Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Правый спин поворот. Левое кортэ. Наружный спин. Виск. Поворот. Разворот. Пора!

В это мгновение его рука вытягивается, отпуская Тамару в свободное вращение от себя, но крепко держит кончики ее тонких пальчиков, фиксирует остановку и тянет на себя. «Вертушка» выполнена идеально. Подол платья развевается широким кругом – огромный зал ахнул одновременно с мощным выплеском Силы, ощутимо ударив морозной свежестью и взвихрив прически дам. Появившееся над головами жениха и невесты крутящееся облако двухцветных лепестков окутывает их с ног до головы, одновременно с этим меняя цвет платья у невесты с белоснежного на ярко-алый. Жених же получил элегантный белый костюм. Замерев на последнем такте в объятиях друг друга, они слышали нарастающий шум рукоплесканий и восторженных криков. Да, сам по себе фокус был простеньким; его мог сотворить любой из начинающих волхвов. Но Никита исходил из своего однажды озвученного принципа: не важно – что, а важно – как. И сейчас он был уверен в произведенном эффекте перед лицом тысячи гостей.

– Кажется, получилось! – блестя изумрудом глаз, прошептала Тамара. – Как же я хочу увидеть это со стороны!

– Увидишь, – пообещал Никита, целуя молодую жену в щеку. – Наш танец снимали на высококлассную аппаратуру с нескольких ракурсов. Даже «паука» применили.

– И кто тебе позволил ставить видеокамеры в императорском дворце? – изумилась Тамара.

– Ну, – для вида помялся Никита, – поговорил с Александром Михайловичем, и он дал добро.

– Ах ты, проказник! – нежно прошептала девушка. – Просто удивительно, как ты уговорил моего дядечку, весьма щепетильного в вопросах видеосъёмок.

– Хороший он мужик, понятливый, недаром император, – улыбнулся Никита, подводя Тамару за руку к ее родителям.

– Никита, – кажется, даже великий князь Константин был поражен увиденным, – я, конечно, ожидал от тебя сюрприз, но такого простого и эффектного – ни за что! Ты даже не представляешь, что творилось здесь!

– Я чуть не оглохла! – заявила Катерина, стоявшая рядом с матерью. – Это какой-то шквал эмоций! Меня просто выворачивает наружу!

– Милая, я же тебя учила, как нужно закрываться от такого количества доноров! – укоризненно произнесла Надежда Игнатьевна и улыбнулась. – Дети, вы смотрелись просто потрясающе! Никита, признайся, ты из-за этого мучил целую армию визажистов, модельеров, балетмейстеров и прочие службы?

– Мучил – слишком страшное слово, матушка, – улыбнулся волхв. – Слегка напряг, чтобы не расслаблялись. А остальное – всего лишь умелая подготовка к пятиминутному шоу.

Великий князь громко хмыкнул и хотел что-то сказать, но не успел. К Тамаре подлетела стайка ее подруг и куда-то уволокли. Никита с прищуром смотрел, где мелькнет алое платье жены, чтобы совсем не терять из виду. Через полчаса намечалось продолжение праздничного банкета в Белом зале и танцы. Молодые, как было решено раньше, уедут в свое поместье, оставив в самом разгаре празднество.

В сутолоке веселья, начавшего расползаться по дворцу, многим, кажется, уже не было дела до виновников торжества. Кто-то пользовался моментом, чтобы встретиться кулуарно и обсудить свои дела и проблемы, кому-то срочно захотелось приватно поговорить с Константином Михайловичем о личных прожектах, Надежду Игнатьевну тоже окружила немаленькая толпа разодетых дам. Никита усмехнулся и, взяв в руки бокал шампанского у разносчика напитков, решил прогуляться в толпе гостей. Ромка Елагин, выступавший сегодня в роли дружки, сейчас активно что-то нашептывал Даше Ташкевич, отчего та заразительно смеялась, запрокинув голову. Вон и Семка Рогов с самым серьезным видом слушает деда. Патриарх, казалось, помолодел и в лице курсанта нашел истинного почитателя своих прошлых подвигов. Странно, где Семка оставил Лизу Воронцову? Кажется, ребята приглянулись друг другу. Весь день ходили рядышком.

– Никита Анатольевич! – раздался незнакомый голос откуда-то сбоку. Молодой волхв оглянулся и заметил стоящего под небольшим портиком в нише князя Балахнина. Он его сразу узнал, хотя ни разу судьба не сталкивала его с известным думцем. – Могли бы вы уделить мне пару минут?

– Сочту за честь, – Никита подошел к князю и сделал легкий кивок. Раз уж его сочли нужным пригласить на свадьбу, не следует пренебрегать разговором. – Чем могу быть полезен?

– Давайте без официальных штучек! – махнул рукой Балахнин, в которой держал фужер, наполовину опустошенный. – Просто хотел с вами поговорить. Сами понимаете, у нас разные тропинки, и пересечься мы никак не можем. А раз появился такой повод – почему не воспользоваться? Кстати, ваше представление вызвало фурор среди гостей. Многие снимали на свои мобильные камеры, так что скоро вы с Тамарой Константиновной станете звездами сетевого пространства. Примите поздравления, Никита Анатольевич. Выбор жены великолепен.

– Спасибо, Алексей Изотович, – спокойно воспринял дифирамбы Никита. – Но вы же не за этим меня подкарауливали.

– Молодежь стала совсем циничной, – с легкой грустинкой сказал князь. – Надо бы брать пример с Востока, где древние традиции до сих пор чтут. Сначала поговорят без спешки о делах ничего не значащих и только потом приступают к важным переговорам.

– Боюсь, у нас не будет столько времени, – улыбнулся волхв. – Три-четыре дня пустопорожних разговоров в наш суматошный век излишняя роскошь.

– Да… Кстати, почему бы вам не посетить Собрание романской культуры, которое намечается на октябрь? – Балахнин пристально посмотрел на юношу. – Там можно встретить весьма презентабельное общество. Да и родовитые аристократы из семей Романовых, Карповичей, Абрамовых, Бересневых, Орловых хотели бы видеть вас в своем кругу.

– Чем я заслужил такое внимание? Я же в столице человек новый, да и не думаю, что задержусь здесь надолго. Может, лет через сорок захочу осесть в Петербурге, – попробовал пошутить Никита, но Балахнин серьезно поглядел на него, обдумывая его слова.

– Никита, можно я вас по-простому? Простите уж старика за панибратство, – князь легонько вздохнул. – У молодых легко все планировать, да не всегда получается идти по намеченному пути. Вот и вы сначала пытались взять высоты военной науки и вдруг изменили решение. Скажу по секрету: многие удивились и расстроились. Хороший ранговый волхв в армии – ценный продукт, простите за цинизм. Странно, что вас не удержали. Ладно… решение ваше. Его надо уважать. Я к чему это говорю? Попытайтесь закрепить в нашем обществе свое реноме, будьте почаще на людях, обзаводитесь связями. Выпускник Коллегии иерархов – человек непредвзятый и свободный, чем и ценен.

– Подождите, светлейший! Давайте я предположу, что вы мне хотите посоветовать?

– Попытайтесь, Никита.

– Стать неким третейским судьей в спорах между кланами, которые… мягко говоря, не терпят друг друга.

– Неким консолидирующим центром, – кивнул обрадованно Балахнин и допил бокал. – Молодость – это мимолетный недостаток. Не заметите, как станете циничным и осторожным политиком. Иерархи – они же в большей мере и есть политики. Мы их называем в