Достоевский. Дело о пропавшем наследнике - Александр Бертич

Для гостей попроще – и для старых знакомых царской семьи – был открыт другой вход, со двора. На помосте снова играли музыканты. Только на этот раз вместо американских нейроновинок исполняли классику, подобающую случаю. Милые скрипичные квартеты и старые добрые вальсы.

Сонечке стало грустно, неизвестно почему.

Молодые детективы приехали сюда с Достоевским. Неслыханный случай: им позволили взять с собой даже Волчка на поводке.

В галерее Достоевский то и дело здоровался с дорогими гостями. С некоторыми они запросто обнимались, хлопали друг друга по спине и даже целовались (только внимательная Сонечка замечала, каких усилий это стоит брезгливому графу). Наконец ему наскучило общаться в кругу селебрити, и он пошел к режиссерам налаживать звук. Оставленные без присмотра, юные детективы вместе со щенком пробрались в большой зал.

На натертом до блеска наборном паркете у Волчка разъезжались лапки. К тому же он недовольно посматривал вокруг и поминутно принюхивался. Выгнал и распылил в дым несколько мелких поганых сущностей, что прятались за колоннами. Но не успокоился. Проворчал беззвучно:

– Не нравится мне здесь.

– Здесь никому не нравится, – сказал Родик. – Все ходят со скучными рожами. Только делают вид, что радуются.

– Это же не их праздник, – отозвалась Сонечка. – Это праздник Марии-Луизы. Которая теперь Елизавета.

Тут она вздохнула – очень тихо и совсем незаметно.

Родион не успел ответить, даже если бы и хотел. К ним уже приближалась знакомая фигура в неброском парусиновом костюме: как обычно, доктор Грин был распорядителем церемонии.

Он улыбался чрезвычайно приветливо. Прикоснулся губами к руке Сонечки и похлопал по плечу Родиона:

– Ого, молодежь! Рад видеть, рад видеть! И заметьте: я лично завизировал ваши фамилии в списке приглашенных. Мог бы, кстати, и вычеркнуть. Зал не резиновый, да и мероприятие недетское. Ничего, прикажу лакеям, чтоб вам шампанского не наливали!

Родион поморщился:

– Да нам и не надо.

– Или вот ваш песик, – доктор Грин посмотрел на Волчка. – Вот уж это вообще против правил. Надеюсь, он не кусается?

– Он у нас умный, – сказала Сонечка.

– Я заметил. Но держите его на коротком поводке, чтобы он гостей не напугал. Есть ведь тут разные личности.

– И сущности, – добавил Волчок неслышно.

Тут доктор бросил на него проницательный взгляд:

– Не берите на себя лишних функций, коллега. Это всех касается. Граф Достоевский и его команда – всегда желанные гости для нас. Но сегодня вы не на службе. Не надо здесь ничего разнюхивать. Я просто-таки настаиваю на этом.

Волчок пошевелил черным носом. Но возражать не стал.

Дружелюбный доктор Грин ушел искать себе новых собеседников. Соня с Родиком еще с минуту смотрели ему вслед.

Важные гости – один другого важнее – проходили мимо и норовили погладить Волчка, тот – не препятствовал.

Наконец на возвышении в конце двусветного зала появился император Петр Павлович с невестой. Когда овации смолкли и наступила тишина, государь начал свою тронную речь. Вот беда: толпа была такой плотной, что до Родика и Сонечки доносились только обрывки фраз.

Наконец кто-то (детективы хорошо знали, кто) догадался начать трансляцию в нейролинк.

– Жизнь продолжается, – говорил государь. – Империя сильна как никогда. Мир смотрит на нас с надеждой. Сегодня мы с принцессой Елизаветой заключаем союз на все времена, и мы счастливы первыми сообщить вам об этом…

Детективы переглянулись.

Император не выглядел таким уж счастливым. Но еще больше он был озабочен тем, чтобы никто этого не заметил.

Затем слово взяла Мария-Луиза. Сжимая в ладошках руку своего избранника, как величайшую ценность, она (с легким акцентом) поведала о своем детстве в бедном замке на берегу моря. О том, как еще в ранней юности запал ей в душу образ российского самодержца, сильного, мужественного и справедливого. И что она и мечтать не могла о том, что когда-нибудь свяжет с ним свою судьбу.

– Но милосердные небеса подарили мне это феликое счастье, – пояснила она.

Для тех же, кто мог бы усомниться в ее искренности, она добавила, потупив взоры:

– И теперь династия ф безопасности.

О да, наконец-то хоть кто-то сказал о главном!

Казалось, все здесь забыли про наследника Алексея. Или договорились молчать. Даже сестры-принцессы. Вот они стоят в стороне от трона и даже не краснеют, когда их отец-император говорит о будущем государства. О будущем, из которого как будто уже исключили их непутевого брата.

Сонечка не могла не думать об этом. И промолчать не могла.

Пес Волчок потянул ее за поводок, но было уже поздно. Одним щелчком она включила режим «омнилинк» и вошла в общую нейросферу.

– Что за безобразие, – воскликнула она, и это прозвучало – если не прозвенело – у всех в головах. – Почему вы врете? Алексей и сбежал от вас, потому что вы постоянно врете!

Сонечка и сама испугалась своей смелости. Если ты ненавидишь вранье, это еще не значит, что ты не боишься сказать правду.

Похолодев, она ждала, что ее тотчас же выведут из зала под руки, вместе с Родионом и щенком. Она ждала воплей, ругани, упреков или хотя бы молчаливого осуждения – как в родном Смольном институте. Но случилось иначе.

Никто не обратил на нее внимания. Хотя ее слова услышал целый зал.

Император даже не посмотрел в ее сторону. Но почему-то заговорил о политике. О большой и безжалостной политике, в которой нет места слабым. И особенно тем, кто не оправдывает надежд.

Сонечка вспыхнула от стыда и пошла прочь из зала, расталкивая гостей. Родик отправился за ней, стараясь не отставать. Пес Волчок путался под ногами, но не терялся.

Никто их не останавливал. Никто даже не смотрел на них, как будто их и не было. На периферии Сонечкиного сознания болтался зеленый шар – кажется, это был Грин. Шар качался из стороны в сторону, как медведь качает башкой, и как будто говорил: «ну-ну». Сонечка застыдилась еще больше и выключила омнилинк.

В галерее первого этажа их нагнал Достоевский.

– Однако же, ну и демарш вы устроили, господа, – сказал он. – Мне даже трансляцию пришлось прервать. Чуть на всю Империю не прославились. Что это тебе, Соня, в голову стукнуло?

– Терпеть не могу, когда врут, – сказала Сонечка. – Они же его предали! Понимаете? Бросили и забыли! Как можно предать своего сына?

– Все не так однозначно, – начал Достоевский и чуть не споткнулся о Волчка. – Лучше бы тебе было вовремя остановиться…

И тут детективы и вправду встали, как по команде. Им действительно стукнуло в голову – на этот раз в самом прямом смысле.

Кто-то посторонний где-то далеко включил нейролинк в режиме конференции – специально для