Я вовсе не слуга демонического бога. Том 1 - Great Calamity Of Fire

На его лице появилось сложное, нечитаемое выражение.

– Добро пожаловать домой, Чарльз.

Глава 41. Крестьянин и гадюка

В половине седьмого утра зазвенел будильник, и Линь Цзе открыл глаза. Впереди был самый обычный день.

В течение трех лет он придерживался одного и того же привычного распорядка: проснулся, переоделся, умылся.

– Но почему-то мне все чаще кажется, что я – это не я… – Линь Цзе посмотрел на себя в зеркало и рассмеялся.

Внешне он совсем не изменился. Более того, он все еще обладал способностью дури… убеждать, конечно же, убеждать. И все-таки Линь Цзе чувствовал, что меняется, только не мог понять, как и в чем именно.

Это больше походило на профессиональный рост. Раньше Линь Цзе напоминал опытного менеджера по продажам маркетинговой фирмы: он использовал психологические приемы, чтобы расположить жертву к себе, а затем, спустя пару улыбок и несколько приятных слов, заставлял ее совершить нужное ему действие. В этом не было ничего плохого. Просто его задачей было сначала немного поболтать с гостем, дать советы, а затем сверкнуть любезной улыбкой. Тогда гость увидел бы в Линь Цзе наставника, который может своим советом изменить его жизнь. Линь Цзе поднаторел в разговорах с гостями настолько, что теперь ему впору было стать священником, который слушает исповеди грешников и наставляет их на путь истинный, возвращая к Господу, – и с этим он, без всяких сомнений, отлично справился бы.

– Возможно, кто-нибудь и пришел бы на исповедь, – усмехнулся он своим мыслям, проводя языком по деснам и чувствуя очертания новых зубов.

Линь Цзе доверял своему зрению и памяти и был уверен, что не ошибался. Среди тридцати двух телесных признаков Будды выделялся один: у него во рту было сорок зубов, потому что он избегал грубости и доброжелательно относился ко всем людям. Из других неофициальных исторических источников известно, что и у Лао-цзы было сорок зубов. Напрашивается вывод: сорок зубов встречаются только у «совершенного человека».

Естественно, такой ученый, как Линь Цзе, специализирующийся на различных народных учениях и верованиях, знал, что означает появление восьми лишних зубов. Однако в своем случае он не потрудился углубиться в детали. Изучая фольклор и народные обычаи, Линь Цзе часто сталкивался со странностями, которые трудно объяснить. Именно поэтому сейчас он отнесся к появлению у себя восьми зубов как к чему-то обыденному и просто сделал мысленную отметку в памяти. Технически он был специалистом по учениям, а не ученым, который искал ответы.

– Не слишком ли много зубов для меня одного? – задумчиво вздохнул Линь Цзе, спускаясь на первый этаж. – Надо спросить об этом у Блэки, когда он снова появится.

Сколько бы он ни думал об этом, Блэки, вероятно, единственный, кто мог дать ответ на его вопрос. Линь Цзе знал не так уж много людей в этом мире, и большинство из них были гостями его книжного магазина. Каждый из них нуждался в том, чтобы время от времени исцелять куриным супом душевные страдания. Мог ли Линь Цзе ненароком упомянуть, что у него внезапно выросло восемь новых зубов? Такого с обычными людьми не случается. Значит, упоминание о его трансформации способно напугать гостей магазина или еще хуже – вызвать отторжение. Разве может у их наставника жизни – на минуточку, самого обычного человека, – разливающего горячий куриный суп, внезапно, как у мутанта, вырасти восемь новых зубов?

«Да, это определенно напугает всех. Лучше забыть об этом. Я не хочу, как Мелисса, доставлять людям проблемы и беспокойство, поэтому появление восьми новых зубов обсужу только с Блэки», – задумчиво покачал головой Линь Цзе.

С этими мыслями он направился к стойке и немного прибрался. Он уже хотел вскипятить чайник, когда раздался звонок.

Нахмурившись, Линь Цзе посмотрел на вход в магазин. Обычно в это время здесь не бывает посетителей. Вряд ли найдется кто-то достаточно сумасшедший, чтобы встать в такую рань и прийти в богом забытый книжный магазин, да еще и под проливным дождем. Именно поэтому Линь Цзе предположил, что, вероятно, за дверью его постоянный гость.

Небо было таким же мрачным и хмурым, как и во все эти ненастные дни, однако Линь Цзе смог разглядеть силуэт человека снаружи и сразу узнал его.

– Старый Уайлд?

Гость что-то ответил, складывая зонтик на расстоянии вытянутой руки, чтобы не закапать себя. Убедившись, что его догадка верна, Линь Цзе открыл дверь.

– Добро пожаловать…

«Почему старый Уайлд вернулся так быстро? Три визита в течение двух недель – да мы за последние два года столько не виделись!» – удивился он.

Линь Цзе чувствовал, что пары недель недостаточно, чтобы старый Уайлд полностью постиг суть исследований, изложенных в его книге. Возможно, он вообще никогда не смог бы понять, о чем Линь Цзе написал: слишком разные у них культурные контексты. Без постижения основ это равносильно изучению ядерной физики: прочитав книгу без подготовки, можно только приблизительно и крайне поверхностно понять содержание.

Но ранее старый Уайлд упоминал: эта книга вдохновила его на новые исследования и очень многое ему дала. Вероятно, он имел в виду что-то из собственной сферы научных изысканий.

Линь Цзе раньше испытывал нечто подобное. В такие моменты лучше всего использовать все возможности, чтобы погрузиться в исследование с головой и достичь успеха.

Старый Уайлд всегда был таким. Он мог взять книгу, исчезнуть на несколько месяцев и появиться снова только спустя длительное время.

«Он никогда раньше не возвращался так быстро. Это ему несвойственно. Неужели что-то случилось?» – продолжал задаваться вопросами Линь Цзе.

И когда – динь-дон! – прозвенел дверной звонок, потому что магазин еще не открылся и, чтобы попасть внутрь, нужно было позвонить, Линь Цзе открыл дверь, сомневаясь и волнуясь. Но это действительно оказался старый Уайлд.

Как обычно, Уайлд был одет в аккуратный костюм, а на голову нахлобучил знаменитую шляпу, как у настоящего джентльмена. Свой черный зонтик он удерживал подальше от себя и от двери – с него все еще капала вода.

Старый Уайлд посмотрел на Линь Цзе. Его глаза в прорезях маски сияли почтением. Он снял шляпу и поклонился:

– Господин Линь, доброе утро.

– Доброе утро.

Линь Цзе улыбнулся в ответ и распахнул дверь перед Уайлдом. Затем вернулся к столу, выключил чайник и налил чашку горячего чая для гостя.

– Что-то срочное в такую рань, мой драгоценный друг? Боюсь, вы бы замерзли до смерти, если бы я все еще спал. В вашем возрасте вероятность смерти от несчастного случая очень, очень высока. Берегите себя и всегда помните о своей безопасности в будущем.

– Да, насчет несчастных случаев – истинная правда. В наше время люди не знают, что такое сострадание, и не стремятся помогать пожилым, потому что избегают неудобств.

– Вот уж точно… Однако мы никого не можем винить. Все выживают как могут. Старый Уайлд… Приходилось ли вам слышать историю о крестьянине и гадюке?

Общение с гостями было основой укрепления отношений. Старый Уайлд, вероятно, немного устал, примчавшись сюда ранним утром. Было бы слишком грубо сразу спросить, какая книга ему нужна, поэтому Линь Цзе решил для начала рассказать небольшую историю.

Уайлд покачал головой.

– История очень проста, но заставляет о многом задуматься… Однажды зимой крестьянин нашел замерзшую и окоченевшую от холода гадюку, из жалости поднял ее и положил себе на грудь. Не успела гадюка отогреться, как тут же укусила своего спасителя. Ее яд оказался смертельным.

Линь Цзе налил себе чашку чая и продолжил:

– Однако если бы вы рухнули у моей двери, я бы точно не оставил вас там лежать. В конце концов, мы друзья.

Конечно, опытный учитель не забыл бы вывести ученика на диалог после рассказа.

– Старый Уайлд, как думаете, кто виноват в этой истории? Крестьянин или гадюка? Умирая, крестьянин винил себя в невежестве или змею в жестокости?

Уайлд посмотрел в глубокие