать девушку. И всё равно, было непонятно, почему, если Особому Отделу известно о жизни и способностях Ольги, всё это не отражено в её личном деле. Или из него просто вынули некоторые документы.

Дом, в котором нам приходилось социализироваться, располагался буквально в трехстах метрах от вокзала и был самым, как мне после расскажут, элитным жилым комплексом в областном центре. У нас жилье в так называемом «Доме Коммунаров». Вот только все квартиры, которые были в доме, разделены были перегородками и санированы на более мелкие комнаты, не больше чем в двенадцать-тринадцать квадратных метров каждая.

Наверное, иметь собственную комнату в разрушенном