Революция - Виктор Сергеевич Мишин

– Пройдемте со мной, – доктор появился неожиданно, я в тот момент смотрел в другой конец коридора, где проходил один из привезённых вместе со мной мужиков.

Я встал, и нога предательски подогнулась. Чуть не грохнувшись на пол, едва успел выставить руку и облокотиться на стену. Даже не играл, у меня редко, но вылетает сустав, ничего страшного, даже боли нет, просто так бывает при долгом нахождении в одной позе. Сейчас тряхну ногой и встанет на место.

– Что с вами? – заволновался доктор.

– Да после какого-то ранения нога иногда не слушается, ничего, дайте минутку, сейчас пройдет, – сморщился я, всем видом показывая, что мне очень больно. Да уж, прикидываться, как мне кажется, я вполне научился.

Доктор привел меня в новый кабинет, а там целая комиссия заседает, вершители судеб.

– Доктор, его можно было и за дверью оставить, – вставая со своего стула, тут же начал военком.

– Да, наверное, – задумчиво произнёс врач и продолжил: – Я полностью подтверждаю всё указанное и сам добавил кое-что. Этот человек не годен к воинской службе.

– Хорошо, Воронцов, держи свои бумаги, свободен!

Молча подхожу и беру со стола указанные документы.

– Разрешите идти?

– Да, иди. Спроси на выходе у мужиков, если поедут в твою сторону, подбросят.

– Спасибо, – отвечаю я и разворачиваюсь. Неужели всё? Отстанут теперь?

Иду к выходу, позади слышны разговоры, но уже явно не обо мне. Открываю дверь, выхожу, иду по коридору. До последней двери, ведущей на улицу, остается несколько шагов, и тут…

Бах! – очень сильный хлопок прямо за спиной. От неожиданности чуть подпрыгиваю, и в голову мгновенно приходит мысль: «Падай!»

И я валюсь с ног, попутно, сжав зубы, задеваю стоящую вдоль стены лавочку головой. Слышу хруст и на какое-то время даже теряю сознание, чёрт, переборщил…

– Я говорил вам… – слышу голос доктора.

– Не притворяется? – кажется, голос военкома.

– Вы бы так смогли? Смотрите, он нос себе сломал! Ведь я же предупреждал, у эпилептиков очень опасная реакция на шум!

– Мы должны были проверить, посмотрите, что там с ним!

Меня начинают переворачивать на спину, стон легко срывается с моих губ, всё же приложился я серьёзно, блин, опять долго заживать будет. А кровищи вокруг…

– А-а-а-а! – восклицаю и пытаюсь потрогать нос.

– Спокойно, не трогайте, сейчас вправим! – слышу голос доктора.

– Что… случилось? – кряхчу я и вновь открываю глаза.

– У вас приступ, вы нос сломали при падении… – поясняет врач, причём довольно участливо так.

– Как больно… – И правда больно, лицо, наверное, отекло, фингалы будут.

– Пойдёмте со мной, я помогу! Ребята, помогите товарищу!

Меня довольно небрежно, но всё же не пинками, подхватывают под руки и вновь ведут в кабинет врача. Суки, проверить им нужно было… Проверили?

Через час я был на улице и щурился на весеннее солнышко. Болели голова и нос, лицо отекло, видел себя в зеркале, красавец тот ещё. Но все фигня, главное, полностью свободен и могу жить более или менее спокойно. Пока тут находился, наслушался новостей, вроде как у белых серьёзные проблемы. О разгроме речь не идёт, уж больно активно их движение поддерживается Англией, но здесь у нас, на Волге, они получили серьёзной транды и откатились южнее. Вообще, набор в Красную армию, ага, и без Троцкого создали, идёт именно для защиты нашего же региона. Блин, сразу бы сказали, что не на фронт, так, может, я и согласился бы… Хотя ну нафиг, это не мои разборки, предки с ума сходят, пусть делают это без меня.

Конечно, никто меня никуда не повёз. Вышел к железнодорожному вокзалу, узнать, есть ли поезда вообще. Движение было прекращено, так и сказали путейцы, только воинские эшелоны идут. Что ж, потопал пешком. До нынешней окраины города, тут недалеко, километра два всего, по деревенским улочкам, которые совсем скоро станут районом Скоморохова Гора. Все избушки окончательно снесут в шестидесятых и застроят панельками, а пока настоящая деревня, находящаяся в городе. Да тут сейчас все районы такие. Есть каменный купеческий центр, в будущем названный «историческим», и есть различные деревни, перетекающие одна в другую.

Прошёл будущую «Гору» и обернулся. Да, глухомань, самая настоящая глухомань. Но это ненадолго, скоро всё изменится, жаль, что годков мне будет уже много, не увижу, скорее всего, спокойной жизни, ведь впереди ещё одна война, и как бы похлеще этой.

Блин, ну хоть бы кто-нибудь поехал в нашу сторону, чего-то устал я, да и хреново еще, после того как нос разбил. Блин, вот же умудрился, а! Зато есть и плюсы, отмазался я, надо думать, надолго.

– Наконец-то! – услышал я, проходя по дороге, по которой сам постоянно езжу в город, она одна тут ведёт к селу Глебово напрямую и, соответственно, к нашей деревне. Голос я сразу узнал.

– Надеюсь, ты не верхом?

– Нормально тебя отделали, извини, Ворон, верхом, – Малой стоял передо мной и разглядывал моё лицо. Красивое, наверное. Хотя у него самого немногим лучше, рубцы и шрамы ещё видны, на ссадинах корки не сошли, друг друга стоим.

– Ладно, веди лошадку, устал я.

– Я уж думал, не отпустят…

– Как видишь, отпустили, правда, пришлось себе нос разбить, а-а, по хрену, поехали домой, Маша, наверное, напугалась.

– Очень, даже ревела, когда тебя увезли, – подтвердил мои мысли Ванька. Его круглое лицо выражало озабоченность и сострадание.

Ванька приехал верхом и пригнал мне вторую лошадку. Он был уверен, что меня отпустят, выехал из деревни и, немного не доехав до города, ушёл в лес, где меня и ждал. Молодец, дождался, а главное, лошадей привёл, на них мы довольно быстро добрались до дома и немного успокоились. Как надолго нас оставят в покое, неизвестно, ведь и самому Ванюхе угрожает призыв в армию, он же ещё моложе меня, да и здоровее, его пока Бог отводит от крупных неприятностей, если забыть о его битве с казаками, то и ранений у него серьёзных не было. Это я такой «везучий», с первого дня здесь, в этом мире или времени, получаю по щам каждый день.

С месяц примерно мы жили тихо и спокойно, весна выдалась на загляденье, к десятому мая уже картошку посадили, настолько тепло было. С Ванькой мой маленький огород удалось обработать очень быстро, поправившись, он стал серьёзным помощником. Никто к нам более не приезжал, да и о других мужиках узнал за это время. Оказалось, всех отпустили домой, пожалели, что ли? Так, по предложению Малого, мы распахали ещё землицы, примыкающей