Гиблое дело - Кори Доктороу

Одна из работавших с нами девушек помахала телефоном.

– Вы посмотрите, это не только у нас. Вся стройка в городе встала. – Поднялся шум, но она замахала руками, призывая к тишине. – Все сейчас собираются в офисе демократ-социалистов на бульваре Бербанка. Лично я иду туда.

– Хорошая идея, – сказал я. Многие закивали; идти было недалеко, а рядом как раз была замечательная пекарня – из тех, куда по утрам выстраивались очереди за круассанами. Ее основал шеф-повар «Француза Луи», и мне она нравилась даже больше, чем сам «Луи», а это, прямо скажем, ого-го.

По дороге мы разбились на группы. Часть ребят вызвалась постоять в очереди за выпечкой, и мы скинули им заказы и деньги, а сами пошли дальше, листая новости и отписываясь о том, что нашли.

* * *

Вместе с остальными бригадами мы вынесли «Патиссерие Дьор» подчистую, и зал Демократических социалистов Америки пропах теплым маслом, свежим хлебом и цикорием.

Но самое прекрасное, что там была Фыонг. Она работала над строительством многоэтажки на Гленоуксе – в стороне от центра, на месте старой бензоколонки возле библиотеки – и сюда прикатила на велосипеде в составе бригады. Фыонг встретила меня очень теплыми объятиями и сухим быстрым поцелуем под ухом, от которого по телу прошла дрожь. На круассаны она не успела, и я поделился с ней своим, за что получил еще один поцелуй, на этот раз в щеку. За всем этим я забыл, где я и что делаю, но потом Фыонг взобралась на стол и подключилась к динамикам зала.

– Народ, сюда! – Все повернулись к ней (ах, ну просто загляденье!). – Итак, что нам ясно. – Она махнула телефоном. – Сегодня утром федеральные суды по всей стране вынесли более семисот постановлений о приостановлении строительства, санкционированного законодательством о внутренних беженцах и вынужденных переселенцах. Все постановления вынесены в ответ на требования провести экологическую экспертизу проектов в порядке, предписанном законом о чрезвычайных климатических ситуациях.

В толпе раздались стоны и недовольное фырканье. Стоило отдать должное: те, кто пожаловался на нас, поступили очень умно. Закон о чрезвычайных климатических ситуациях запрещал застройку весьма резво – настолько же, насколько резво ее разрешал закон о внутренних беженцах. Если так подумать, не удивительно, что они ставили друг другу палки в колеса.

– Знаю, знаю. Претензии – бред. Буквально «люди вредят дикой природе, больше людей – больше вреда, жилье позволит размещать больше людей, а значит, оно нарушает закон». Юристы ДСА и Альянса вынужденных переселенцев уже подключились к делу, так что ждем официального заявления. Посмотрим на большом экране все вместе. Ну, как-то так. Просто хотела ввести вас в курс дела.

Толпа зашумела. Я помог Фыонг спуститься и обнаружил, что она слегка подрагивает.

– Все нормально?

Она натянуто улыбнулась.

– Да. Это все злость и нервы. Страшно выступать перед толпой.

– Но у тебя так хорошо получается!

– Все так говорят, но я все равно боюсь. Может, поэтому и получается.

– Ай-яй-яй.

Она рассмеялась.

– Пургу несу, знаю.

– Да ну, нет. Ты крутая.

Она обняла меня.

– Слушай, я пошла, но не хочешь сегодня вместе поужинать?

– Давай! В тот эфиопский ресторан сходим?

– Эритрейский.

– Черт, точно.

– А не хочешь ко мне? Заодно с соседями по квартире познакомлю.

Я тут же позабыл обо всех проблемах и едва не взлетел к потолку, провожая взглядом Фыонг, которая пробиралась сквозь толпу к организаторам от партии. На землю меня вернула вибрация телефона. Вставив наушник, я принял звонок.

– Ана-Люсия! Привет.

– Брукс, ты у демократ-социалистов?

– Ага. Уже рассказали?

– Да, Антонио с Габриэллой. – Наши бригадиры. – Буду через пару минут.

Она приехала как раз к началу прямой трансляции от юриста Демократических социалистов – молодой персоны с очень короткими волосами, отчего ее большие глаза и рот казались еще подвижнее и выразительнее. Она сразу мне приглянулась. Да, ситуация была хреновой, но куда ни посмотри, меня окружали чудесные люди, профессионалы своего дела, разделяющие мои убеждения.

С Аной-Люсией прибыли Хорхе и Эсай, и мы нашли место, откуда было хорошо видно трансляцию.

– Могу начинать? Ага, хорошо. Народ, товарищи, всем привет! Утро выдалось бешеное. – Голова адвоката мотнулась, как бы показывая, что это было за утро. – Семь сотен судов! В семь сотен судов пришли юристы со своими бредовыми жалобами! – Они продемонстрировали нам документы, для убедительности постучав ими по столу. Бумага была усеяна торчащими стикерами, задрожавшими от удара. – Все они из разных, но очень дорогих фирм, и у всех большой опыт работы с офшорными клиентами, и я говорю не только о лицах, не являющихся гражданами США, но и людях, которые сбежали из страны во время правления Увайни, чтобы таким образом уклониться от налогов. Безвозмездно эти фирмы не работают, а значит, у кого-то нашлось на них много денег. Все претензии очень похожи, но не идентичны. Каждая составлена с учетом проекта, против которого подана, и ссылается на конкретный контекст местности: исчезающие виды, микроклимат, исторические экологические объекты. Так что бред бредом, но составлен он хорошо.

К чему я веду: кто-то не просто хорошенько потратился, но и хорошо поработал. Очень хорошо. Не представляю, сколько людей пришлось привлечь, даже с учетом искусственного интеллекта, который помогал в составлении черновиков. Возможно, вы задаетесь вопросом, зачем тратить столько денег и так выкладываться из-за каких-то построек. Безумие же. Олигархи любят выбрасывать деньги на ветер, но обычно на всякие глупости: яхты, картины Рембрандта, тайное спонсирование политиков. А это что-то новенькое.

Скажу сразу: пока непонятно, с чем это связано, и мы ничего не узнаем точно, пока кто-нибудь с их стороны не проболтается, что рано или поздно случится. Но пока я выскажу свои собственные мысли, без всякого официоза: если дело дойдет до суда и они его выиграют, то создадут прецедент, которым зарубят весь «Новый Зеленый курс», ведь любые проекты будут считаться опасными для окружающей среды, будь то новые дома, скоростные железные дороги – черт, да любой общественный транспорт. Пять лет назад конгресс бы просто внес поправки в законы об охране окружающей среды, чтобы прояснить ситуацию. Но нынешний конгресс даже не почешется, и смена состава через полтора года нам не поможет: президент Беннет просто наложит вето на любые поправки, и дело с концом. Подозреваю, товарищи, это не единичный случай, а только начало, и впереди нас ждет еще много проблем.

Весь следующий час был отведен под вопросы, которые приходили от представителей партии и людей, смотревших трансляцию дома. В вопросах чувствовалась паника, и ответы не радовали. Многие