ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

Извлекунов побледнел.

- Ну, лучше некуда, - вздохнул Куккабуррас и закурил пятую сигарету.

Раздался звонок. Явился Гастрыч, неся на плече мешок.

Не обошлось без курьезов. Какой-то юный азербон, как назвал его шовинистически настроенный Гастрыч, с порога начал трясти да размахивать пачками денег: именно денег, а вовсе не ассигнаций, нарушая стилистику бессмертной пьесы.

- Я в институт хачу кончить!..

Как нарочно, Эл-Эм удалился в оранжерею по неотложному делу. Амбигуус распушил хвост:

- Это мы с удовольствием.

Восточный гость принялся выгребать из-за пазухи денежные кирпичи с российскими видами, способными тронуть даже самое черствое сердце:

- Мне дядя дал...

- А мешает кто?

- Так, - тот начал загибать пальцы, припоминая первым дядю, и следом - декана, ректора, проректора и прочих начальников, а также некоторых националистически настроенных однокурсников.

- За каждого... - начал было Амбигуус, но тут вернулся Эл-Эм и принялся орать на пришедшего:

- Зачем сейчас пришел? Кто позволил?

Оказалось, что этот выходец с Востока - какой-то родственник самого Эл-Эм’а, отдельный заказ, о котором тот собирался просить.

- Убери свой позор, не срамись!

Обиженный племянник стал суетливо распихивать деньги по карманам кожанки. Его немедленно выпустили, обменяв в дверях на Гогу и Магогу.

Их стало много на челне, и прибывали все свежие.

Горе-студента, не спросив позволения дяди, свели из прихожей на помол к Гастрычу, после чего узнавший об этом Куккабуррас понял, что дела его из рук вон плохи. Он многим насолил, стремительно теряет контроль над ситуацией и скоро заработает по ушам.

37. Переговоры

Повальная склока началась через четыре минуты. Поднялся бедлам, в котором даже копия попугая, уцелевшая после Билланжи, не могла разобраться и запомнить слова.

- Кончай базар! - гаркнул Гастрыч, растраиваясь в пару приемов и распивая на троих. - Предъявы у них накопились - еще бы! О главном забыли: мальчишку пора выручать. Высказывайтесь по очереди. Заодно: не даст ли нам кто взаймы? Мы поиздержались на реактивы.

Гога и Магога - Гог и Магог, вообще-то, но Гога и Магога в силу привычек, которыми страдали сгинувшие в оранжерее Крышин и Ключевой - вскочили одновременно:

- Но как же иначе?

Они полезли за бумажниками.

- А кейсы в лимузинах? - насмешливо спросил Извлекунов. К нему склонилась Анюта:

- Мне бы размножиться, - озабоченно предложила она. - Столько мужчин... Наверняка их придется удовлетворять, потому что стресс-то какой и ужас... Надо расслабиться...

- Успеешь, - отмахнулся окулист.

- В лимузинах, - кивнули те.

Нарколог кивнул и протянул Гоге стакан:

- Глотни, и пусть второй сходит.

Гога удвоился, и дубликат послушно отправился вниз.

Гастрыч оглядел остальных.

- Не взорвали бы нас тут! Ну, Бог не выдаст - свинья не съест. Следующий! У нас, как я говорил, образовались дорожно-транспортные расходы...

Кривоногий и низколобый, как уже говорилось, Богородец, ловким движением расстегнул сумку, набитую дензнаками.

- Принимаем, - кивнул Извлекунов.

- Нет, это мы покорнейше просим принять, - лебезя, уточнил тот. - Это лишь предвариловка, сувенир.

Богородец принес не только кейс, но и привел самого, только что подъехавшего, Кардинала, из грозного Ришелье трансформировавшегося обратно в скаредного Мазарини.

В коридоре гудела охрана.

Тачки, оставленные во дворе, поминутно паниковали и устраивали кошачий концерт.

- А! - встретил его Амбигуус-старший. - Мне кажется, что мы приближаемся к сути... Попечитель богоугодных заведений, надворный советник... Не раскошелитесь ради общего дела? Мы поиздержа...

- Билланжи лютует, - вместо ответа предупредил Кардинал, толкая походя Куккабурраса так, чтобы артрозоартрит разыгрался поярче. - Выдаивает тайны из вашего отпрыска, - он блефовал, брал на пушку и приехал, в надежде обойти конкурентов.

Раздался рев полусотни Анют, толпившихся в коридоре, и охране было поручено утешить женщин быстро и эффективно. Про Анют, принимая их поначалу за маму с дочкой, говорили: - Ах, и эта аппетитна, и та!..

- Ах, - жеманились Анюты, - там за окном как будто что-то полетело, - над кукушкиным гнездом все чаще летали копии покойного попугая.

- У вас тут, как я погляжу, союз, - заметил Кардинал, изгибая бровь и наблюдая, как и боялся, за некими осетинами, славянами, чеченцами и даже вьетнамцами в компании с негром. - Куан дой нян зан! - Он швырнул в общую копилку крупный чек, от суммы, проставленной на котором, многие задохнулись.

- Да нет, обычная хлестаковщина, - уел его окулист. - Давайте подводить итоги.

- Давайте, - с надеждой прошептал всеми забытый Доля, из жалости допущенный к участию в деловом разговоре.

- Вам нужен рецепт отвара, - констатировал Артур Амбигуус, которому коллега любезнейшим жестом передал слово.

Согласие ответило ему молчанием, но возможно, что было и наоборот.

- Вы его не получите, - пообещал нарколог. - Это наша монополия. Рецепт у мальчика в голове. Плюс к этому нужно иметь в голове кое-что еще, помимо рецепта, чем вы не обладаете. Он гениален, как гениальны пианисты и шахматисты, и вот поэтому мы заберем ваши деньги, а вы вернете мне сына. За это я обязуюсь по заниженной стоимости выдавать любому из вас столько декокта, то бишь отвара, сколько понадобится. Если, освобождая мальчика, вы ненароком укокошите Билланжи, то я вам прощу.

- Вот именно, - рассмеялся тот.

Артур Амбигуус-старший увлеченно продолжил:

- Человек, который заварил эту петрушку, - он указал на съежившегося Куккабурраса, - по вашим понятиям уже никакой не авторитет. Почему бы вам не обменять его на моего сына?

Эл-Эм вскинул трость, ощерившуюся ножами и шилами, но его зафиксировали там, где сидел.

- Возможно, Билланжи не согласится, - сказал Кардинал. - Ему тоже нужен рецепт.

- Перебьется, - заверил Кардинала Извлекунов.

- Между прочим, - Амбигуус взглянул на часы. - Время позднее. Почему он не звонит с требованиями? Где его условия?

- Боюсь, что ему не до этого, - предположил двойник студента, прошмыгнувший в комнату. - Я... то есть он изготовил нечто вроде приправы, пищевой добавки немедленного реагирования... - он принялся расползаться на глазах. Отдельные авторитеты прикрыли лица ладонями, сгубившими не один десяток душ.

В дверь позвонили.

- Кто это еще? - удивился затравленный Куккабуррас. Он не выдержал и подал голос, гадая, кому еще хочется отомстить за его желание тотального контроля, хотя и загнали его под нары, к параше, где так приятно пахнет прелым лесом и свежими грибами.

Гастрыч и Амбигуус приблизились к двери.