Надлежащий подход - Ирина Сон

мою свободу, освобождение от актерской карьеры и торжество разума над маминым «хочу». Здесь же он мог лишить меня головы. Но, как бы я ни хотел оставить бра, делать было нечего. Влага быстро просочилась бы сквозь ткань и вызвала ненужные вопросы.

Пока я вытирал торс, пугливо косясь на едва прикрытый выход, женщины топтались у повозки и переговаривались.

– Бедненькая. Такое испытание. Видела, как она от Ильи шарахнулась? – раздался низкий грудной голос. – Видать, долго она с ними плавала.

– Жаль, что эти сволочи так легко отделались, – поддакнула другая. – Надо было им сначала всё отрезать. У неё же еще ничего не выросло толком, как они могли?

– Одно слово – хаоситы. Ничего святого нет.

На пару секунд воцарилась тишина.

– Годана, а Годана, – позвала первая.

– Чего?

– Как думаешь, что с ней будет?

– А что и со всеми нами. Осмотрят, а там подумают. Может, в Кром Порядка на обучение отправят.

– А если не подойдет? Вон она мелкая какая. Даже когда подрастет, ни стати, ни силы в ней не будет. Куда ей Равновесие держать?

– Зденька, ну что ты распереживалась? Замуж тогда выдадут! И тебе, видать, замуж пора и рожать, раз так о детях заботишься!

Я быстро нырнул в первую подходящую по размеру сорочку, надел панталоны и задумался. Осмотр – это было плохо. Это было совсем нехорошо, учитывая, что у меня на груди красовался дракон. Но! Меня приняли за молодую девушку, пережившую насилие. Это было немного оскорбительно, но зато все проявили удивительную деликатность и под одежду не полезли. Спасибо вам, азиатские гены, за медленно стареющую кожу и субтильность.

Чтобы замаскировать отсутствие топа, я взял платье с просторным пышным верхом, украшенным оборками, и подчеркнутой широким поясом талией. Оно было коротковато, в поясе пришлось сделать дополнительную дырочку. Но зато маленькая грудь среди оборок наверняка бы потерялась. Свою родную обувь я пока решил поберечь. Мне предложили не сапоги, а переплетение ремешков на мягкой кожаной подошве, пятка которой поднималась до самой лодыжки. Всё это надевалось поверх портянок. Гениальная в своей простоте и универсальности конструкция.

Пока я наматывал ремешки на портянки, у повозки зашуршала галька.

– Где Тэхон? – прозвучал узнаваемый баритон Аранта.

– Переодевается, – ответили Зденька и Годана.

– Почему не остались?

– Она сама нас выставила.

– Вы её не осмотрели? Вдруг она тоже хаоситка?

Арант шагнул к повозке, но женщины были начеку.

– Потом осмотрим, никуда она от нас не денется! А вы, Арант Асеневич, к девочке не суйтесь. И ежу понятно, что ей от хаоситов досталось. Вас ей только не хватало.

– Да я вовсе ничего такого не хотел, – забубнил мужчина смущенно. – Я тут шкатулку нашел, наверное, её.

– Знаем мы, как вы не хотите! – рассмеялась Зденка. – Не пугайте девочку, она еще маленькая для вас.

– Да? – удивился Арант. – А мне показалось иначе. Голос у неё уже взрослый. Мягкий такой, нежный.

– Лицо непривычное. Мы тоже обманулись. А пока одеяло у неё забирали, рассмотрели. У неё всё только расти начало. Девочка она еще. Поздний цветок. Так иногда бывает.

– А-а, – протянул мужчина.

Мокрое ханьфу я аккуратно сложил в отдельный пакет. Боковой карман, в который нацелился этот пакет, внезапно явил початый тюбик зубной пасты, кусок клубничного мыла, коротенькую зубную щеточку, какие обычно выдавали в поездах, большую, почти полную мягкую упаковку недорогого шампуня, черный обломанный карандаш для глаз и складную пластиковую расческу с зеркальцем. Я вспомнил, что Регина несколько месяцев назад ездила в отпуск куда-то в Алтайские горы. Очевидно, по приезде она забыла выложить вещи, а чемодан для ханьфу собирала в спешке. И точно. В другом боковом кармане нашлись женские трусы и теплые носки. Носков почему-то было пять: одна нормальная белая пара, еще пара черных, но с дыркой на одной пятке, и один целый черный. Носки были грязными, однако запах уже выветрился.

Дома бы я, избалованный профессиональными шампунями, разными гелями, ополаскивателями и электрической зубной щеткой, на такое и не посмотрел бы. При виде трусов меня вообще передернуло бы. Но внутри запряженной конями повозки на колесах без рессор яркие упаковки и крохотный бесшовный кусок эластичной ткани выглядели совсем иначе.

Я не любил технический прогресс с его загаженными водами, вонючими автомобилями и бесконечным городским шумом, но вот приложения в виде продуктового разнообразия, коммунальных служб и адекватной медицины – очень. А с этим в почти насквозь натуральном средневековье было туго. Разбрасываться прихваченными из цивилизации вещами не следовало.

– Ничего, ничего, – пробормотал я, запихивая зубную щетку и косметику в отдельный карман. – Может, всё не так страшно. Может, тут есть магия. Волшебные пилюли всякие…

Успокаивающая мантра подействовала. Я задвинул чемодан в угол, убедился, что сборки-оборки на груди достаточно пышные, и выглянул наружу. Серое небо совсем расстроилось, начал накрапывать мелкий дождь, больше напоминающий морось. Волны на море усилились, поднялись выше, яростнее слизывая с берегов обломки и вещи. Богатыри сновали по берегу, стаскивая остатки корабля в одну кучу. Кто-то облил их жидкостью из фляжки и поджег. Кони всхрапнули, уловив запах дыма.

– Тэхон, – позвал Арант.

Я перевел взгляд с разгоревшегося костра на него и недоверчиво уставился на поданную руку. Лапища была огромной, мощной и мозолистой, с неровно обрезанными ногтями. На первый взгляд, да и на второй тоже, ладонь была чистая. Но я помнил, что грязь существует не только видимая.

– Вам так охота её пощупать, Арант Асеневич? – ехидно спросила Зденька. – Поздний цветок дольше цветет?

– Я просто хочу помочь ей спуститься, – процедил тот, не прекращая улыбаться мне.

– Зачем? Мы же вот-вот поедем. Или хотите показать красоты моря? Так она уже насмотрелась! – продолжала женщина.

Арант закатил глаза и опустил руку, поняв, что ответа от меня не будет.

– Язва ты, Зденька. Никакого почтения к мудрецу Порядка.

– Пф! Мудрец! Как будто мы не знаем, сколько раз вы испытания заваливали! – фыркнула женщина и перебросила на спину толстую русую косу.

Арант засунул руку за пазуху и выудил оттуда шкатулку.

– Тэхон, твоё?

Неудивительно, что он подумал обо мне. На крышке небольшой деревянной шкатулки был искусно вырезан китайский дракон, почти такой же, как на ханьфу. Бесполезная вещь без ключа. Разве что если взломать какой-нибудь шпилькой. Я сделал вид, что обрадовался, и с благодарным поклоном прижал её к животу. В шкатулке зашуршало и звякнуло. Судя по звуку, в ней лежало что-то металлическое. Украшения?

Я не успел оглянуться, как оказался в дальнем углу повозки, на своём чемодане, а вокруг на узлах уселись люди, переговариваясь и смеясь.

– Куда теперь, мудрец? – уважительно спросил извозчик, запрыгнув на козлы.