Надлежащий подход - Ирина Сон

в плену. Я кое-как поднялся на ноги, покрепче закутался в одеяло и поморщился. Одежда намокла, противно прилипла к телу и тянула вниз. Невыносимо захотелось стащить с себя все эти многослойные тряпки да упасть в горячую ванну с бокальчиком хорошего вина. Но нужно было входить в роль знатной госпожи.

Я кротко улыбнулся мужчинам, склонился в традиционном поклоне и, старательно опустив взгляд, сказал по-корейски:

– Благодарю вас, господа. Говорите ли вы по-корейски? – мало ли, вдруг нашелся бы знаток?

Те даже не заподозрили, что к ним обращается мужчина, и ответили мне русскими поклонами, махнув рукой от сердца.

– Мы не понимаем, госпожа! Говорите ли вы по-росски? – слаженно произнесли оба.

По-росски? Я ослышался?

Из-за скал показались еще богатыри в черно-желтом, среди которых оказалось и две женщины. Впереди себя они толкали пару насквозь промокших мужчин в одних штанах. Те спотыкались, цедили сквозь зубы что-то явно нелестное и сверлили мужиков в форме ненавидящими взглядами. На их телах красовались синие татуировки: у одного – птица, у другого – змея. Я, как и полагалось знатной даме, метнул на них один взгляд и безразлично уставился на море, лихорадочно обдумывая всё, что успел увидеть.

Все, даже «хаоситы», были огромными и плечистыми, каждый – не ниже двух метров. Даже женщины уступали габаритами ненамного и радовали глаз пышными формами. Я на их фоне со своим ростом сто семьдесят восемь и впрямь смотрелся молоденькой девушкой, которая уже вытянулась, но не обросла мясом.

А богатыри и богатырши тем временем построили пленников у скалы, сняли с плеч огромные старинные ружья и встали напротив.

– За принадлежность к богомерзким хаоситам вы приговариваетесь к расстрелу! – объявил темноволосый мужчина. В отличие от прочих, его лицо украшала не лопатообразная борода, а аккуратная эспаньолка.

– Мы не еретики! – взвизгнул разбойник.

– Не лги мне! – грозно громыхнул носитель эспаньолки. – Ваши тела расписаны, вы – хулители Равновесия!

– Нет!

Главный махнул рукой, и его подчиненные вскинули ружья. Я отвернулся. Звук выстрелов ударил под дых, полоснул по венам вспышкой острого страха и осел в животе ледяным комком. Пленников просто приговорили, без суда и следствия, даже не выслушали. Расстреляли за то, что у них были татуировки.

Я покрепче закутался в одеяло и возблагодарил небо и Регину за многослойные одежды. Женская роль разом показалась не такой уж и плохой.

Хаоситы, Равновесие, женщины, которые участвовали в расстреле наравне с мужчинами… Это явно была какая-то не такая Россия. И этим людям нельзя было видеть меня голым. Ни в коем случае.

Глава 2

Пока аборигены закидывали расстрелянных в пещеру, меня подвели к мужчине с эспаньолкой. Одежда на нем оказалась не черно-желтой, а сине-желтой, с тем же рисунком весов на всю грудь. Просто запыленной и довольно-таки грязной. Судя по состоянию волос и непередаваемому амбре застарелого пота, главный не мылся по меньшей мере неделю, а эспаньолка явно нуждалась в бритве. Ему доложили обо мне, и мужчина с любопытством повернулся.

Лицо у него было усталым и слишком добрым для того, кто без колебаний, суда и следствия приговорил к расстрелу трёх человек. Он смотрел прямо, открыто скользил взглядом по узорам и вышивке ханьфу, по моему лицу. В глубине глаз – цветом точь-в-точь как море за моей спиной – мерцали смешинки. В бровях и складке рта пряталось что-то наивное, присущее либо детям, либо глупцам. Богатырская стать придавала ему сходство с огромным добродушным псом. Как обманчива бывает внешность… Если бы я самолично не видел, как он отдавал приказ, в жизни бы не поверил, что этот человек способен убить.

– Вот уж диковинка так диковинка, – удивленно сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Маленькая, ладная, словно кукла. Черноокая, чернобровая, ручки белые, мягкие. Где такие красавицы живут?

У него сделался вид самца, узревшего самку. Разве что павлиний хвост за спиной не раскрылся. Я сделал вид, что глух и слеп. Мужчину не смутило моё безразличие и явное незнание языка. Он с учтивой улыбкой приложил руку к груди и сказал:

– Арант Асеневич.

Я повторил с дичайшим корейским акцентом, слив два слова в одно. Собеседник мотнул головой и раздельно произнес:

– А-ра-н-т.

– Арант, – откликнулся я эхом.

– А-се-не-вич.

– Асеневич. Арант Асеневич, – я повторил несколько раз, добиваясь чистого звучания, и, в конце концов, главный довольно кивнул.

– Арант Асеневич, – он приложил ладонь к своей груди и с вопросом в глазах протянул руку ко мне.

Я быстро шагнул назад, чтобы он не дотянулся, и с невозмутимым видом согнулся в поклоне. Назваться Лу Тан? Нет, забуду и не отреагирую. Лучше пусть будет мой корейский псевдоним из айдоловского прошлого. Для незнающих непонятно, женский он или мужской.

– Лим Тэхон.

Арант – вот уж странное имя для русского человека, даже альтернативного – опустил руку, спокойно приняв нежелание прикосновений, и повторил. Я из вредности твердил имя до тех пор, пока не добился правильного звучания.

– Вот и познакомились, – подытожил Арант наконец.

Ветер с каждой минутой дул сильнее, и в мокром ханьфу становилось всё холоднее. Я поплотнее завернулся в одеяло, покрепче ухватил чемодан, и люди засуетились.

Меня подвели к повозке. На козлах скучал двухметровый седой мужик с лохматой бородой. Он притопывал потрепанными сапогами и кутался в выцветшую, явно самодельную куртку. Повозка же была элементарная: деревянная, сколоченная из кое-как обтесанных досок, накрытая куском тяжелой, явно натуральной ткани. Свет сочился сквозь неё, позволяя рассмотреть структуру чуть ли не до ниток. Внутри повозки даже скамеек не стояло, только узлы.

Мне вручили хлопчатобумажное полотенце вместо промокшего одеяла. Женщины хотели помочь, но я бескомпромиссно показал им на выход и, старательно опустив за ними ткань, открыл чемодан. В предложенной одежде я бы утонул, да и грубый материал не вдохновлял. Так что не оставалось ничего другого, как воспользоваться прихваченными костюмами. Сумерек, которые воцарились в повозке, хватило, чтобы не запутаться и всё рассмотреть.

Косплееры были отбитыми, но за въедливость и дотошность я их зауважал. Комплекты не просто соответствовали своей эпохе – их довели до ума. Широкие упругие резинки, пуговицы, липучки и даже парочка скрытых карманов на молнии сделали нижнюю одежду практичной и надежной. Чемодан и полиэтиленовые пакеты не подвели – вода внутрь не просочилась. Спортивный топик Регины с псевдогрудью я снял даже с сожалением. Это убогое старье хоть и вызывало рвотные позывы, зато замечательно имитировало крепкую единичку и полностью прикрывало мою татуировку – красивого черного дракона над сердцем. Дракона я нежно любил. Он символизировал