Ассасин 1: миссия в Сараево - Алим Онербекович Тыналин

— Надежный? — спросил я, проверяя затвор.

— Вполне. Бельгийская работа, качество превосходное. Этот экземпляр мы получили через наших агентов в Льеже. — Крылов положил рядом коробку патронов. — Тут сто патронов. Более чем достаточно. Носите пистолет в кобуре под левой рукой, так удобнее доставать правой. В штатском костюме он совершенно незаметен.

Я кивнул, запоминая. В этом времени я всегда с интересом изучал это новое оружие. В Аламуте не было огнестрельного оружия, только луки, арбалеты, кинжалы. Даже ребенок мог бы убить из этого маленького устройства семь человек, для этого ему не требовалось бы годы тренировки, как при стрельбе из лука.

— Второй вариант, — Крылов взял более массивный револьвер с характерным барабаном, — наш штатный «Наган» образца восемьдесят девятого года. Калибр семь целых шестьдесят две сотых, семь патронов. Тяжелее «Браунинга», но надежнее в грязи и сырости. Если «Браунинг» даст осечку, «Наган» выстрелит даже после купания в болоте. Показываю снова.

Он продемонстрировал, как открывать барабан, заряжать патроны, взводить курок, хотя мы все это проходили на учениях.

— Для Балкан я бы рекомендовал «Браунинг» как основное оружие, «Наган» как запасное. «Браунинг» носите постоянно, «Наган» оставьте в номере или чемодане на крайний случай.

Я взял в руки «Наган», почувствовал его солидный вес. Оружие офицера Российской империи. Надежное, проверенное, без изысков.

— А это, — Крылов взял со стола изящную трость из темного дерева с серебряным набалдашником, — кое-что особенное.

Он нажал на скрытую кнопку, и из набалдашника выскользнул тонкий стилет длиной около двадцати сантиметров. Лезвие блестело в свете ламп. Острое, трехгранное, смертоносное.

— Итальянская работа, — пояснил подполковник. — Трость нормальный аксессуар для джентльмена, никаких подозрений не вызовет. А стилет… — он провел пальцем вдоль лезвия, — входит между ребер бесшумно, убивает мгновенно, если знать куда колоть.

Я улыбнулся про себя. Это уже родное. Клинок, тишина, точный удар. Методы Аламута, просто в новой упаковке.

— Покажите, — попросил я.

Крылов поднес трость к манекену, стоявшему в углу, и быстрым движением вонзил стилет под левую лопатку.

— Сердце, — сказал он коротко. — Смерть через несколько секунд. Жертва даже не успеет закричать. — Он вытащил лезвие и вытер его платком. — Или сюда, — ткнул в основание черепа, — мгновенная смерть. Или в почку, если нужно, чтобы человек помучился перед смертью.

Я взял трость, ощущая ее вес и баланс. Нажал кнопку, выпустил лезвие, убрал обратно. Движения получались естественными, как будто я пользовался этим оружием всю жизнь.

— Вижу, вы быстро схватываете, — заметил Крылов с одобрением. — Хорошо. Переходим к техническим средствам.

Глава 16

Отъезд

Крылов взял со стола небольшой кожаный футляр и открыл его.

— Карманный фотоаппарат «Кодак Вест Покет». Новинка тысяча девятьсот двенадцатого года, самая компактная камера в мире. — Крылов достал складной аппарат, который в сложенном виде помещался на ладони. — Размером с пачку папирос, использует рулонную пленку. Восемь экспозиций на один рулон.

Он продемонстрировал, как раскладывать камеру, наводить на резкость, делать снимок.

— Качество хорошее, если освещение достаточное. Для съемки документов держите камеру на расстоянии примерно аршин от бумаги, обеспечьте яркий свет от окна или лампы. Главное, чтобы руки не дрожали при съемке, иначе текст получится размытым.

Я взял камеру, ощущая ее небольшой вес и продуманную конструкцию. Складной мех, объектив на металлических направляющих, простой затвор. Инженерное чудо начала XX века.

— Проблема в том, — продолжал Крылов, — что камеру все равно заметят, если будете снимать открыто. Поэтому используйте ее только в безопасных условиях. В своем номере, когда принесли документы для изучения, или в безлюдном месте. Для съемки на улице она не годится, слишком заметна.

Он положил рядом несколько рулонов пленки в металлических футлярах.

— Десять рулонов. Восемьдесят снимков. Этого должно хватить на несколько месяцев. Если понадобится больше, Артамонов достанет.

— Проявка?

— Подполковник Артамонов в Белграде имеет фотолабораторию в подвале посольства. Передадите ему отснятые рулоны, он проявит и отправит в Петербург дипломатической почтой. Сами проявлять не пытайтесь, слишком сложно, нужны химикаты и темная комната.

Следующим предметом оказался небольшой кожаный блокнот в потертом переплете.

— Шифровальная книга, — пояснил Крылов, открывая страницы, испещренные столбцами цифр и букв. — Латинский квадрат с тройной подстановкой и ключевым словом. Систему вы изучали на курсах, но эта книга содержит уникальный ключ, известный только вам, полковнику Редигеру и подполковнику Артамонову.

Он показал, как пользоваться шифром, как составлять и расшифровывать сообщения.

— Все донесения шифруйте обязательно. Даже если передаете через нашего курьера, всегда есть риск перехвата. Шифр практически невзламываемый без ключа, немцы и австрийцы бились над ним два года, безуспешно.

Я листал страницы, быстро запоминая структуру. В прошлой жизни я пользовался шифрами и кодами, но те были примитивнее. Здесь математика, сложные алгоритмы, несколько уровней защиты.

— А как уничтожить книгу, если понадобится? — спросил я.

— Если возникнет угроза захвата, действовать надо так. — Крылов достал небольшую стеклянную ампулу с прозрачной жидкостью. — Разбейте это на страницы, книга вспыхнет через несколько секунд. Специальный состав, горит даже в воде.

Он положил ампулу рядом с блокнотом.

— И последнее, — подполковник взял со стола маленький пузырек из темного стекла с восковой пробкой, — яд. Цианистый калий. Смертельная доза. Если попадете в безвыходную ситуацию, если австрийцы схватят и будут пытать, это избавление.

Я взял пузырек, ощущая его смертоносную силу. В Аламуте каждый фидаи носил с собой яд на случай пленения. Лучше умереть, чем поведать под пытками секреты ордена.

— Надеюсь, не понадобится, — сказал Крылов тихо. — Но вы должны знать, что он у вас есть. Для спокойствия.

— Понял.

Подполковник отошел к дальней стене, где на стеллажах стояли ящики и коробки.

— Теперь о методах связи. — Он достал несколько предметов. — Тайнопись. Три типа симпатических чернил. Первый на основе лимонного сока, проявляется при нагревании. Второй — молочный раствор, проявляется йодом. Третий — специальный химический состав, секретная разработка, проявляется только определенным реактивом, который есть у Артамонова.

Крылов показал маленькие флакончики, замаскированные под пузырьки с одеколоном и лекарствами.

— Пишете обычное письмо, скажем, в редакцию или родственникам. Между строк тайнописью — настоящее сообщение. Отправляете по обычной почте на адрес, который даст вам Артамонов. Наши люди перехватят, проявят, прочтут.

Он продемонстрировал технику письма тонким пером, смоченным в невидимых чернилах.

— Практикуйтесь. Первые письма будут корявыми, но через неделю научитесь. Главное не нажимать сильно, чтобы на бумаге не оставалось вдавленных следов.

Я кивнул, запоминая.

— Еще один метод, — Крылов взял мел из ящика, — условные знаки. На заборах, стенах домов, фонарных столбах. Классика разведки, но работает до