Пионер. Том III - Клим Ветров

Грустно конечно, но отрицательный результат, тоже результат. Да и добыча — три калаша да РПГ — сейчас дороже золота. Война не любит пустых рук.

Доехали в этот раз быстро, несмотря на серьезный перегруз.

Возле дома стоял москвич, и парни из него доставали сейф.

— Что так долго? — спросил я.

— Так только приехали, сломались по дороге… — развел руками водитель Москвича.

Затащив трофей в дом, ещё минут сорок ковырялись с ним, но в конце концов открыли.

— Жиденько как-то… — протянул один из участников вскрытия.

Содержимое сейфа на первый взгляд на самом деле не впечатляло. Ни денег, ни оружия, ни вообще хоть чего-нибудь ценного. Толстый блокнот, да упаковка кубинских сигар, которые тут же разошлись по рукам.

И только бегло просмотрев блокнот, я понял что содержимое было гораздо дороже денег. Имена, адреса, суммы — бригада Жёлтого занималась рэкетом, а сам он тщательно всё записывал.

Получить «готовый бизнес» это неплохо, но в данный момент меня это интересовало мало. Приоритет сейчас — Абхаз. Либо я его, либо он меня. Третьего не дано. И ключ, пока единственный, наш бородатый пленник.

Дверь скрипнула — впуская меня в конуру где держали зека. Лампочка под потолком высветила его бородатую физиономию, я даже позавидовал мельком, несмотря на всё произошедшее, он тупо дрых.

Пока ждал когда он очухается, смог рассмотреть при нормальном освещении. Ну да, так он уже не походил на деревенского деда. Матёрый уголовник, лет пятнадцать за плечами как минимум. Выглядеть старается простачком, но это далеко не так.

— Ты сейчас мне скажешь где найти Абхаза, и я не стану тебя убивать. — с ходу начал я.

Зек посмотрел на меня, и молча отвернулся.

— Считаю до трёх… — начал было, но он перебил, растягивая слова как жвачку:

— И где вас таких берут? — борода колыхнулась вместе с саркастической улыбкой. — Сколько тебе? Двадцать лет? Молоко на губах не обсохло, а туда же, в бандиты.

Рука сама сжала пистолет. Он заметил — засмеялся грудным рокотом, обнажив золотой клык.

— С чего ты решил что я бандит? — выдохнул я, щелчком снимая предохранитель.

— А разве нет? — зек развалился в углу, будто в гостях у тёщи.

— Я на светлой стороне, — ответил я на его усмешку. — И менять окрас не собираюсь.

Он фыркнул, тряхнув гривой:

— Тогда зачем тебе это всё? — кивнул на пистолет.

— А чтобы тебе и таким как ты не досталось. От вас же ничего кроме вреда, живёте как скоты, жизнь нормальным людям отравляете.

Зек вдруг наклонился вперёд, стараясь стать ближе:

— Думаешь не будет нас — другие не придут? — прошипел, брызгая слюной. — Вот ты сдохнешь не сегодня завтра, а я на твоих костях ещё хату построю.

Пальцы сами поползли к курку. Он видел это — специально вытянул лоб навстречу стволу.

— Убьёшь меня? — прошамкал губами, как актёр в плохой пьесе. — Ну давай, герой. Только смотри как бы самого не завалили, вон, хоть он? — кивнул он куда-то мне за спину.

Я учёный, но тут почти поверил, обернулся рефлекторно. Пусто. А он уже откинулся обратно, гогоча как обдолбанный.

— Обещал ведь, если не сдам? — нагло подмигнул он. — Стреляй. Или твои слова — пердёж на ветру?

Мне ничего не стоило нажать на курок, тем более я обещал это сделать. Но обещать, не значит жениться, что-то мешало, и я убрал пистолет в кобуру.

— Ладно, живи пока, — бросил через плечо, выходя в коридор. — Будем считать, я тебе поверил.

Уже в кабинете, усевшись в кресло, подумал что разговора опять не получилось. В другое время я бы просто прострелил ему колени, но сейчас словно удерживало что-то. Устал? Или как тот вампир, кровушки перепил?

Миха подошел так тихо, что я вздрогнул, когда его тень упала на стол. Он стоял, сгорбившись, руки глубоко засунуты в карманы куртки.

— Завтра можно в морг ехать, забирать, — проговорил он хрипло, избегая моего взгляда.

Я оторвался от тетрадки, которую уже на автомате открыл, и медленно поднял голову. В висках стучало.

— Кого? — спросил я, хотя уже понял.

Миха шмыгнул носом, вытирая ладонью щетину на подбородке:

— Леху со Стасом.

— Точно, вылетело из головы… — пробормотал я, вставая. Пол под ногами слегка качнулся. — Денег хватило?

Он кивнул, доставая из внутреннего кармана смятую пачку купюр. Банкноты были мокрыми у краев — то ли от дождя, то ли от пота.

— Остались еще. Думаю, бате его отдать… и Стаса родителям.

На подготовку к похоронам я выделял две тысячи, сумма по нынешним временам огромная, но экономить нельзя, парни не поймут. Всё же, как ни крути, Леха для многих был как брат, а некоторым вообще заменил отца.

— Похороны послезавтра, в среду? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Угу. Получается так. — Миха потянулся за сигаретой, но передумал, сжав пачку в кулаке. Его кадык дернулся, когда он сглотнул.

Я подошёл к окну, распахнул штору. Солнце било в глаза, но вдалеке уже клубились свинцовые тучи.

— Надо разобраться с Абхазом до похорон, — сказал я больше себе, наблюдая, как ветер гонит по улице пластиковый пакет. — Чтобы мужиков проводить спокойно.

Миха фыркнул.

— В идеале, — пробормотал он.

Когда дверь за ним закрылась, я уронил голову на ладони. В ушах звенело. Раньше, перед пиздецом, всегда ныли старые раны или сводило живот. Сейчас же — пустота. Как будто кто-то выключил внутренний радар.

А время шло. Я сидел, уткнувшись в тетрадь с кривыми столбцами цифр, разбирая каракули, похожие на следы пьяного таракана. Получалось плохо, но я честно продержался до половины третьего, и когда сил уже не оставалось, дойдя до дивана, вырубился.

Спал без снов, и показалось так быстро, что когда зазвенел будильник, сначала решил что даже не засыпал.

Но когда поднялся и сходил умылся, всё же почувствовал себя отдохнувшим. Поставил кофе на плитку, — ее притащили с кухни, и когда в жестяной турке зашипело, выбрасывая пузыри черной жижи, перелил содержимое в кружку. Если не знать что проспал почти пять часов, словно ничего и не изменилось. Плотные шторы, лампа на столе, тетрадки. Думал продолжить вчерашнее, но отвлекли.

Дверь с треском ударилась о стену.

— Там тебя мужик какой-то спрашивает, — Соня ввалился в кабинет, опираясь рукой о косяк. — Позвать, или сам подойдёшь?

Но подходить никуда не пришлось, Борисыч ворвался, как ураган. Его выгоревшая телогрейка болталась на худых плечах, а глаза бегали, как у загнанного хорька.

— Беда, Дима! — он схватил меня за рукав, оставив на ткани