Фермер 1: перерождение - Алим Онербекович Тыналин

В мерцающем свете свечи шалаш казался уютным и таинственным. Стены из переплетенных веток, пол, застланный мягкими одеялами, в углу корзинка с какими-то женскими принадлежностями.

— Хорошее убежище, — признал я, усаживаясь на одеяло.

— Да, здесь никто не мешает, — согласилась Катька, садясь рядом. — Можно делать все, что хочется.

Она придвинулась ближе, и я почувствовал знакомый аромат ее кожи, смешанный с запахом полевых цветов. В полумраке шалаша ее глаза блестели особенно ярко.

— Катя, — начал я, но она приложила палец к моим губам.

— Тише, — прошептала она. — Сегодня без разговоров.

На этот раз она была совсем другой, не торопливой и страстной, как в сеновале, а медленной, томной. Ее руки скользили по моему телу с неторопливой нежностью, изучая каждый изгиб, каждую мышцу.

— Ты такой напряженный, — шептала она, массируя мне плечи. — Все думаешь о своих землях да металлах. Нужно расслабиться.

Ее пальцы были волшебными. Они находили узелки напряжения в мышцах, разминали их, заставляя тело обмякнуть от удовольствия. Постепенно вся усталость дня, все заботы и проблемы куда-то исчезли.

— Лучше? — спросила Катька, склонившись надо мной.

— Намного лучше, — признался я, глядя в ее лицо в мерцающем свете свечи.

Теперь моя очередь. Я перевернул ее на спину, начал медленно расстегивать пуговицы платья. Катька лежала с закрытыми глазами, едва заметно улыбаясь. Когда ткань соскользнула с ее плеч, обнажив загорелое тело, я замер, пораженный ее красотой.

— Не останавливайся, — прошептала она, не открывая глаз.

Мои губы проследовали путь от ее шеи к ключицам, затем ниже. Она тихо застонала, когда я коснулся языком ее сосков, выгнулась, прижимаясь ближе.

— Витя… — прошептала она. — Какой же ты…

Но фразу не закончила, потому что мои губы опустились еще ниже. Катька вскрикнула, сжала мои волосы пальцами.

— Расслабься, — ответил я. — Доверься мне.

Поначалу она напряглась, но постепенно начала поддаваться новым ощущениям. Ее дыхание участилось, бедра начали двигаться в такт моим ласкам. Через несколько минут она уже не сдерживалась, стонала в голос, прижимая меня к себе.

— Боже… что ты со мной делаешь… — шептала она между вздохами.

Когда волна накрыла ее, Катька выгнулась дугой, вскрикнула так громко, что птицы в ближайших кустах встревоженно зашелестели крыльями. Потом обмякла, тяжело дыша.

— Никто… никто мне не делал так хорошо, — прошептала она, когда дыхание немного восстановилось. — Откуда ты это знаешь?

— Интуция, — улыбнулся я, целуя ее в губы.

— Какая интуция, — засмеялась она, обнимая меня. — Просто ты не такой, как наши мужики. Те только о себе думают, а ты…

Она не договорила, потянулась к моим губам. Поцелуй получился долгим и нежным. А потом Катька перевернулась, оказавшись сверху.

— Теперь моя очередь тебя удивлять, — шепнула она, склоняясь к моей груди.

То, что последовало дальше, превзошло все мои ожидания. Катька оказалась не только страстной, но и удивительно изобретательной любовницей. Она знала такие способы доставить удовольствие, о которых я даже не подозревал.

Когда мы наконец соединились, это было похоже не на грубую страсть, а на медленный танец. Она двигалась надо мной с грацией опытной наездницы, контролируя ритм, направляя наши ощущения.

— Смотри на меня, — шептала она, качаясь в мерцающем свете свечи. — Хочу видеть твои глаза, когда ты…

Я смотрел, не в силах оторвать взгляд от ее лица, искаженного удовольствием. Ее волосы растрепались, прилипли к вспотевшему лбу, губы приоткрылись в безмолвном стоне.

Когда мы достигли вершины почти одновременно, это было похоже на взрыв. Катька упала мне на грудь, и мы лежали, переплетенные, слушая, как успокаивается дыхание.

— Вот это да, — прошептала она в мою шею. — И откуда в тебе столько страсти? В институте что ли учат?

— Не в институте, — засмеялся я, поглаживая ее спину. — Просто ты вдохновляешь.

Мы лежали в шалаше до глубокой ночи, изредка возобновляя ласки. Катька оказалась неутомимой, едва страсть затихала, она находила способ разжечь ее снова. К утру я чувствовал себя выжатым как лимон, но счастливым.

— Тебе пора на дойку, — сказал я, когда за стенками шалаша послышались первые петушиные крики.

— Пора, — согласилась Катька, нехотя отстраняясь. — Но вечером жди меня снова. У меня еще есть, чему тебя научить.

Она оделась, поправила прическу, превратившись из страстной любовницы в аккуратную деревенскую девушку. Только губы остались припухшими, а в глазах светилось довольство.

— До встречи, ученый мой, — подмигнула она, выходя из шалаша. — И поменьше думай о своих металлах. Есть вещи поинтереснее.

Проводив ее взглядом, я остался один в утреннем полумраке. Тело приятно ныло от ночных утех, но мысли уже возвращались к проблемам загрязненных земель.

Катька права, не стоит зацикливаться на научных проблемах. Но задача-то от этого не исчезает. Нужно найти способ ускорить очистку почвы, иначе программа освоения неудобных земель провалится.

Вдруг меня осенило. А что если использовать не только растения, но и микроорганизмы? Некоторые бактерии способны перерабатывать тяжелые металлы, переводя их в менее токсичные формы. Биоремедиация технология будущего, но принципы уже известны.

Я быстро оделся и направился домой, в голове уже сформировался план комбинированной очистки. Растения плюс бактерии плюс химическая нейтрализация. Возможно, удастся сократить сроки с нескольких лет до одного сезона.

Ночь с Катькой не только доставила удовольствие, но и помогла расслабить мозги, позволив найти нестандартное решение. Иногда лучший способ решить сложную задачу — на время о ней забыть.

На следующее утро я отправился в районную почтовую контору, чтобы заказать междугородние переговоры с научными институтами. В крошечной телефонной будке, пахнущей табачным дымом и карболкой, я держал потертый список номеров, написанный от руки на пожелтевшей бумаге.

— Мне нужно дозвониться в Новосибирский институт почвоведения, — сказал я телефонистке, пожилой женщине в очках с толстыми стеклами.

— Междугородний? — переспросила она, поднимая голову от журнала учета. — Это дорого будет, рубль за три минуты.

— Дорого, но необходимо.

Она долго крутила диск телефонного аппарата черного цвета с потертыми цифрами, соединяясь через несколько промежуточных станций. Наконец в трубке послышался далекий голос:

— Институт почвоведения, справочная.

— Мне нужен отдел экологии почв, доктор Павлов, — попросил я, читая фамилию из научной статьи, которую изучал накануне.

После нескольких переключений в трубке раздался хрипловатый голос пожилого мужчины: