Влюблен без памяти - Ольга Александровна Лисенкова

мог оказывать влияние артефакт. Ты с ним не расстаешься уже несколько дней, носишь на себе. И ухудшение наступило… – Он повернулся к Вивьен. – Ухудшение наступило не после того, как я сделал тебе предложение, а после того, как ты раз за разом ныряла в прошлое – в чужое прошлое. Твои собственные воспоминания не причиняли тебе такого вреда.

Вивьен смущенно кашлянула.

– Мы должны завершить начатое, – упрямо сказала Марианна. – Что там осталось-то? Начать да кончить.

В дверь заглянула горничная – Эдвард распорядился принести графин с водой и серебряную ложку.

– Я предлагаю карантин! – произнесла Вив, когда они вновь остались втроем. – Лорд Орен столько лет терпел с этими своими тайнами прошлого, потерпит еще! Да и что там за тайны – слабое сердце леди Орен. Расстройство, конечно, но не такая уж и редкость.

– Что вы подразумеваете под карантином, леди Вивьен?

– Я предлагаю поступить так. Марианна проведет несколько дней, никак не напрягаясь. Захочет – пусть лежит в постели. Захочет – пусть выходит подышать воздухом. Как ей заблагорассудится. Но вы, милорд, даже не прикасайтесь к ней, и пусть она даже не прикасается к хрустальному шарику. Пусть пьет настойку. Силы должны к ней вернуться!

Эдвард, подумав, кивнул.

– Это вместо скоропалительной свадьбы ты теперь так легко соглашаешься даже не дотрагиваться до меня? – возмутилась Марианна.

– Для меня важнее всего твое здоровье, моя зарянка. У нас вся жизнь впереди.

– Зарянка! – проворчала Марианна. – Миледи! Что за дурацкие условности!

К счастью, она не слышала нападок Вивьен и ее инсинуаций, не приняла всерьез обвинения Эдварда в вампиризме и потому не могла взять в толк, с чего это ее слабость должна приводить к такому нелогичному результату. Впрочем, раздражение пошло ей на пользу: на щеки вернулся румянец, а глаза вновь заблестели.

Горничная принесла то, о чем ее просили. Эдвард открыл бутылочку и налил в ложку настойки, а Вивьен, оттеснив жениха сестры, забрала у него лекарство и сама помогла Марианне его принять. Скрестив руки на груди, чтобы скрыть разгорающийся гнев, Эдвард отошел к окну.

Марианна скривилась от горечи и поспешно запила снадобье водой.

– Фу! – выдохнула она. – Итак. Позвольте мне уточнить, а то мне все кажется, что я неправильно что-то понимаю. Эдвард сделал мне предложение, и я его приняла. До этого знаменательного момента ему разрешалось целовать мне запястье, как и любой другой даме, с которой он повстречается, а после, когда он заявил о готовности венчаться немедленно, ему нельзя даже до меня дотрагиваться. Это что такое, Вивьен? Не соблаговолишь объяснить?

Эдвард усмехнулся. Вив отступила от кровати и задрала подбородок.

– Нет. Мы с ним решили, что так будет лучше. Ты должна восстановить силы. Да, милорд?

– Да, миледи, – в тон ей отозвался Эдвард.

Марианна надула губы.

– Ну, раз так, значит, никакой спешки с венчанием. Сначала закажешь мне самое модное и самое роскошное платье. Чтобы ни у одной подколодной змеи язык не повернулся сказать, что ты подобрал бедняжку из жалости. Чтобы я была на свадьбе красивей всех. Чтобы все сдохли на месте, завидуя нам.

Эдвард засмеялся.

– Такой ты мне нравишься больше, – с удовольствием отметил он. – Самое роскошное – все твое. Несколько дней отдыха, а потом выбирай все, что твоей душеньке угодно. Хоть платье из чистого золота.

– И чтобы захлебнулись собственной желчью все, кто думает, что я приняла предложение только из-за твоего богатства. Чтобы увидели, убедились, что все так и есть, и захлебнулись! – Марианна вздохнула, потом прикрыла глаза и совсем по-детски прошептала: – Эдвард, я не умру?

Забыв обо всех обещаниях и предосторожностях, он сорвался с места и подлетел к ней.

– Что ты, дорогая! – мягко заверил он ее, с тревогой всматриваясь в ее лицо и невесомо приглаживая золотые волосы, разметавшиеся по подушке. – Ты просто устала, тебе нужно отдохнуть.

– Я никогда не уставала… так. Бывало, мы проводили в разъездах по несколько дней кряду, ночевали в условиях, которые никак не сравнятся с нынешними, но я же была молода и здорова, а теперь…

– Ты и теперь молода и здорова. Все будет хорошо. Я пришлю к тебе повариху, закажи ей свои самые любимые блюда – к ужину все будет готово. Если что-то не успеем раздобыть до ужина, приготовим на завтра.

– Эдвард! – Марианна потянулась к нему всем телом и приникла к его груди. Ему ничего не оставалось, как заключить ее в объятья.

– Милорд… – предостерегающе прошептала Вивьен.

Эдвард промолчал, не в силах отпустить доверчиво льнущую к нему невесту. Ее сердце билось часто-часто, а его – разрывалось от страха. Как ему защитить ее? Как? И от чего требуется защита? «Не от меня, – твердил он про себя. – Нет, боже, нет. Только не от меня!»

Глава 44

Марианна уступила уговорам Эдварда и Вивьен и выпила бульона, не покидая постель. Потом она сказала, что устала и хочет спать. Игнорируя обвиняющий взгляд Вивьен, Эдвард поцеловал невесту в макушку, нежно погладил по плечу и оставил ее покои.

– Ты правда будешь спать? – переспросила Вив, когда дверь за ним закрылась.

– Конечно. – Марианна зевнула. – Почему нет? Ты опустишь шторы?

– Да…

Вивьен аккуратно зашторила окна, повернула в двери ключ, чтобы сон сестры никто не потревожил, и ушла в отведенную ей смежную комнату. Время от времени она подходила к порогу и прислушивалась: Марианна дышала тихо и ровно, будто и в самом деле спала. А чем было заняться Вивьен? Ее одолевали тяжелые мысли, снедала тревога. Казалось, Эдвард искренен, однако ее долг – защищать сестренку, и она будет на этом стоять до последнего.

Вивьен подошла к окну, чтобы полюбоваться буйством красок в умиротворении природы. Вид был прекрасен. Но она не привыкла сидеть без дела! Руки просили хоть какой-то работы, чтобы отвлечься.

Взгляд упал на поясную сумочку, испачканную кровью. Прекрасно, можно пока заняться отстирыванием пятен.

Вивьен села на мягкую кровать, развязала сумочку, а потом расстегнула ее и достала артефакт. Как ни странно, в комнате, где доминировали белый и зеленый цвета, хрустальный шар светился красным. Может быть, кровь просочилась через ткань и испачкала его?

Вив приподняла шар на ладони, глядя на просвет. Нет, это такой хрусталь. Дымчатый и розовый. Розовый, а не красный. Конечно, розовый.

И все же… Артефакт с этим кровавым отсветом выглядел зловеще. Если честно – гораздо более зловеще, чем молодой мужчина, потерявший голову от юной девушки, даже если мужчина этот – лорд, а девушка – дочь человека, заклейменного предателем. Надо все же признать: Марианна красива. И