Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

— Ну, зачем вы так? Мне думается, что Великие державы должны уважать чужие границы. Что же касается прав тамошних христиан, то их можно защитить и другими способами.

— Боюсь, что не могу разделить вашу уверенность, — покачал я головой, но граф уже перешел к следующему пункту.

— Теперь о размерах контрибуции. Простите, Константин, я, конечно, понимаю ваше желание возместить понесенный во время боевых действий урон, но не кажется ли вам, что полтора миллиарда франков — это несколько чересчур.

— Разве?

— Помилуйте, мон шер, они банкроты, откуда такие суммы?

— Боюсь, что мне совершенно безразлично состояние финансов Османской империи. Впрочем, если оно вас так беспокоит, можете предоставить своему союзнику заем.

— Что? — едва не потерял дар речи обычно бойкий на язык Морни. — Но ведь тогда получится, что контрибуцию вам платим мы?

— Не стоит так драматизировать, Шарль. Турки вовсе не так бедны, как вы мне рассказываете. Со временем и вы, и англичане с легкостью сумеете компенсировать понесенные потери.

— Вот именно «со временем», — всплеснул руками Шарль. — Неужели вы не слышали, что Лондон приостановил свои выплаты по внешним займам?

— Увы, мой друг, финансы её величества волнуют меня еще меньше, нежели турецкие. В конце концов, если у них нет денег, зачем они вообще затеяли эту дурацкую войну и втянули в нее вашего царственного брата?

— Не заговаривайте мне зубы, Константин. Франция в любом случае не станет нести это бремя в одиночку, и если вы не сократите аппетиты, мы ни о чем не договоримся!

— Умерьте ваш пыл, Шарль. Если вы немного поразмыслите над моими предложениями в спокойной обстановке, наверняка придете к мысли, что они в высшей степени скромны и преследуют лишь одну цель — наказать тех, чья безрассудная политика привела к этой несчастной войне. Уверен, если об этих весьма непритязательных требованиях узнают в Лондоне, правительство королевы Виктории примет их без всяких возражений, с радостью предоставив османам нести бремя поражения за свое легкомыслие.

— Только в том случае, если вы бросите на произвол судьбы ирландцев и откажетесь от договора Балтийских держав!

— Хотите поспорить?

— Увольте, — уклонился Морни, после чего продолжил совсем другим тоном. — Константин, вы же понимаете, что полученные от императора инструкции вовсе не подразумевают подобных условий? Мне нужно время, чтобы не просто сообщить ему о ваших требованиях, но и убедить его в их разумности!

— Ничего не имею против, Шарль. Действуйте. Расскажите императору, что каждый час промедления лишь увеличивает страдания ваших соотечественников, попавших в плен на никому не нужной войне.

— К слову, император крайне признателен своему августейшему брату Александру за освобождение принца Наполеона.

— Как поживает нынче любезный Плон-Плон?

— В последний раз, когда я его видел, был совершенно здоров и весел. Разве что несколько поправился, вернувшись из Петербурга. Ваша русская кухня с блинами, зернистой икрой и прочими сытными блюдами пошла ему на пользу. Но остальные…

— Шарль, мы с величайшим удовольствием отпустим всех, но не раньше, чем будет подписан мирный договор! Без этого общественное мнение России нас просто не поймет…

— Общественное мнение в России? — удивился мой собеседник.

— А что вас удивляет? Да, мой брат — абсолютный или, как говорят у нас, самодержавный монарх, но это не значит, что у нашего общества нет своего мнения. Как раз напротив, мы все: от потомственных аристократов до последних крестьян, — сейчас сплотились вокруг трона, чтобы дать отпор завоевателям. Таковы уж нравы нашего народа, о которых вам, как французу, следовало бы знать!

— Ну хорошо, вы меня убедили. Тем более, что английское правительство тоже желает мира. Вы верно слышали, что Дизраэли недавно прибыл в Париж и совершенно недвусмысленно высказался в пользу заключения мирного договора.

— Признаться, нет. И ваш брат принял его?

— Ну, конечно. Ведь он личный посланник королевы Виктории. Благодаря вам у британской короны теперь слишком много проблем, а поэтому есть все основания надеяться на успех. Все, что требуется от вас, проявить разумную сдержанность в своих требованиях, и победа у вас в кармане.

— Даже не знаю, друг мой. Если все так, как вы говорите, сейчас вовсе не время проявлять умеренность. Как раз напротив, следует сосредоточиться на возможных прибылях.

— Прибылях? — насторожился, услышав знакомое слово, Морни.

— Шарль, могу я рассчитывать на вашу скромность?

— Конечно!

— Вы слышали про такое место как Порт-Тауфик?

— Не слишком много. Это, кажется, какой-то город на Средиземноморском побережье Египта?

— Все верно. И мы готовы взять его в качестве обеспечения части османской контрибуции.

— Но зачем он ва… постойте. Это же кратчайший путь к Красному морю! Я слышал, в прошлом году Лессепс носился с этой идеей, пытаясь получить разрешения у султана. Но пока не преуспел.

— Забудьте о Лессепсе, Шарль. Как вы вероятно уже поняли, я намерен получить исключительные права на этот участок, чтобы создать впоследствии акционерное общество для постройки канала между Красным и Средиземными морями. Это, помимо всего прочего, позволит сократить расстояние между нашими портами в Европе и Дальним Востоком, а также владениями в Северной Америке.

— Но это же проект на сотни миллионов франков! И он принесет баснословную прибыль! — буквально простонал Морни.

— Не без этого. Кстати, значительную часть акций этого предприятия я планировал размещать как раз во Франции.

— Ни слова больше, Константин! — выпалил Морни. — Три, нет пять процентов акций, и я ваш навеки.

— Мон шер, не вы ли минуту назад призывали меня к умеренности? Столько не будет даже у моего брата, не говоря уж обо мне. Могу предложить полтора, и это принесет вам баснословное состояние.

— Друг мой, вы просто не представляете, насколько дорога жизнь в Париже! А ведь мы с вами аристократы и должны содержать себя прилично нашему положению.

— Не могу не согласиться, как впрочем, и увеличить вашу долю. Хотя… что, если в качестве нашего контрагента в Прекрасной Франции выступите вы?

— Согласен!

— Что ж, прекрасно. Но нам нужен мирный договор!

— Считайте, что он уже подписан.

— И Франция поддержит наши требования к Блистательной Порте?

— По крайней мере, большую их часть!

Что ж, кажется, граф Морни заглотил крючок. В какой-то мере я его понимаю. Такой жирный куш выпадает раз в жизни, и месье Шарль ни за что его не упустит. И что самое интересное, ровно то же самое думает про вашего покорного слугу. Ну и пусть, от меня не убудет. Главное, чтобы все получилось…

[1] Тост сказанный Блюхером вскоре после битвы при Ватерлоо.

[2] Монархисты Франции делились