С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

раз покормлю и куплю тебе кое-какую одёжку. Потом ужин, бокал вина, бурный секс на два-три часа и спать. Наутро кофе и завтрак – но заметь, это уже не в рамках дня рождения, а исключительно по доброте моей душевной…

– Два-три часа? – ухмыльнулась я. – Не две-три минуты?

– Не проверишь – не узнаешь, – подмигнул поганец. – Так что, ко второму завтраку готова? Я забронировал лучший столик в «Перепёлке».

Альмата как-то оживилась и похорошела в последние дни. Разбитые фонари были заменены, фасады подкрашены, тротуары мелись тщательно, даже вечную лужу у магистрата осушили и присыпали гравием. Тут и там торчали флажки и нехитрые бумажные гирлянды, владельцы лавок намывали витрины, и даже на рынке торговки собачились меньше обычного. Красивые и относительно безобидные растунции причесали и огородили, а за прорастанием новых следил специальный отряд, обходя весь город.

А ещё в Альмате было много новых лиц.

Эрик охотно разъяснил, что город готовится к празднованию юбилея – сто пятьдесят лет со дня основания. А к круглой дате и разных гостей наприглашали – вдруг удастся что-то из чинуш и богатеев выбить по случаю на благо города. Вот как он, находясь тут месяц, умудрялся быть в курсе всего, когда я вообще ничего о городской жизни не знала?

– Иностранцев тоже пригласили. Международные связи укреплять, – успокоил он меня при виде трёх ведлистанцев.

Того картавого, что по неосторожности сунулся в плющ и таращ, среди них не было. Сам же Эрик, хоть и непрестанно улыбался мне и сыпал любезностями, очень цепко смотрел по сторонам. И особенно вглядывался в приезжих – их-то в Альмате распознать легче лёгкого: по первости они все от растунций шарахаются.

Даже отбор придворных дамочек задумали провести так, чтобы его окончание совпало с празднованием дня города.

Когда по плану Эрика настало время для покупок, я, задобренная свиными рёбрышками в меду, великодушно согласилась присмотреть себе новое платье. И туфельки. Отчего бы не побаловать себя за счёт поганца? Но Эрик самый модный магазин с готовыми нарядами проигнорировал, а завёл меня в кожевенную лавку.

– Готово? – коротко спросил он хозяина.

Хозяин, крепкий суровый мужик, бесцеремонно измерил меня придирчивым взглядом с макушки до пяток и только тогда удовлетворённо кивнул:

– Вон там, значится, мейсе, примерить можете, – указал он на закуток, огороженный дерюгой. – Там грязновато небось, так вы картоночку подстелите, да на неё и вставайте. А я и так уже вижу, что без подгонки обойдётся.

И подал мне стопку тяжёлой кожи.

– Это вот вообще не платьице, – не поняла я.

– Это для следующего испытания, – пояснил Эрик.

– У меня есть отличный костюм для верховой езды, – возмущённо ответила я. – Тем более мне всего-то надо будет пару минут красиво посидеть на этих… как их там… Как местные лошадки называются? В общем, ничего не делая, пока остальные отборные дамочки будут гнать к своей мечте во весь опор.

– «Лошадки», – вдруг фыркнул кожевенник.

– М-да, детка… – покачал головой Эрик. – Ты бы хоть иногда нос из своей раковинки высовывала. На местных аза́ргов, я так понимаю, ты за четыре года пребывания в Альмате так и не удосужилась посмотреть. Поверь мне, в этом наряде «красиво посидеть на лошадке» будет безопаснее всего.

Я только, как обычно, глазами захлопала. Когда он успел заказать мне костюм, если Агате я только накануне вечером рассказала о предстоящем забеге на азаргах, а от меня дальше, чем на десять метров, поганец отдаляться не мог?!..

Но я безропотно примерила крепкие кожаные штаны, высокие ботфорты со шпорами и облегающий жакет из той же рыжеватой кожи. Всё село как влитое. Хозяин лавки довольно хмыкнул. И подал мне плеть-семихвостку со свинцовыми острыми наконечниками. У поганца при виде меня в полной экипировке потяжелел взгляд. А ещё говорят, что выпоротник с первого раза не вызывает привыкания…

– Не собираюсь я в этом испытании участвовать. И вообще на отборе оставаться, – буркнула я после ужина.

План Эрика на этот день неумолимо шёл по обозначенным пунктам.

– Останешься. И испытание пройдёшь, – спокойно ответил поганец, откупоривая бутылку вина в гостиной моего особняка. – Это не я решил, детка, не злись. Просто такова судьба.

Злиться действительно сил не было. Эрик, как и обещал, устроил мне незабываемый день. Может, дело было во вкусной еде, которой он непрестанно меня пичкал. А, может, в том, что в ответ на моё бурчание он только брал меня за руку. Или обнимал. Или молчал, что тоже было к месту. Никогда ещё я не получала столько внимания. Отношения у меня прежде были. Но ни один из кратковременных партнёров не заботился обо мне так, как это делал поганец.

– Схожу в душ, – улыбнулся Эрик.

Это… Это что? Намёк на следующий пункт программы?

– А я спать тогда, – залпом допила я вино и стремглав убежала наверх.

И заперла дверь спальни изнутри.

И, намотав несколько кругов по комнате, постоянно обмахивая горящие щёки, стукнула кулаком по подоконнику. Несколько раз взволнованно вздохнула. И, стараясь, чтобы ржавая защёлка не сильно скрипела, осторожно открыла дверь.

За ней стоял поганец, обёрнутый лишь в короткое полотенце на бёдрах, с непросохшими капельками воды на плечах.

– Не успел пожелать тебе доброй ночи, Уна, – не шелохнулся он. – Так быстро убежала.

С каштановых завитков слетела капля и прочертила новую мокрую дорожку на его груди. И я не выдержала.

– Да чёрт с тобой, по плану – так по плану, – сглотнула я, увлекая Эрика в свою спальню.

Когда стало не хватать воздуха от жадных поцелуев, когда его полотенце очутилось на полу, накрытое моим платьем и нижней сорочкой, я усилием воли оторвалась от горячих губ.

– Послушай… – прошептала я. – Хочу, чтобы ты знал, прежде чем мы продолжим… Я пойму, если тебя это отпугнёт… Но хочу быть честной с тобой. Это насчёт той чертовщины, что творится в Альмате… Точнее, насчёт меня. Хочу признаться тебе кое в чём.

– Уна, я приму тебя любой, – сбивчиво ответил Эрик, вновь ловя мои губы. – Каким бы чудовищем ты ни была. Что бы с тобой ни случилось. Так кто ты такая, сердце моё?

– Я не чудовище… И не ведьма. Я… Я…

Грудь распирало от волнения. Действительно, сколько можно держать в себе.

– Я – богиня, – тихо, но торжественно призналась я.

И скромно потупила глазки.

Глава 23

Лежать обнажённой и взволнованной важностью момента под трясущимся от хохота мужчиной, таким желанным ещё минуту назад, было унизительно. Я попыталась его спихнуть, но куда там…

– Детка, ты нечто!.. – заливисто