Шутки богов. Поспешное решение - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Это было… – начал он вопросительно.

– Поток. – спокойно подтвердил старик. – Я послал его через воздух. Улавливай не саму силу, а намерение, что движет ею. Энергия редко бывает бесцельной.

И в тот же миг… Другой толчок. Андрей отшатнулся. Теперь импульс был другой – резкий, угловатый, как всплеск холодной воды. Он почти увидел его – тонкую искажённую нить, сорвавшуюся от кончиков пальцев старика.

– Он злой. – Выдохнул Андрей. – Как укус хищника.

– Потому что я заставил его таким быть. В мире есть не только мягкие течения. Есть и агрессивные. Есть чуждые.

Далее началась практика. Старик шагал по кругу, словно неторопливо гуляя. Но время от времени посылал нити – одни шли вдоль земли, как ползущие корни. Другие – скользили по воздуху, касаясь плеч. А некоторые били снизу, откуда Андрей и не ждал. Сначала он падал. Не телом, а внутренне – как будто ощущал укол, и терял устойчивость в потоке. Но потом…

Он начал ощущать различия. Узнавать “подпись” старика в каждом толчке. Где он говорил "смотри", где – "уходи", а где – "отвечай". И однажды – впервые – он протянул в ответ свою нить, тонкую, едва заметную. Не атаку, но жест. Протянутую руку. Старик остановился. Посмотрел на него… И смотрел он достаточно долго. И впервые за всё время слегка поклонился.

– Начинаешь понимать.

Но это было только начало.

– Завтра… – Сказал старик. – Ты не просто почувствуешь. Ты должен будешь остановить моё плетение. Или… хотя бы отвести его. И если не получится – я ударю. По-настоящему.

И в глазах старика, впервые, мелькнула тень настоящей силы. Холодная, отточенная. Такая, что даже ветер на мгновение умолк.

– Слишком жёстко. – Снова и снова говорил старик.

– Ты хочешь отражать, как щит отражает копьё. Но потоки – не оружие. Это язык. Сила – не враг. Это приглашение.

Андрей тяжело дышал. По лбу текли капли пота, а руки дрожали – не от усталости, а от перенапряжения. Несколько раз за прошедшие часы он пытался блокировать энергетические удары старика, но каждый раз плетения, с трудом сотканные из внутренней силы, ломались, словно стеклянные иглы под напором воды. Он падал. Снова и снова. Не телом – сознанием. Каждый раз потоки сбивали его, как буря срывает парус. Но старик не прекращал.

– Ты хочешь быть камнем в воде. – Сказал он наконец. – А должен стать водой вокруг камня.

И в тот день, под лёгким дождём, среди теней густеющего тумана, Андрей впервые перестал сопротивляться. Он сел на колени, положив руки на колени ладонями вверх. И когда почувствовал очередной толчок – не ответил. Он впустил его в себя, как воздух при вдохе. Толчок был мягким, щекочущим, будто чужая мысль коснулась края его сознания. И он не оттолкнул её – он позволил ей войти. Тут же внутри его плетения вспыхнула реакция. Словно две реки, сливаясь, не сталкивались, а искали новое русло.

Он осторожно, интуитивно, направил чужую энергию вбок, провёл её через свой внутренний канал, как бы мягко согнув, изменив её вектор. И отпустил. Чужая сила ушла в землю, рассосалась, как дождь уходит в корни деревьев. Старик медленно кивнул.

– Вот. Так двигаются настоящие плетения. Это – путь воды.

Теперь каждый день начинался иначе. Старик больше не атаковал. Он создавал сложные, тонкие плетения-ловушки, вплетая их в воздух, в землю, в движение травы. Андрей учился слышать их до того, как они активируются. Учился различать ритм в окружающем пространстве. И когда энергия приходила – он не противостоял. Он обнимал её. Пропускал сквозь себя. Заставлял повернуть вбок. Сшивал чужие нити со своими – будто вплетая чужую мелодию в свою музыку. Он стал гибким. И потому – устойчивым.

– Ты не отражаешь силу, – сказал однажды старик. – Ты даёшь ей причину свернуть.

– И в этом, – добавил он, – начинается магия мира, а не человека.

Андрей сидел на берегу. Рядом журчал ручей. И он впервые видел, как в каждом потоке воды струится не просто вода – а нить силы, что бежит в мир. Он почувствовал, как ветер несёт в себе чужие ритмы, как травы передают через колебания внутренние послания, как птицы поют не только звуком, но и волнами сердца. Теперь он знал. Энергия – это не сила. Это диалог. И если научиться слышать, можно быть не воином, а проводником всего мира.

То утро выдалось туманным, но на этот раз Андрей уже не воспринимал это как угрозу. Он давно научился различать молчаливые прикосновения влажного воздуха, чуткие переливы силы под землёй и в листве.

Он шагал по тропе вдоль скального обрыва, неся в закинутом за плечо плетёном мешке свежесобранные травы, что старик просил принести из высоких ложбин у восточного края долины. Именно там, в перелеске между изогнутыми каменными гребнями, он почувствовал что-то чужое. Поначалу это была лишь дрожь в подошвах. Едва заметное искажение воздуха, ритм, которого не должно было быть. И снова, будто щекотка в затылке – поток, полный напряжения, холодный и плотный, как влажное дыхание подземелья.

Андрей остановился. В следующий миг – шипение. Протяжное, затянутое, с глубоким подгортанным эхом, будто сама скала выдохнула яд. Из-под нависающего корня, где мох слепо скрывал трещину, выползло нечто огромное. Это была… Змея… Она не ползла – текла. Широкие кольца её тела были покрыты тёмными чешуйками, матовыми, с вкраплениями янтарного блеска. Но что особенно страшно – между чешуйками пробегали слабые волны энергии, как будто её тело было живым магическим сосудом. Глаза этого существа не светились, но смотрели прямо в душу. Андрей встал в стойку – непроизвольно, как его учил старик. Руки – как камыш, дыхание – спокойное. Но внутри – волна холода. Та самая змея двигалась слишком осмысленно. Слишком точно. И тут он понял… Она не просто охотится. Она чувствует его волну энергии. Она нацелена на его пульсацию, как тварь, умеющая слышать ткань мира.

Когда змеиное тело рванулось вперёд, не касаясь земли, скользя по воздуху – вскипел поток. Сильный, агрессивный. Андрей почувствовал, как чёрная энергия змеи рвёт пространство, раздирая его, как когтями. Он почти рефлекторно создал щит… но потом вспомнил.

“Не отражай. Вплетайся. Сгибай. Позволь течь, но перенаправь.”

И вместо стены – он стал воронкой. Он пустил змеиную волну энергии через себя, мягко изогнув своё плетение – как река, принимающая бурный ручей. Он вёл волну, и увёл её – в землю, где уже ждали его мягкие потоки.