Беглый в Варшаве 2 - Азк

за нашими спинами послышались шаги. Полковник, о котором мы сейчас говорили, шёл неторопливо, как будто просто прогуливался. И совершенно «случайно» он остановился рядом с нами и заговорил, не глядя в глаза, словно это был чисто формальный разговор.

— Ведь вы, Инна Ивановна младший медицинский работник?

Жена слегка вздрогнула, но моментально взяла себя в руки.

— Так и есть, и вы по долгу своей секретной службы об этом отлично знаете.

Он всё-таки повернулся к ней и рассеяно кивнул, будто только сейчас заметил ее лицо.

— Знаете, вы… лицо у вас очень нетипичное для медработников. Почти киношное.

Я напряжённо молчал, а Инна спокойно ответила:

— Спасибо. Мне это уже не один раз говорили. Например, когда я дежурила на съёмочной площадке в госпитале. Но тогда это не помешало мне накладывать швы.

Полковник хмыкнул, будто одобрил ее колючий ответ.

— Смелая. Дерзкая. Это хорошо. На Кубе это вам пригодится. Там солнце, жара, и люди… оч-ч-нь эмоциональные, вы в курсе? Особенно мужчины…

Он вдруг сделал шаг ближе, прямо в границы личного пространства — и понизил голос произнес:

— Если вдруг кто-то из личного состава будет проявлять чрезмерную инициативу, сразу докладывайте. Я всегда на связи, — и снова чуть улыбнулся.

— Даже если будете с медсестрой?

— Еще глазастая, и умная…

Жена кивнула коротко, профессионально:

— Спасибо, буду иметь в виду.

После этих слов супруги, я слегка шагнул вперёд, будто случайно заслонив ее плечом. Полковник понял намёк, глянул на меня холодно, буквально на секунду, но очень резко, а затем отступил.

— Ну что ж… Удачного вам рейса. До встречи на борту.

И он пошёл дальше, покачиваясь в бёдрах, как человек, которому многое позволено.

Инна какое-то время молчала, а потом негромко сказала:

— Ничего. Если он полезет — я ему вколю физраствор с настойкой валерианы. Прямо в седалищный нерв.

Я усмехнулся:

— Ну, а я тогда подстрахую.

Инна какое-то время молчала, а потом негромко сказала:

— Ничего. Если он полезет — вколю физраствор с настойкой валерианы. Прямо в седалищный нерв.

Улыбка невольно дрогнула на моих губах.

— Ну, а в крайнем случае, будет у нас санитарный случай.

— Санитарный случай, говоришь?.. — задумчиво пробормоталось, будто не нарочно.

Шаг в сторону, подальше от аллеи, позволил скрыться от чужих взглядов. Мысленный импульс вызвал «Друга», вышедшего на связь без лишних слов.

«Запуск с дронов номер 5, 6 и 8. Задача: обозначить целью человека в военном мундире с планкой ОКЗ, рост около метра девяносто, без фуражки, волосы с проседью. Визуальный слепок — активен. Боевой режим не применять. Имитация биологического загрязнения — в приоритете. Действовать выборочно, в течение самого ближайшего времени. Отвлечь. Унизить. Без вреда для здоровья. Наблюдение вести дистанционно».

— Принято. Цель идентифицирована. Образец гуано выбран. Место дислокации анализируется. Три носителя готовы. Запуск возможен через 2,6 минуты.

Вдох оказался неожиданно лёгким. Аллея с каменной чашей фонтана осталась позади, и вместе с ней ощущение надвигающейся для кого-то угрозы. Инна шла, не подозревая, что в небе над Домом офицеров уже летят маленькие пернатые мстители, замаскированные под чаек и сизарей, но с инженерной точностью дронов.

— Ну что, отпуск начинается? — шепнула Инна, прижимаясь плечом.

— Начинается, — я вздохнул. — И, как всегда, без чёткого плана и маршрута.

Впереди нас ждал «Адмирал Нахимов», море и ещё одна страница, которую пора было начать читать. А нашего полковника если ему повезёт, ждет легкое наказание процедурой личной гигиены гораздо раньше, чем он себе ее планировал.

«Начало акции через тридцать две секунды, — сообщил 'Друг», с таким безэмоциональным спокойствием, будто речь шла о запуске кофеварки.

На площади перед Домом офицеров, где ещё стояли люди после инструктажа, появился тот самый полковник. Разговорчивый, самодовольный, раскидисто шагающий между офицерами и их жёнами, он смотрел поверх голов, словно был не просто ответственным за безопасность рейса, а как минимум владельцем судна. Инна уже отвернулась, стараясь избежать повторной встречи.

И тут произошло то, что в любом другом месте показалось бы просто городской случайностью. Но здесь, в сердце Одессы, накануне выхода нашего эшелона в море, это стало событием.

Полковник как раз поправил китель и собирался, видимо, снова подойти к кому-то из женщин, когда над его головой резко закружились три чайки. Они не каркали, не издавали обычных звуков, а будто синхронно зависли в воздухе, вымеряя угол атаки.

Первый залп пришёлся точно по фуражке. Жидкий, густой, тёплый — он стекал по козырьку и мгновенно начал пропитывать плечо мундира. Полковник замер, не сразу поняв, что произошло. Люди рядом шарахнулись, а затем в изумлении уставились в небо.

Второй, пришёлся на правую лопатку и часть воротника. Бело-зелёная субстанция с лёгким перламутровым отливом размазалась по ткани и шлёпнулась на туфли. Один прапорщик не выдержал и прыснул в кулак.

Третий дрон подлетел чуть сбоку и выдал мощный веерный выстрел прямо на спину и аккуратно — на серую шевелюру. Это было похоже на тщательно отрепетированный финал.

Полковник застыл. Рука поднялась к плечу, затем к фуражке. Пальцы прикоснулись к вязкому, горячему… и он понял. Его лицо перекосилось. Сначала от омерзения, потом — от негодования. Он резко обернулся, но тут же раздался первый громкий смешок. Потом второй. А через несколько секунд смех захлестнул всех, кто ещё недавно выглядел серьёзным и настороженным.

Прапорщик с сигаретой присел на лавочку и чуть не свалился от хохота. Какая-то женщина вытирала слёзы, качая головой.

— Вот тебе и государственная тайна! — пробормотал кто-то, хватаясь за живот.

— Птички у нас с чувством юмора! — прокомментировал офицер в гражданском пиджаке.

Полковник выругался. Не громко, но с таким чувством, что даже «Друг» зафиксировал всплеск низкочастотной лексики. Он попытался сохранить достоинство и направился к зданию, пятнами унижения закляксанный по всей спине. Но в этом виде ни один человек в радиусе ста метров не воспринимал его всерьёз.

Инна прижалась чуть ближе и еле слышно прошептала:

— Боже… Как вовремя!..

Ответ не понадобился. Улыбка на моем лице говорила сама за себя.

«Он теперь будет держаться от нас подальше, — прозвучал голос „Друга“ в моем сознании. — И ещё долго не поймёт, почему так случилось.»

Шум перед Домом офицеров затихал. Люди расходились в прекрасном настроении, унося с собой анекдот, который точно переживёт этот рейс. Над Одессой летали чайки, а среди них — те самые три, что сегодня сделали день по-настоящему светлым.

* * *

Морской