С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

И это подметил, поганец. И все ниточки в единое полотно связал. Скоропут меня знал четыре года, но о моих странных способностях лишь догадывался. А о том, что от них ещё бывают последствия, даже не подозревал. А тут вдруг доверилась сомнительному заезжему красавчику, в чьих объятиях сейчас нежилась, испытывая сытое удовлетворение и небывалое спокойствие…

«Э-эй! А, может, потому и уложил в постель, чтобы все мои секреты выведать?» – мелькнула тревожная мысль. Да нет, глупость какая… Зачем бы ему сдалась странная девица, знакомство с которой началось со случайного секса? С какой целью он ни приехал бы из столицы в нашу глушь, а я тут лишь случайное попутное развлечение. Мысль эта обидной не была. Если быть честной, я тоже рассматривала Эрика как приятное кратковременное приключение.

Да к чёрту. Раз уж начала…

– Я это «обратками» называю, – тихо поведала я.

У моего «колдунства» всегда случались последствия. В них не было ни смысла, ни закономерности. Однажды я спасла ребёнка от бешеной собаки, проорав в сердцах, чтобы та убиралась к своим же собачьим чертям. А на следующий день – и на последующие два месяца – меня обсыпало неведомой сыпью, с которой даже маглекари не смогли справиться. Боги, как же оно чесалось…

Паралич или временная способность летать (которую я так бездарно профукала в прошлый раз) меня уже не удивляли. Иногда в последствиях присутствовала логика, но чаще нет. Обратки зачастую были несоразмерны поступку. Я могла сильно пострадать за доброе дело, а могла и знатно обогатиться за счёт случайной мелкой пакости. Не всегда обратки были явственными, и иногда мне казалось, что на этот раз обошлось вовсе без последствий.

Сказанное могло случайно сбыться, а могло при всём моём желании так и остаться пустыми словами. Но один точный признак всё же был – перезвон в ушах и зуд в пальцах. «Ой-ёй», – вот что стало моей обычной присказкой при этом. Этим вздохом я не столько жалела о содеянном, сколько с ужасом думала о том, что меня ждёт завтра за неосторожные слова.

И если кто-то думает, что достаточно следить за языком, чтобы не выхватить обратку, то сильно ошибается. Моим хотелкам даже не всегда требовалось словесное выражение… А если полёт мысли всё равно не остановить, то какой смысл язык за зубами вечно держать?

– В Виндее есть схожее понятие, – выслушав мою исповедь, задумчиво сказал Эрик. – Называется карма. По их верованиям всё, что сделал человек при жизни, возвращается ему бумерангом в следующем перерождении. А порой и при жизни, но не сразу. Но за добрые поступки карма отвечает добром, и наоборот. А вот чтобы мгновенно и не пойми как… С другой стороны, древние и примитивные формы магии именно так и работали: маг брал то, что нужно ему; магия в ответ отбирала у него то, чего не хватало мирозданию. Но магия как прикладная наука с тех пор претерпела значительные изменения. Да, магические откаты до сих пор существуют, но за чрезмерное использование сил маги сейчас платят своим временем – точнее сказать, жизненными силами, возрастом. Её давно приручили, насколько это возможно.

Я в очередной подивилась образованности и складной речи Эрика.

– Понятие «ведьма» хоть и ошибочное, но не лишено смысла, – продолжал он размышлять. – Потомственные ведуньи из тех же северных лесов оставались последним переходным звеном от магии дикой, стихийной, к магии, привычной нам сейчас. Но это было сотни лет назад, с тех пор понятие «ведьма» уже неактуально. Ибо изменилась сама магия, изменилась её суть и законы. Но современные артефакты-детерминанты способны распознать даже чудом сохранившиеся дикие формы этой силы, если бы они ещё существовали…

– У меня нет магии, – прошептала я. – Вообще никакой. Меня проверяли.

– Я знаю, детка, – Эрик прижал меня к себе. – Знаю, чудовище моё неведомое. Поэтому как с тобой бороться – неизвестно.

– А что, обязательно нужно бороться?

– Тоже ещё не знаю. Но надеюсь, что не придётся, – грустно ответил Эрик. – Я бы этого не хотел. Пока всё, что я могу – это удовлетворять твои желания заранее, чтобы иных не возникало вовсе.

– Я что, такая примитивная, что мне достаточно вкусной еды и секса? – фыркнула я.

– Не этого. Любви и внимания – вот чего тебе не хватает. И я дам тебе это, Уна.

Я замолчала, будто меня ткнули носом в собственную неполноценность. Или в какое-то уродство. Надо же, и так рассказала сегодня все свои тайны, а самой постыдной оказалась совсем другая. То, что под напускной грубостью и самостоятельностью он вдруг сумел рассмотреть самый страшный мой секрет – моё отчаянное одиночество.

Я не знала, чем ответить. Нагрубить или обнять. Очень уж насыщенным на эмоции был этот день. А поганец… Эрик. Эрик слишком нежно меня обнимал, поглаживая по спине, чтобы можно было усомниться в его искренности.

Глава 24

– Я к этой твари и близко не подойду! Они там все с ума посходили, что ли? – визжала я от страха, впервые увидев азарга. – Да что это за исчадие ада вообще?!..

В день испытания при виде «лошадок» я уже не орала, но всё равно передёргивало. Вчера я категорически отказалась садиться на эту тварь. И надеялась, что сегодня тоже не придётся… Прослыть трусихой и с позором слиться с отбора – по-моему, отличный план. Был.

Накануне всем участницам объявили о месте проведения очередного этапа, но о сути испытания не сказали. Впрочем, намёк был таким очевидным, что большинство девиц всё поняли верно и оделись соответствующе. В пятнадцати минутах езды или часе неспешной ходьбы от Альматы рядом с самым крупным карьером находилось Рыжозеро. Привкус у его воды был специфический, поэтому в качестве питьевой её не использовали, только как техническую при добыче мрамора. А вот азарги не брезговали, и на водопое их обычно и отлавливали.

Так что логическую цепочку «Рыжозеро – азарги – бурегон» девицы выстроили верно. Но то ли не все сообразили, то ли не успели пошить подходящие костюмы. Одна девушка прибыла на испытание в лёгком светлом платье, туфельках и шляпке. Вот чисто на пикник собралась, феечка зефирная. Из восьми носатых сестриц Варинс половина тоже будто на бал вырядилась.

Охочий до развлечений народ заранее устроился кто на голой земле с чахлой растительностью, кто на захваченных стульях. Герцогиня Шальтеир, супруга мэра и главный организатор этого отбора, распорядилась поставить шатры и навесы. И очень предусмотрительно: