Теневик. Конец войны - Денис Старый

войной городе — на данный момент это то, о чём мечтают многие, но мало кто такое жилье получает. Но мне было сложно сдержать свой скепсис. Нам, людям из будущего, такие стеснённые условия кажутся убогими.

— Вот, прошу вас, товарищ капитан госбезопасности, это на данный момент это единственная отдельная комната во всём доме, — сказала управдом элитного дома, при этом в её тоне прослеживался упрёк, может, где-то и обида.

Наверняка, подобные жилые помещения она имела возможность сдавать с некой прибылью для себя. А тут ей позвонили, что придёт капитан госбезопасности и ему нужно предоставить жильё. И ладно бы какой иной капитан, а не из ведомства НКВД, которому и не намекнешь на некий презент.

Моя форма — это ещё пока только лишь наполнение легенды. Присвоения нового звания пока не было, я предполагал, что меня хотят ещё показать специалистам, инструкторам, чтобы те выявили способности уже не связанные с Альфой, а то, как я могу управлять малой тактической группой. Всё же, если создавать из нашей группы действительно боевое подразделение, способное решать уникальные задачи, то и командовать должен человек знающий и умеющий. Был бы капитан Игнатов чуть более сильным иным, думаю, что у нашего руководства не оставалось бы никаких сомнений, чтобы назначить его командиром. Но я намного сильнее.

Управдом, или как там всё-таки звучит её должность, ушла, чтобы принести нам постельное бельё, одеяла и подушки, а мы так и стояли у порога нашей маленькой комнатушки.

Заметив, куда именно направлен взгляд Ольги, я поспешил сказать:

— Учти, что я спать на полу не буду. Но и настаивать на том, чтобы э… — я замялся, подбирая слова.

Таких слов, как «секс», «трахаться» и им подобным, наверняка, в этом времени нет. «Сношаться» — звучит, как по мне, еще более похабно. Но Ольга прекрасно поняла, что я имею в виду.

— Нам никак нельзя спать вместе. Тем более на такой узкой кровати, — сказала девушка каким-то умоляющим голосом.

— Мы с тобой молодожёны. Если эта кровать не будет скрипеть, если на полу будет свидетельство того, что кто-то на нём спал, — всё это просто выдаст нас, — сказал я и почувствовал, что где-то неподалеку, метрах в десяти от нас кто-то был.

Ольга укоряющим взглядом посмотрела на меня, потом вновь посмотрела на кровать, снова на меня…

— Спим валетом, — решительно прошептала Ольга.

— Как скажешь, любимая! — нарочито громко ответил я.

По привычке, выработанной годами, я сразу же окинул всё помещение взглядом на предмет выявления видеокамер. Но быстро опомнился. В этом времени, наверное, подобных устройств ещё не существует. А вот то, что могут быть какие-то подслушивающие устройства, я был уверен. Но и убирать их никак нельзя, хотя обнаружить было бы правильно, чтобы иметь возможность в какой-то момент не говорить ненужного.

Уже минут через десять мы раскладывали свои два не сильно больших узла, а также два чемодана и вещмешки. И практически всё это было наполнено либо едой, либо женскими вещами.

У капитана госбезопасности должен быть серьёзный продуктовый паёк, а также его жена не может выглядеть неухоженной, и лишь с одним потрепанным платьем. Но, всё равно, все пожитки, которые представлялись как условно неплохими и даже статусными, мне казались почти нищенскими. И всё же, насколько в этом времени люди могут отличаться от тех, кто живёт в будущем? Чтобы у капитана ФСБ жена имела только три платья, и это были не вечерние, купленные в дорогом бутике, а словно шитые самостоятельно — это нонсенс. Или я не о капитане сейчас говорю, а о полковнике ФСБ?

— Так, жена моя ненаглядная, есть хочу! — сказал я, снимая форму, чтобы облачиться в потрёпанные галифе, которые, видимо, по соображениям неизвестных мне «стилистов», должны были быть чем-то вроде домашних треников.

— Это приказ? — процедила Ольга. — Отчего бы тебе самому не приготовить? Или приказывай в письменной форме!

Понимая, что каждое моё слово, каждое моё действие может на постоянной основе оспариваться, что будет вредить и легенде, и даже нормальным рабочим отношениям, я решил превентивно показать, кто в доме хозяин. Это женщин бить нельзя. А когда женщина ещё является и сотрудником спецслужбы, то джентльменство нужно использовать дозированно, пока оно не мешает делу.

Резко схватив за руку девушку, я заломал её конечность за спину, опрокидывая на кровать, возвышаясь над Ольгой сзади.

— Отставить все препирания! Сказано отыгрывать легенду, значит, ты будешь это делать. И я не хочу провалить будь какую проверку, только лишь потому, что ты возомнила себя королевой, — опершись на спину девушке, я шептал ей в ухо.

Впервые я её касался, тем более вот так, налегая сзади всем своим телом. Почти сразу я начал ощущать неимоверное желание сделать с ней то, о чём подспудно не перестаю думать с первой нашей встречи. Оля томно задышала, чем усиливала мое желание.

— Отпусти и отойди! — сжав зубы, будто сдерживая неимоверный гнев, скорее, предупредила, чем попросила меня Ольга.

Я не стал отходить, предполагая, что сейчас могут раскрыться некоторые особенности девушки. Да и было чертовски приятно ощущать страсть. Даже бороться с желанием доставляло мне удовольствие. Люди пожилого возраста меня поняли бы.

Тем временем, тело женщины будто стало нагреваться. Или не «будто», а натурально грелось. Оля пыталась ещё что-то сказать, но не могла этого сделать, что-то из неё рвалось.

— Бум! — отлетев в сторону от мощнейшего ментального удара, я ударился головой о ножку стола, разламывая этот предмет мебели.

Удар был неожиданным, я просто не успел к нему подготовиться, но, не сказать, что я не сдержал бы вырвавшуюся силу девушки, если бы был к этому готов. Я сидел на пятой точке у повалившегося стола, а Ольга встала, и, смотря на меня с укором, начиная плакать. Она в первый раз проявила себя, как девушка, слабая, которую хочется защищать. Вот оно — совершенное оружие женщин — слезы и слабость, которая, на самом деле, сила.

— Ты считаешь, что та Альфа, которая в тебе есть — это дар? — всхлипывая, говорила девушка. — А для меня это проклятие. Я обречена быть одинокой, я убийца! Я должна была это тебе сказать, но только вот после такого случая, когда ты мог бы и не выжить. Это еще один эксперимент. Под внутренней тканью чемодана есть бумага, где описывается, в чем именно моя Сила, в чём моё Проклятие!

Ольга свернулась