Сакрополис. Маг без дара - Сергей Николаевич Чехин

покатились слезы, – почти ничего не осталось… А эти ублюдки… эти выродки даже не дали им их похоронить. А чтобы тела не смердели, ошметки смели в кучу и сожгли, как… мусор или опавшие листья.

– Мила… – бабушка села рядом, обняла внучку и спрятала лицо в густых каштановых кудрях.

– Секунда, – прошипела убийца, – и жизнь разрушена. Взрыв – мир рухнул… Ради чего, ваше сиятельство? Что мы им сделали? В чем провинились?

Ответов у меня не было. Я и так сидел, как дерьмом облитый, и думал не о горькой судьбе девушки, а о том, что теперь со всем этим делать.

– Молчите? Правильно, что вам еще сказать? У вас-то никто не погиб. Вы с этими тварями заодно…

– Как все произошло? – я продолжил допрос, чтобы не оставаться наедине с гнетущими мыслями ни на миг.

– Я приглянулась одному молодому матросику. Одному из тех, кто сгребали куски моих родителей метлой. Мы разговорились. Он предложил помощь. Пообещал увезти в Британию и взять там в жены. Наплел еще всякой чепухи, мечтая вовсе не о свадьбе, а о том, что бывает сразу после, – она фыркнула. – А я сделала вид, что поверила. И пригласила в гости, когда бабушка ушла на ночную смену.

– О, Свет… – простонала Лия.

– Потом добавила водку в вино, и когда гад захмелел, прирезала его и оттащила труп к обрыву. Надо было удавить или подсыпать крысиного яда – тогда бы вы меня так быстро не нашли. Но очень уж хотелось вырезать этому упырю гнилое сердце. Так что я ни о чем не жалею. Родители пусть и не полностью, но все же отомщены. Так что давайте, господин клеврет. Делайте, что вам велено.

– Ваше сиятельство, – старуха снова встала на колени и уткнулась лбом в пол. – Умоляю, пощадите ее. Не выдавайте Милочку – ради всего святого. Прошу, она же еще совсем молода!

– Я бы с радостью, – мрачно произнес в ответ, глядя в окно остекленевшим взором, – Но если не выдам убийцу, Картер казнит три сотни невиновных горожан.

– Тогда скажите, что убийца – я! Мне уже терять нечего, а ей еще жить да жить!

– Вряд ли Даллас легко клюнет на уловку. Он или проверит все доводы, или расколет вас на допросе. Так или иначе, подмену обнаружат, а наказание за ложь… – я поежился, вспоминая хлесткие удары плети, – мало кому понравится.

– Хватит! – Милана поднялась и встала предо мной. – Я не собираюсь ни от кого прятаться. И уж тем более перекладывать вину на чужие плечи. И не прощу ни себе, ни кому-то еще, если бабушка пострадает. Ведите, господин ректор. Или я сдамся сама.

– Он сказал, что казнит вас так, что весь город вздрогнет.

– Плевать, – она не сомневалась ни мгновения. – Коль от судьбы не уйдешь – так чего медлить?

– Отойдем-ка в сторонку, – взял оцепеневшую Алину под локоть и указал на соседнюю дверь. – Надо кое-что обсудить наедине.

Глава 14

Перед тем, как уйти Алина по моей просьбе уложила Милу на кровать и усыпила с помощью магии – так, на всякий случай. После мы перешли в кухню и заперли за собой дверь. На столе стояла початая бутылка водки – возможно, та самая, которой опоили брита перед смертью. Рука непроизвольно потянулась к напитку, но я одернулся и спрятал пойло в шкаф – обещал же, что буду принимать решения на трезвую голову.

Особенно такие.

После сел за стол, сложил руки на коленях и не мигая уставился перед собой. Спутница зажгла огонь в ржавой буржуйке и поставила чайник. И дело вовсе не в острой необходимости выпить чего-нибудь горячего – просто таким образом девушка пыталась успокоиться.

– Итак, давайте подведем промежуточные итоги, – сказал я, посмотрев на пляшущие в чугунном «пузе» язычки. – У нас есть виновник и человек, готовый взять вину на себя. И около десяти часов в запасе, после которых Картер убьет три сотни горожан. Условия задачи просты и понятны. Вопрос – как спасти всех?

– Никак, – резко бросила ведьма. – Как минимум один должен умереть. Иного выхода нет.

Дальше сидели в молчании, слушая тихие стенания старухи за стеной, шум волн и гомон расходящейся толпы. Сквозь общий фон мечом прорезался пронзительный свист чайника. Алина поставила предо мной чашку и уставилась на отражение в своей.

– Даллас обещал казнить убийцу особо жестоким способом. И я тут вспомнил, как в средневековой Британии карали за измену. Душили. Потрошили. Четвертовали. И обезглавливали. И старались сделать так, чтобы приговоренный умер лишь на последнем этапе.

– Так казнили только мужчин, – заметила спутница. – А женщин просто сжигали.

– Хрен редьки не слаще, – я сделал глоток и постучал ногтями по столешнице.

– Я могу… – девушка осеклась и глубоко вдохнула, собираясь с мыслями и будто не веря собственным словам. – Я могу имитировать сердечный приступ. Скажем Картеру, что убийца умерла от страха при задержании.

Несмотря на весь ужас, сокрытый в этой простой фразе, решение показалось мне одним из лучших на текущий момент. Если ей все равно суждено умереть – то пусть хотя бы уйдет без боли и позора… Сука… сколько дней я в этом городе? И когда пропустил резкий переход от моря, солнца и доступных женщин к подобным, мать их, дилеммам?

– Есть еще вариант, – имитация инфаркта внезапно вдохновила на иной трюк. – А что если обставить всё как самозащиту? Мол, солдат пытался ее изнасиловать, а та отбивалась и случайно его прирезала. Потом испугалась расправы и избавилась от тела. Не думаю, что Картер ее оправдает, но, быть может, подарит быструю смерть.

– А если нет? – Алина задала самый логичный и очевидный вопрос.

Я со скрипом откинулся на спинку и потер лицо. Действительно – а если нет? Тогда из-за слабости и малодушия мы обречем бедолагу на жуткую участь.

И тысяча подумает дважды, прежде чем косо смотреть на моих людей.

Зараза.

– Я так не могу, – признался честно. – И сам ее не убью, и вас не заставлю. Нужно попробовать обмануть ублюдка. Разыграть сцену, настоять на всенародном суде, надавить на честь и остатки благородства – черт знает. А главное, сделать это публично, чтобы он не сумел отвертеться от мнения своих офицеров.

– Не можете? – Блок посмотрела на меня с неприкрытым удивлением. – Вы-то?

– Я-то? – не сразу понял более чем прямого намека.

– Вы же великий князь. Владыка трех губерний. Казните и милуете одним росчерком пера. И вдруг взялись за спасение едва знакомой служанки. Да с таким рвением, точно она ваша ближайшая родственница. С