Салли Шеппард, демонолог и другие - Константин Константинович Костин

мозгу. Тогда, при произнесении формулы приведения, ваш мозг автоматически выстроит необходимое плетение. Так ли уж необходима эта самая формула, волшебное слово «Инептиас»? Разумеется, нет: опытные маги вполне могут вызывать плетения и без произнесения формулы.

Продолжим. Взгляните: перед вами объемная модель самого простого заклинания — заклинание освещения, формула приведение в действие — «Люкс». Пока просто взгляните на него: его строение, а также классификацию заклинаний мы будем изучать чуть позже. Нет, природу действия заклинаний изучают на занятиях по теоретической магии, на пятом курсе и не в нашей Академии.

Итак, при произнесении формулы «Люкс» вы должны выстроить вот эту вот структуру… Нет, значение слова, использованного в формуле, не имеет никакого отношения ни к действию заклинания, ни к его мощности, ни вообще ни к чему. Когда-то давным-давно маги договорились использовать в качестве формулы слова древнеэстарийского языка, просто потому, что при стандартизации формул заклинания проще учить, вернее, даже не столько учить самому, сколько учить заклинаниям других… Вы же, если возникнет таковое желание, можете использовать в качестве формулы хоть детскую песенку, хоть какого-нибудь «Розового поросенка»…

Итак, лук у нас есть, стрела — есть, что нам остается? Натянуть тетиву и выстрелить. В магии таким «натягиванием тетивы» является наполнение созданной структуры заклинания энергией. После такого наполнения структура перестает быть прозрачной и начинает излучать голубое сияние. Для взгляда того, разумеется, кто умеет видеть. Ну а потом заклинание начинает действовать. И время его действия, сила воздействия и иные характеристики целиком и полностью зависят от того, какие характеристики вы придали изменяемым параметрам структуры заклинания. На нашей демонстрационной схеме они находятся здесь и здесь…

Огромная аудитория, погруженная во мрак, разгоняемый только тусклым светильником и отблесками «демонстрационной схемы»…

Мерный голос преподавателя, указывающего тростью на «изменяемые параметры»…

Черные фигуры за партами внимательно слушают лекцию и только огненные буквы горят на страницах учебников…

Первая лекция в АД.

Глава 20

Салли мрачно смотрела на саму себя. Ее лицо на гравюре-магографии было вычерчено резкими штрихами, отчего она казалась более взрослой, более худой, с колючими глазами и больше походила не на студентку Академии демонологии, а на разыскиваемую преступницу.

Гравюра висела в коридоре общежития, на первом этаже, там, где жили первокурсники. Вообще, логика, по которой в АД помещались такие вещи, была несколько странноватой. Расписание, к примеру, висело в столовой.

Над гравюрой красовалась надпись «Чемпионы первого курса». И можно было бы испытать гордость… Если бы не одно обстоятельство: здесь висели портреты тех, кто набрал наибольшее количество очков. И портрета было два. Один — того, кто получил наибольшее количество положительных баллов, и второй… И лицо Салли было именно на втором.

Наибольшее количество отрицательных баллов.

После первого занятия — по основам магии — к ним пришел старшекурсник, высокий, худой, в круглых очках, с взлохмаченными волосами и слегка растерянным взглядом человека, которого запихнули в клетку с мартышками. Старшекурсник объявил, что его зовут Джек Натаниэль, что он — их временный староста, до тех пор, пока по итогам первого месяца не будет назначен староста уже с их курса. После этого Джек оставил на столе стопку желтоватых листков и исчез. Даже не сказав, где его искать и в каких случаях его вообще полагается искать. Старшекурсники вообще старались не общаться с первым курсом, как будто он находился на карантине…

Листки оказались табелями успеваемости. Упругая, как тонкий стальной лист бумага — если табель скомкать, то он тут же распрямлялся, не оставляя на своей поверхности ни малейшей складки — сверху вычурным шрифтом внесено имя и фамилия ученика, номер курса и два поля: количество баллов, как положительных так и отрицательных. Ниже шел перечень предметов с фамилией преподавателя.

В табеле Салли весело подмигивали ярко-красным цветом два числа: двадцать семь положительных баллов и восемнадцать отрицательных — три балла ей достались за опоздание на лекцию по демонскому языку. Этот предмет вел доктор Робур, худой, бледный, постоянно выглядевший чем-то напуганным, но строгий до невозможности. По общему мнению первого курса, доктор сам больше всего походил на демона. В особенности, когда шипел: «Илдспьб…».

Цифры баллов в табеле менялись сами, стоило только преподавателю объявить о зачислении. Почему нельзя было заодно вписать в табель расписание, которое само собой показывало бы, какие предметы будут предметы, когда и сколько осталось до начала — чтобы не опаздывать — никто не объяснил. Как предположила неунывающая Электра — получившая вместе с Салли те же три балла, за то же самое — чтобы первокурсникам не показалось, что им будет слишком легко.

Пока ничего легкого в учении заметно не было: прошла всего неделя занятий, а у Салли иногда возникало ощущение, что она учится здесь уже полный год. Занятия начинались в половину седьмого утра и заканчивались в семь вечера. Обеда не было, вместо него был двойной перерыв между занятиями — аж целых двадцать минут — во время которого можно было выпить кружку нурдского чая — как правило, несладкого — из стоящего в коридоре магомата. Все остальное время было занято лекциями и занятиями, после которых появлялось только одно желание — упасть на кровать лицом вниз и не вставать до самого утра…

Салли еще раз посмотрела на свою мрачную гравюру, вздохнула и покосилась на стоявшего рядом с ней Рика Маттиса. Рик был не менее хмур, чем сама Салли, и даже не читал книгу, хотя его гравюра висела здесь по другой причине: юноша, обладавший абсолютной памятью, отвечал на все вопросы преподавателей и теперь был чемпионом по количеству положительных баллов… и первым кандидатом на звание старосты курса. Судя по всему его такой карьерный рост не радовал…

— Какие занятия у нас следующие? — спросила Салли.

— Сейчас — фехтование, потом — безопасность.

Вот еще одна «приятная» новость. Первое занятие по безопасности. То есть, два часа удовольствия от общения со стервятником Аверсандом, который, разумеется, не упустит возможность поиздеваться над одной первокурсницей, подкинув ей еще парочку отрицательных баллов…

Рявкнула сирена. Двадцатиминутный перерыв закончился.

* * *

Высокая мускулистая преподавательница фехтования Морган Ламина прошлась перед неровным строем первокурсников, выстроившихся во дворе АД.

— У вас — резко произнесла она, — первый урок по фехтованию. Кто-то, — повысила голос она, хотя никто и не пытался ничего произнести, — может задать вопрос…

Судя по металлическим ноткам в голосе, задавший вопрос — ЛЮБОЙ вопрос — проживет ровно столько, сколько ей понадобится, чтобы доктор Ламина повернулась к нему лицом.

— … зачем нужно фехтование? Ведь есть магия, есть демоны,