Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

Оно было там. Слабое, задавленное страхом и психологическими блоками, но живое. Энергия, которая текла по невидимым каналам тела параллельно кровеносной системе.

«Тень».

Это была не магия огненных шаров или молний. Это была магия тела. Скрытность. Скорость. Обман зрения. Искажение восприятия.

Отец учил Анастасию основам.

«Почувствуй поток. Направь его в ноги — станешь тише ветра. Направь в руки — станешь тверже камня».

Анна усмехнулась.

В прошлой жизни она управляла своим телом на грани физических законов. Она создавала иллюзию полета, иллюзию невесомости без всякой магии. Только за счет биомеханики и адского труда.

Если добавить к её технике, к её знанию анатомии и векторов движения эту энергию…

— Мы еще потанцуем, — сказала она в пустоту.

Она начала разминку. Не ту, хаотичную, которую делала Анастасия, а свою, балетную.

Плие. Медленно, контролируя каждую фазу. Вниз — вдох, вверх — выдох.

Тандю. Вытянуть носок. Почувствовать натяжение от бедра до кончика пальца.

Ронд. Круг ногой. Разработка тазобедренного сустава.

Тело сопротивлялось. Мышцы не привыкли к такой статике. Они дрожали. Но Анна заставляла их работать. Дисциплина — это то, что отличает профессионала от любителя. Дисциплина важнее таланта.

Через десять минут она вспотела. Боль в ушибах притупилась, уступив место приятному жжению в работающих мышцах.

Она остановилась. Прислушалась.

За дверью послышались шаги.

Тяжелые. Уверенные. Стук кованых сапог по камню.

Лязгнул засов. Звук был громким, резким, как выстрел.

Дверь распахнулась.

Яркий свет из коридора резанул по глазам, привыкшим к полумраку. Анна сощурилась, но не отвернулась.

На пороге стоял мужчина. Огромный, квадратный. Плечи шириной с дверной проем. Кожаный фартук поверх серой робы. В руках — связка ключей, которой можно убить.

Надзиратель. Память подсказала кличку: Боров.

— Теневая! — рявкнул он. Голос гулкий, басовитый. — Выход с вещами! Карцер освободить! На построение!

Анна выпрямилась.

Она не сжалась, как сделала бы прежняя Анастасия. Она не втянула голову в плечи. Она расправила плечи. Подняла подбородок. Выстроила вертикаль. Позиция готовности.

Взгляд Борова изменился. На долю секунды в его маленьких, заплывших жиром глазках мелькнуло удивление. Он ожидал увидеть сломленного ребенка, кусок мяса. Он увидел спокойный, оценивающий взгляд взрослого человека. Взгляд, который не просил пощады.

— Чего встала? — буркнул он уже менее уверенно, но все так же грубо. — Оглохла? Бегом!

Анна не побежала. Она пошла.

Спокойным, размеренным шагом. Спина прямая. Взгляд вперед.

Она шагнула за порог.

Холодный камень коридора обжег босые ноги. Воздух пах нечистотами и дешевой едой.

Игра началась. Ставки в этой игре — жизнь. Правил нет. Судьи куплены.

Но Анна Королёва умела играть на чужом поле. Она выжила в Большом театре. Она выживет и в Академии убийц.

Потому что здесь, в этом мире, ее искусство — искусство идеального владения телом — было не просто развлечением для богатых.

Оно было оружием.

И она собиралась заточить это оружие до бритвенной остроты.

Глава 3: Академия изгоев

Академия была не учебным заведением. Она была экосистемой.

Анна Королёва, теперь Анастасия Теневая, шла по каменному коридору, анализируя окружение. Мозг, привыкший запоминать сложные хореографические связки и анализировать ошибки конкурентов, работал как бортовой компьютер.

Экосистема делилась на касты.

Первая каста: «Чёрные». Старшие курсы. Те, кто выжил. Они носили чёрные мундиры с цветной окантовкой — символ принадлежности к одной из семи Школ. Красный — Школа Клинка. Синий — Кинжала. Жёлтый — Копья. Они двигались уверенно, говорили громко, смотрели на остальных как на мусор. У них были контракты. У них было будущее.

Вторая каста: «Серые». Младшие курсы. Расходный материал. Они носили серые робы из грубой ткани. Их учили умирать. Те, кто выживал, переходил в «чёрные». Они ходили стайками, опустив головы, и старались не попадаться на глаза старшим.

Третья каста: «Изгои». Сломанные игрушки. Курсанты, чьи семьи впали в немилость. Покалеченные на тренировках. Те, кто провалил инициацию, но кого по какой-то причине не убили. Они жили в отдельном крыле, ели объедки и служили мишенью для всех. Анастасия Теневая была на самом дне этой касты. Дочь предателя. Прокажённая.

Анна вошла в столовую.

Огромный зал, вырубленный в скале. Длинные деревянные столы, источенные ножами и временем. Высокий потолок, закопчённый факелами. Воздух пах варёной капустой, дешевым мылом и страхом.

«Чёрные» сидели у окон, где было больше света. Они ели мясо и пили что-то тёмное из глиняных кружек.

«Серые» жались в центре зала. Они ели жидкую кашу и старались не шуметь.

«Изгои» ютились в самом тёмном углу, у раздачи.

Анна взяла деревянный поднос. Поставила на него миску с серой жижей и кусок чёрного хлеба. Очередь из «серых» расступилась перед ней. Не из уважения. Из брезгливости.

Она села за стол изгоев.

Напротив сидел парень с пустыми глазами и шрамом на пол-лица. Память Анастасии подсказала: Марк. Провалил экзамен по ядам. Выжил, но повредился умом.

Справа — девушка с перебитой ногой. Лина. Сорвалась со скалы на полосе препятствий. Хромота поставила крест на карьере.

Они не посмотрели на Анну. Они смотрели в свои миски.

Анна начала есть. Еда — это топливо. Калории. Телу нужно восстанавливаться. Вчерашние побои оставили на рёбрах и спине глубокие гематомы. Мышцы ныли.

— Смотрите-ка, падаль проснулась.

Тень упала на стол.

Анна подняла голову.

Виктория Волконская. Дочь главы клана Алого Копья. Принцесса Академии.

Высокая, стройная, в идеальном чёрном мундире. Платиновые волосы заплетены в тугую косу. На поясе — тонкая рапира в ножнах из чернёного серебра.

За ней стояла её свита.

Клим. Тот самый рыжий, которого Анна унизила в коридоре. Он смотрел на неё с ненавистью.

Борис. Блондин с пустыми голубыми глазами. Силовик, тупой как пробка.

Ирма. Девушка с острым, как у крысы, лицом. Специалист по ядам.

— Приятного аппетита, Теневая, — сказала Виктория. Её голос был сладким, как мёд с мышьяком. — Не подавилась овсом? Тебя ведь кормят как скотину.

Анна молча положила ложку.

— Чего тебе? — спросила она.

Виктория усмехнулась.

— Я пришла забрать долг. Ты унизила моего человека. Клим, конечно, идиот, но он мой идиот. А за своих я спрашиваю.

— Он напал первым. Я защищалась.

— Защищалась? — Виктория рассмеялась. — Крыса, которая прячется по углам, вдруг научилась защищаться? Не смеши меня. Ты просто удачно дёрнулась. Случайность.

Она сделала знак Борису.

Тот подошёл и выплеснул содержимое своего стакана на Анну.

Горячий компот из сухофруктов. Липкий, вонючий.

Анна успела закрыть лицо руками. Жидкость обожгла шею и грудь, впиталась в грубую ткань робы.

Анастасия внутри закричала. От ужаса. От