Патриот. Смута. Том 8 - Евгений Колдаев

У московского войска все было ощутимо хуже.

А тысяча на лошадях, что имелась на левом фланге, тоже вела себя пассивно. Она выглядела против целого фланга малой силой. Тоже не лезла в бой. Все русские ждали, когда же наемный корпус покажет себя и сделает то, что должен и тогда.

Делагарди скрипнул зубами. Тогда они ударят. Значит, нужно продавить защитников редутов. Втоптать их в грязь.

Но! Дьявол! Этот Игорь творит что-то непонятное. Почему он не атакует конницей? Он же роет себе могилу! Резкий удар на стрельцов и попытка охвата — его единственный шанс.

В этот момент над левым укреплением раздался победный крик.

Якоб резко уставился туда. Один из его бойцов, славный прапорщик, вспомнить бы его имя, развевал знамя шотландской наемной роты над бруствером. Победа. Одно из пяти укреплений пало. Осталось не так много.

Мушкетеры перестреливались с бегущими казаками, давили их огнем.

Пикинеры вливались внутрь, через вал. Сопротивление дрогнуло, чертовы русские побежали! Миг и над вторым тоже стало развеваться знамя. На этот раз германской наемной роты.

Ну вот и все, самозванец и мятежник, тебе конец.

Делагарди криво, радостно ухмыльнулся. Два укрепления пало, дело за малым!

Я смотрел на то, как более или менее организовано, под прикрытием порохового дыма отступают от острожков мои люди. Над обоими уже гордо поднимали знамена захватившие их подразделения. Миг радости у вас, иноземцы, будет недолог.

Уверен, враг решил, что мы бежим, — воодушевился, но… Хрен вам, бравые наемнички, нас так просто не возьмешь!

Время текло медленно, очень медленно. И вот…

Два взрыва почти синхронно огласили поле боя. В сторону полетели бревна и камни, разя тех, кто только что занял укрепления, поджигая пролитое масло. Пламя! Огонь вновь сражается на нашей стороне.

Я криво улыбнулся. Ждал ли такого Делагарди? Думаю — нет!

Вестовые примчались, отвлекли, доложили, что по левую руку основная конница Шуйского стоит без движений, а французы тоже пребывают в нерешительности. Что будут делать? Да кто их знает. Свою роль Луи выполнил. Письма с посыльными отправлены на запад. Да, пришлось все же выделить несколько человек. Связь в это время — сущий ужас. Но доверие к написанным рукой адресанта бумагам все же должна быть выше. На то же самое я рассчитывал, когда отправлял людей с вестями от Марины Мнишек к Смоленску.

Примчался еще один человек с известиями.

Стрельцы, которые по началу меня несколько напрягли, ввиду своих перемещений вышли на более удобные для обороны позиции. Замерли там. Больше активностей не проявляли.

Все, как я и думал, как и рассчитывал. Вот здесь, в самом центре творилось главное. Здесь решается судьба, и возложил я самую основу ее решения на кого? Бывшую посошную рать, прошедшую краткий курс подготовки владения с пикой. Франсуа муштровал их как мог. Эти люди тренировались сами.

Было понятно, что противостоять на равных, даже с божией помощью и невероятной отвагой опытным наемникам, у которых за плечами годы, если не поколения войны, долго они не смогут. Но они должны были сделать все возможно, простоять столько, сколько смогут, чтобы втянуть как можно больше сил противника в бой. Сковать.

Я привстал на стременах и со своего наблюдательного пункта, небольшого холмика пытался понять, как можно точнее, что там происходит.

Крики и стоны после двух взрывов поутихли.

Понятно, что враг понес какие-то потери, но подрыв сделан больше для того, чтобы огонь разделил плотный строй пикинеров. Нужно, чтобы им пришлось обходить две эти горящие, сильно задымленные позиции. Или тушить их, что может и логично, но по ним же будут в это время стрелять.

Это не татары, привыкшие воевать с коней. Эти люди сами роют тоннели, подкапываются под стены крепостей, совершают подрывы. Все же на этот момент европейский солдат знает о войне очень и очень многое из того, что только предстоит русскому.

Но моего собрата отличает храбрость, отвага. Здесь и сейчас. Все они, ну почти все, за исключением перебежчиков рязанцев, пожалуй, все эти тысячи верят в то, что стоят за правое дело.

Порядки врагов застилал дым.

Из редутов туда постреливала часть бойцов огненного боя. Основные силы, вооруженных аркебузами приникли кверху вала, ждали приказа.

Нужен один, общий залп, как и в покинутых острожках. Оружие семнадцатого века не очень-то уж точное и основной смысл его применения — выдать как можно более плотный шквал огня в узком коридоре.

Мы не в поле, и линейная тактика тут не сработает. Стреляют сразу все и отходят, уступая место пикинерам.

В дыму враг перестраивался. Передовые его части все же дрогнули после взрыва. Но, это не победа, вовсе нет. Сейчас наемные роты поменяются местами и вместо тех, что взяли два моих острожка и понесли потери на нас двинуться новые, свежие.

Этого я и хотел.

Боевые порядки московского войска.

Делагарди вновь впал в состояние холодной ярости.

Этот самозванец Игорь не пожалел пороха и устроил приличную взбучку. Подрыв, кто бы мог подумать. По ушам шведу садануло сильно. Он на какое-то время оглох. Конь встал на дыбы, затанцевал, пытаясь убраться куда подальше.

Но опытный воин удержал его, выровнял.

Выругался, сплюнул. Осмотрелся со злобной гримасой на лице.

Люди кричали. Кто-то в панике рванул назад, опаленный и подожженный, чумазый и потерявшийся. Кто-то валялся на земле, сбивая огонь, в дыму творилось что-то нехорошее. Еще не паника, но ее предвестник.

Все же огонь — это еще и удар по воинскому духу.

Проклятый Игорь. Он делал все, чтобы испугать людей, смутить славных наемников и заставить их отступить. Отличный план, самозванец — но тебе противостоят не желторотые юнцы, а опытные солдаты, тренированные, сплоченые и работающие за деньги. Это не твоя голытьба. И не бояре Шуйского, вечно что-то делящие. Этим людям заплачено, и они выполнят то, за что получили деньги.

Делагарди пытался успокоить себя такими мыслями. Злился все сильнее.

Ведь, если дрогнут они, то что?

Все войско Шуйского сейчас держится на его, Якоба железной воле и желании разгромив эту чернь двинуться на запад и заняться ляхами. Сигизмунд и его воины, Жолкевский и прочие славные шляхтичи, паны, ждут его. А он здесь, прозябает у какого-то никчемного маленького городишки и, что самое важное! Он теряет людей!

Столь важных для сражений с войсками более сильными, благородными и опытными.

Хотя, в последнем Делагарди уже начал сомневаться. Полководец этих русских мятежников творит что-то весьма и весьма