Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

Стоило Юн Шэню коснуться рукояти меча, как руку обожгло пламенем. Этот клинок явно не желал подчиняться кому-то, кто не его хозяин, и с трудом поддавался. Юн Шэнь упрямо сжал рукоять. Опираясь на локоть, он приподнялся и кое-как вновь встал на ноги. Схватившись за меч уже двумя руками, он поднял его, направляя прямо в спину хули-цзин, и сделал два шага вперед. Острое лезвие, не встречая никаких препятствий, вонзилось в плоть. Лиса охнула и разжала хватку на шее Сюэ Чжу — тот сполз по стене на пол, заходясь кашлем.

Из раны брызнула мерзкая демоническая кровь, совсем не такая, как человеческая, — склизкая и обжигающая, черная как смоль.

— Нет, это сделал я, — сказал Юн Шэнь, вонзая меч глубже.

Горячая, как лава, ци побежала вниз по руке к мечу, заполняя его. Вмиг удерживать клинок стало легче, и Юн Шэнь, не без усилия, провернул его в плоти лисицы, выдавливая из нее хрип. Красные огни, выпущенные ею ранее, вдруг разгорелись с невиданной силой, все пространство озарилось алым светом. Хули-цзин медленно повернула голову, в ее желтых глазах застыло неверие. Из горла доносились лишь трудно разбираемые хрипы вперемешку с бульканьем, кровь пузырилась у ее рта. Юн Шэнь с силой вынул клинок из слабеющего тела хули-цзин.

Оставалось последнее.

Воздух вокруг будто раскалился, а Юн Шэнь почти что сам чувствовал, как дышит огнем. Было ли это из-за крови фэнхуана или из-за жара демонической крови — он не знал, но это придавало сил. Набрав в грудь воздуха и замахнувшись, Юн Шэнь единым движением отрубил хули-цзин голову. Разом хрип стих, а комната погрузилась во тьму, огни потухли вместе с жизнью демоницы. Ее голова с глухим стуком упала и покатилась по каменному полу. Юн Шэнь осел на колени, тяжело дыша. Меч вывалился из его рук.

— Теперь-то ты видишь, что я не демон? — пробормотал Юн Шэнь, поднимая затуманенный взгляд на юного заклинателя. Его мутило.

Сюэ Чжу сидел с широко распахнутыми от шока глазами, держась за горло. Юн Шэнь медленно моргнул. Он отдавал себе отчет, что совершил большую ошибку, вот так геройствуя. Тело Хэ Циюя явно не выдерживало перегрузок, и сейчас он чувствовал, как дрожат руки. В глазах потемнело. Он начал заваливаться вбок, но вовремя остановил себя от падения, выставив руку в сторону.

— Да кто ты такой? — изумленно просипел Сюэ Чжу, задавая тот же вопрос в третий раз. Он вжался в стену, не решаясь даже подобраться к собственному мечу.

— Не враг.

В лицо ему тут же прилетел желтый талисман, прицепившийся ко лбу. Небольшое количество ци в нем отдавало теплом. Юн Шэнь цыкнул и сорвал с себя клочок бумаги, на котором спешно и не слишком аккуратно киноварью были выведены символы печати искоренения зла... Не слишком верные символы.

— Прежде чем рисовать талисманы, их нужно выучить. У тебя шесть... нет, семь ошибок в начертании печати. Кого ты изгонять собрался? — нахмурившись, отчитал его Юн Шэнь, смяв бумажку в руках, отчего та мгновенно обратилась пеплом. — Не трать их попусту.

Какой интересный эффект. Меж тем Юн Шэнь заметил, как трещина на капле крови фэнхуана углубилась. Он хмыкнул. Должно быть, заключенная в нем ци постепенно выходила наружу. Что ж, ему это только на руку, но следовало быть осторожным: сконцентрированная огненная энергия опасна и может привести к ужасающим последствиям, если выйдет из-под контроля.

Юн Шэнь медленно встал, поднимая меч, который сделался уже гораздо сговорчивее и не пытался противиться его воле, в отличие от своего хозяина.

— Эй! Д-да откуда тебе вообще знать что-то о талисманах! — запротестовал Сюэ Чжу, тоже подскакивая на ноги. — И мой меч... Почему вдруг Цюаньи признал тебя?!

Этот мальчишка думал не о том, о чем нужно! Юн Шэнь скосил взгляд в сторону меча и поднял его на уровень глаз. Ранее у него не было времени рассмотреть оружие ближе. Это абсолютно точно был бессмертный клинок. Получить такой в столь юном возрасте можно только при выдающемся таланте и потенциале заклинателя... Ну, или из-за высокого происхождения. В случае Сюэ Чжу, думалось Юн Шэню, сыграли два фактора. Мальчишка действительно был одарен, хотя такой самородок подлежит тщательной огранке. На лезвии меча выбито его имя. Цюаньи. «Полный справедливости»[42]. Исходящая от него пламенная ци не оставляла сомнений в природе духовного корня Сюэ Чжу, но его фамилия... Странность была в том, что меч этот, Цюаньи, никак не мог оказаться в клане Сюэ. Клинок был ему знаком, и Юн Шэнь, конечно же, слышал очередную любимую смертными легенду о мече Цюаньи и его создателе — древнем предке клана Лу, который сумел вознестись до бога войны в Небесном царстве. Издревле этот меч принадлежал воинам из того же клана, и подчинить его мог лишь человек, чье сердце полно чистых намерений и благородства. Это клинок, с которым воин может нести справедливость и праведные идеалы.

Юн Шэнь схватился за него с целью спасти чужую жизнь. Нет, даже не так. Он желал спасти жизнь хозяина меча. Его намерения были действительно чисты — и это почувствовал Цюаньи, а потому позволил воспользоваться собой. В остальном же это был крайне своенравный клинок, впрочем, как и все из клана Лу — идеалисты с горячей головой.

— Мне известно многое, — ответил Юн Шэнь, продолжая разглядывать блестящее в тусклых отблесках света лезвие. Демоническая кровь к нему не пристала, оставив его таким же сияющим и чистым. — Но ты ведь из клана Сюэ? Откуда у тебя этот меч?

Он кинул клинок Сюэ Чжу, и тот ловко поймал его и вернул в ножны, возмущенно хмурясь.

Юн Шэню был знаком клан Сюэ, его выходцы могли развивать в себе недюжинные запасы ци и слыли прирожденными заклинателями. Их имена гремели по всей Поднебесной, и даже в Обители Бессмертных слышали об этих любимцах Неба, наставленных на путь искоренения зла. Совершенствующиеся клана Сюэ практиковали духовный путь, а не путь меча, но этот мальчишка, судя по его неумелым каракулям вместо нормальных талисманов, предпочитал именно меч. К тому же в подавляющем большинстве ци клана принадлежала к стихии металла или воды, но духовная энергия Сюэ Чжу была не чем иным, как бушующим пламенем.

— Клинок Цюаньи принадлежал моему деду! — с легко читаемой гордостью в голосе заявил Сюэ Чжу. — А вообще... Откуда ты знаешь, из какого я клана?! И почему задаешь вопросы? Так ведь и не ответил, кто ты!

Юн Шэнь поморщился. Да, это было неизбежно. Но раскрываться перед Сюэ Чжу он не планировал — не для того на лицо ткань мотал, а потому решился на небольшую ложь.

— Я всего лишь бродячий заклинатель и спас твою жизнь. Мог бы обращаться ко мне уважительнее, — с упреком процедил он в попытке отбрехаться, но не вышло, Сюэ Чжу был на редкость упрям.

— Как я могу обращаться к человеку уважительно, если даже имени его не знаю?

— Тебе это так интересно? Что ж... — протянул Юн Шэнь. Он думал о том, как бы мог представиться, но сейчас все прежние варианты забылись. Почему-то казалось, что это имя единственно правильное. — Мое имя Янь.

* * *

Наконец, когда Сюэ Чжу удовлетворился ответом, но все же не перестал обращаться без должного уважения к «Янь-даою[43]», как он теперь называл Юн Шэня, они решили двигаться дальше и поскорее выбираться из этого пропащего места.

Как рассказал Сюэ Чжу, он и несколько других учеников из Юэлань — его шицзе[44] Ли и шисюн[45] У — осматривали подвалы на предмет подозрительного, пока старшие ученики вместе с их мастером Си Ином, будь он неладен, отправились побеседовать с хозяйкой Павильона ароматов. Конечно же, совершенно все пошло не так, ведь хули-цзин были в курсе визита заклинателей и даже пытались их изловить — как видно, с целью заполучить больше энергии для... А, собственно, для чего? Юн Шэнь нахмурился, поняв, что упустил самое важное. Надо было расспросить Дуцзюань, пока была такая возможность.