Беглый в Варшаве 2 - Азк

Глава 27

На берегу нас ожидал типичный капиталистический город — чистый, яркий, улыбающийся. В порту стояли белые яхты и чужие военные корабли. Офицеры в темно-синих формах НАТО неспешно ходили по набережной, жуя жвачку и разглядывали наш лайнер с ленивым интересом. Мы изображали то ли туристов, то ли каких-то заморских энтузиастов по обмену.

— Посмотри, какие дома! — Инна восхищённо ткнула пальцем в бело-оранжевые двухэтажки с зелёными ставнями. — И пальмы… И витрины, ты видишь? У них всё выставлено, как у нас в «Берёзке», только без пропусков.

Мы прошлись по городу, зашли в магазинчик с радиоэлектроникой, задержались у витрины с платьями. Глаза Инны вспыхнули от увиденного. Я с Сашей продал несколько банок икры и пару бутылок водки и этого хватило на красивое платье. Доллары не тратил, так как весь их запас был на орбите, где сейчас шло настоящее колдовство. «Помощник» разрабатывал технологию производства 100 долларовых купюр из банкнот более мелкого номинала — 1, 5, 10, 20 долларов.

Я всё ждал, не начнёт ли кто-то подозрительно разглядывать наши лица или поведение. Но люди проходили мимо, как будто мы действительно были обычными туристами. В каком-то смысле, так и было.

Уже ближе к вечеру, возвращаясь на наше судно, я заметил нечто необычное — у противоположной стороны причала, чуть поодаль от нас, стояла чёрная сигарообразная тень под британским флагом. Английская подводная лодка. Судя по очертаниям — «Oberon class». Рядом с ней суетились портовые рабочие, и стояли английские военные моряки в белых кителях, всей своей людской суетой показывающая скорый уход. Один из них с сигарой нервно оглядывал порт. Что они тут забыли, эти подводные рыцари холодной войны?

Ночью, когда большинство из пассажиров «Нахимова» уже отдыхали, в моей голове прозвучало:

«Медик-инженер второго ранга, говорит системник корабля, в районе трёх миль от берега, с борта английской подлодки, час назад вышедшей из акватории порта Санта-Круз прошёл кодированный радиосигнал на ультракороткой волне на военный спутник американской орбитальной группировки. Искин корабля распознал протокол и произвел расшифровку: „Операция 'Кальмар“ активирована. Подтверждаем боевую готовность. Начало по сигналу центра.»

Я замер. «Кальмар»? Что это такое? Провокация? Перехват? Тест советской реакции? Или просто игра разведок в нейтральных водах? Я сделал глухой скрин сигнала, зашифровал и вложил в отчёт для Измайлова и отправил ему.

— Что-то случилось? — Инна подошла сзади, по её лицу я понял, что она давно наблюдает.

— Похоже, англичане что-то затевают. Подлодка — это не прогулочная яхта.

— А мы что?

— А мы продолжаем изображать туристов. — И добавил про себя: «Но если „Кальмар“ всплывёт — будет не до шуток.»

На следующее утро за завтраком я решил осторожно проверить реакцию офицеров. Мы сидели с небольшой группой в ресторане, за дальним столиком у иллюминатора. Больше всех шутил старший лейтенант, который накануне купил себе гавайскую рубашку.

— Теперь самый настоящий турист.

— Да похожи мы как раз подозрительно сильно, — буркнул более старший офицер. — Триста человек без женщин, все в одинаковых пиджаках и шляпах. Мы не футбольная команда — мы хор мальчиков-зайчиков «Гомельские соловьи».

Все рассмеялись, но напряжение осталось — я видел это по взглядам. Никто не стал развивать тему. Слишком уж неожиданной оказалась «шутка». А внутри уже всё кипело. Я знал: Измайлову это будет интересно. И если «Кальмар» всплывёт — мы должны быть готовы.

Вернулся в каюту как раз к обеду. Инна стояла у зеркала, расчесывая волосы, и мрачно глядела на своё отражение.

— Что-то случилось? — спросил я, заходя.

— Этот идиот… — начала она, но прикусила губу. — Полковник приставал.

Я замер.

— Он же вроде медсестру топчет?

— Он со своей медсестрой сцепился утром, у них ссора. Кричали прямо в коридоре. Она хлопнула дверью и ушла. А он, видимо, решил, что можно «поухаживать» за мной.

Инна нервно поправила ворот халата.

— Сначала какие-то дурацкие намёки. Потом пошёл за мной в бассейн. Стал близко подходить, говорить всякие пошлости. Я ему сказала, чтобы отошел, а он только усмехнулся.

— И дальше что?

— Я не дура. Сказала, что у меня муж на борту, и он не в восторге от конкуренции. Только тогда он отстал.

Я выдохнул, стараясь говорить спокойно:

— Ну ничего нового ты ему не сказала, ему по должности это хорошо известно. Знаешь, если он снова к тебе подойдёт, скажи, что ты с мужем говорила. Пусть знает, что за тобой глаз есть.

Инна подняла на меня глаза.

— Не надо. Не хочу, чтобы тебя впутали.

— Хорошо… Тогда просто скажи: «Обосранные полковники тебя не интересуют…»

Она припомнив этот момент у Дома Офицеров рассмиялась.

— Не волнуйся, — я усмехнулся.

В голове я уже строил план, как бы «случайно» оказаться рядом с полковником и дать ему понять, что Инна — это не та женщина, с которой можно играть в свои шпионские игры. Особенно если он не хочет вернуться домой досрочно — и без погон. Лекарственное средство давно уже было готово.

Ещё в Одессе, увидев и осознав, как этот полковник любит распускать слюни и запускать руки туда, куда не следует, я дал команду своему дрону-охраннику: наблюдать, записывать, сохранять. Дрон, обрадовался новому заданию и тут же принялся за дело с усердием, достойным отличника разведшколы.

Через пару дней он уже сообщил, что объём компромата уверенно превысил лимиты приличия. Там было всё: очень откровенные шалости в каюте, разговоры вполголоса с очень откровенными оценками советского строя и начальства, и многое другое.

Теперь оставалось дело за малым — перегнать всё это на обычный видеомагнитофон, чтобы показать заинтересованной стороне, например, самому полковнику… или его жене, или начальству которое вдруг прибудет на Кубу. Да и Измайлов, подозреваю, не откажется от такого бонуса. Надёжный компромат — это универсальная валюта, особенно среди тех, кто носит синие погоны, но забыл, зачем. Работа была выполнена блестяще.

Сейчас я пошёл искать видик, может кто-то из офицеров вёз его в подарок родственникам, или поспрашивать у экипажа. Пора было начинать лечение.

Полковник выглядел неважно. Под глазами — синяки, губы поджаты, взгляд бегает. Медсестра, с которой он ещё вчера нежно переговаривался на корме, теперь демонстративно не замечала его существования. А Инна и вовсе встречала