Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

его «Чудовищем» и «Душителем». И они были правы. Он был жёстким и бескомпромиссным. Очень сильным химерологом. Его собственный уровень позволял ему видеть то, что скрыто от глаз обычных бюрократов.

И он увидел Виктора.

Этот парень в простой одежде, с манерами дворового пацана, был… бездной.

Донской вспомнил тот момент, когда он осматривал лабораторию. Виктор рассказывал про свой «термический реактор фазового перехода» — обычную плитку. Это была чушь, бред для отвода глаз. Но то, что он сделал до этого…

Та фраза, брошенная вскользь. О «гиперфазовой стабилизации эфирного ядра при комнатной температуре».

Дмитрий Львович хмыкнул, глядя на своё отражение в полированной поверхности стола.

В Имперской Академии над этой проблемой бились лучшие умы последние пятьдесят лет. Процесс стабилизации занимал сто девяносто часов непрерывного ритуала с участием трёх магистров.

А этот парень говорил об этом так, будто он просто… сварил яйцо всмятку. Полтора часа. Один человек. И результат, судя по фону препаратов, идеальный.

Он сделал невозможное, даже не заметив, что это невозможно.

«Если я начну копать под него, — подумал Донской, — если начну давить своими протоколами и штрафами… Он просто уйдёт. Исчезнет. Или, что хуже, ответит. А воевать с химерологом такого уровня — это самоубийство».

Но был и другой путь, от которого у Донского, уставшего от бесконечных бумажек и отчётов, приятно замирало сердце.

Ученичество.

Этот Виктор — кладезь знаний, которые утеряны или даже ещё не открыты в этом мире. Стать его учеником, пусть даже формально, пусть через эти нелепые «кофейные четверги» — это шанс вырасти и прикоснуться к настоящему искусству.

Донской взял другую — зелёную печать. Открыл личное дело клиники «Добрый Доктор». В графе «Статус проверки» он отпечатал: «НАРУШЕНИЙ НЕ ВЫЯВЛЕНО».

А затем поставил галочку в поле «Особый контроль». И добавил примечание для внутренней системы: «Любые проверки данного объекта проводить только в присутствии старшего инспектора Донского Д. Л. Допуск иных лиц запрещён».

Он захлопнул папку.

Он не дурак, чтобы наживать себе такого врага. Лучше он будет пить с ним кофе и учиться. А все остальные инспекторы пусть идут лесом. Этот «Добрый Доктор» теперь под его личной протекцией.

Потому что такого шанса второй раз судьба не даст.

* * *

— Вик, я всё понимаю, но… как? — не унималась Валерия. — Почему он нас не закрыл? Почему он улыбался? Это же Дмитрий Донской!

Я пожал плечами.

— Ну, не знаю… Видимо, человек хороший оказался. Да и настроение у него, судя по всему, было превосходное. Может, он с утра булочку вкусную съел.

Валерия поперхнулась.

— Х-хороший⁈

Она схватила свой телефон, потыкала в экран и сунула мне под нос.

— Смотри! Вот, старое видео. Слито в сеть бывшим сотрудником.

На экране какой-то пухлый владелец зоомагазина, размазывая слёзы по щекам, ползал на коленях перед Донским.

— Умоляю вас! Всё же хорошо! Животные сыты, привиты… Ну скрипел пол, ну с кем не бывает! Я всё исправлю! Прямо сейчас!

Донской на видео возвышался над ним, как скала правосудия. Его лицо не выражало ни капли жалости.

— Пол скрипел в комнате с Лунными Совами. Вы хоть понимаете, что эти птицы охотятся по звуку сердцебиения мыши? Каждый ваш скрип — это акустический удар кувалдой по их барабанным перепонкам! Это пытка! Это нанесение непоправимого вреда психике существ пятого класса редкости! Закрыть. Немедленно. Лицензию аннулировать.

Владелец завыл, но Донской уже перешагнул через него и пошёл дальше.

Валерия включила следующее видео.

— А вот это? Камеры наблюдения с фабрики по производству кормов. Месяц назад.

Черно-белая картинка. Складское помещение. Донской что-то пишет в блокноте. Вдруг из-за ящиков на него вылетают шестеро амбалов с арматурой и ножами. Явно местные крышеватели, которым не понравились результаты проверки.

Донской даже ручку не выронил. Уклон, удар папкой в кадык, подсечка… Через минуту все шестеро лежали на полу в неестественных позах, а инспектор поправлял галстук и продолжал писать, переступая через стонущие тела.

— И ты называешь это «добрым человеком»? — спросила Валерия.

— Да ладно, наговаривают, — отмахнулся я. — Видно же, что он просто требовательный профессионал. А те парни сами упали. Скользко там.

Валерия спрятала лицо в ладонях.

— Вик… Он просился к тебе в ученики. Главный инспектор Империи.

— Человек хочет учиться. Тяга к знаниям — это похвально. Он, может, всю жизнь мечтал узнать о чём-то, чему в академии не учат.

Она посмотрела на меня и покачала головой.

— Вик, я, наверное, никогда не привыкну к таким сюрпризам… Ты ломаешь мою картину мира по три раза на дню.

— Ха! — встрепенулся Кеша. — А ты только сейчас сообразила? Я это понял ещё когда он меня пристрелил. Добро пожаловать в клуб «Офигевающих»!

В этот момент в кабинет ворвался Кенгу. На нём был его фирменный курьерский жилет.

— Господин! — пробасил он. — Я должен с вами поделиться! Я тут посмотрел одну документальную передачу по кабельному… «Секреты криминалистики» называется. Так вот, я теперь знаю, как идеально отмывать кровь с любых поверхностей! Там такая химия, такие пропорции! Перекись, уксус, сода… Если что, теперь я могу не просто инсценировать, но и ликвидировать последствия… гхм… несчастных случаев!

Он осёкся, заметив застывшую Валерию, которая смотрела на него с непередаваемым выражением лица.

Кенгу смущённо кашлянул и попятился к двери.

— Ой… Я, наверное, пойду. Там ящики привезли. Тяжёлые. Надо переносить.

— Иди, переноси, — кивнул я. — Молодец, что развиваешься.

Кенгу исчез. Валерия закатила глаза так сильно, что я испугался, как бы они там не застряли.

— Кровь он отмывать научился… — пробормотала она. — Обычный курьер в обычной ветклинике…

Не успели мы переварить новые таланты сумчатого, как в дверях нарисовался Роман Ушаков. Вид у нашего мастера ядов был озадаченный.

— Виктор, у нас проблема…

— Что, опять кого-то случайно отравил? — устало спросил я. — Противоядие на верхней полке, ты знаешь.

— Нет! С экспериментами я завязал… пока что. Проблема в мусороперерабатывательном отсеке.

Я вздохнул.

— Что случилось?

— Они бастуют.

— Кто⁈

— Хомяки-утилизаторы.

Я встал и направился к выходу. Это надо было видеть.

Мы спустились в подвал, в специальную комнату с толстыми стенами, куда мы сбрасывали весь хлам.

Моя армия хомяков, обычно весело хрустящая всем, что попадалось под зубы, теперь выстроилась в круг. Они ходили друг за другом, как на демонстрации.

У каждого в лапках был крошечный плакат, сделанный из обрывков бумаги.

«ХОТИМ БОЛЬШЕ МУСОРА!» — гласил первый.

«ДОЛОЙ ГОЛОД! ДАЁШЬ ОТХОДЫ!» — было написано на втором корявыми буквами.

«ПЛАСТИК — ВКУСНО! СТЕКЛО — ПОЛЕЗНО!»

«ТРЕБУЕМ ПОВЫШЕНИЯ НОРМЫ ВЫРАБОТКИ!»

Вожак стаи, стоя на перевёрнутой консервной банке, что-то яростно пищал, размахивая зубочисткой, как дирижёрской