Плюшевый: пророк - Сергей Александрович Плотников

— А как мне вас тогда называть? Просто Сорафия?

— Я бы охотно тебе разрешила это, но, боюсь, это уж совсем против правил Школы Дуба, — снова ласковая усмешка в голосе. — Все-таки я Великий мастер, а ты еще даже не ученик!

— Значит, Великий мастер Сорафия?

— Можно просто «мастер Сора», так будет нормально.

— А мне как?

— И ты зови так же, Бер.

Тильда вдруг вспомнила, как она впервые переступила порог поместья Коннахов. Ее тогда тошнило от волнения (и от того, что она несколько дней почти не ела, пытаясь похудеть и выглядеть стройнее перед женихом и будущей свекровью). Она самые страшные вещи слышала о вдовствующей госпоже Коннах, а Орис имел репутацию безголового громилы, который во всем слушается матушку! Страшно вспомнить ее мысли — Тильда была готова смешать для себя яд, если жизнь у Коннахов окажется невыносимой.

Но ее свекровь ни словом, ни жестом не дала понять, что пухленькая, бледная до зелени, перепуганная девица — это вовсе не то, что она хотела для ее сына! Не показывая напускного радушия или ласковости, она с первого дня окружила Тильду такой спокойной заботой, что очень скоро юная дочь графа Флитлина уже смеялась над собственными страхами и неопытностью. А что сказал ей Орис первым делом? «Ты моя жена — а значит, я буду любить тебя до самой смерти».

И любил.

Острый приступ боли уколол Тильду, и она чуть не заревела в голос прямо посреди коридора.

Лис такой же, как Орис, — ей стоило это понять!

Он сделал этой женщине предложение еще четыре года назад — и не отступился от своих слов. Даже совершил ради нее чудо, чтобы исцелить ее от старых ран и от самой старости.

Как она смеет идти против счастья собственного сына? Как она могла даже помыслить о том, чтобы оказать этой женщине худший прием, чем когда-то оказали ей?

Да, тяжело свыкнуться с такой невесткой, как Сорафия Боней!

Но жить вообще нелегко.

Тильда развернулась и направилась в собственную спальню, стараясь не шаркать ногами и вообще не шуметь.

Утром она поняла: Боней внутренним зрением бойца наверняка видела ее силуэт через стену и наверняка догадалась, что это была Тильда. Но она ничего не сказала. Тильда не сказала тоже. Но и не ругала Ульна за непочтительность, когда он стал обращаться к жене Лиса «мастер Сора».

* * *

Уже на второй день в поместье Коннах, подгадав до приезда гостей, я провел Сору с экскурсией по моим мастерским.

— Еще я планирую заняться производством динамита, — рассказывал я ей, когда мы неспешно шагали к речке по усыпанной гравием дорожке.

Чтобы удобно расположить мастерские рядом с запрудой и водяным колесом, нам пришлось расширить территорию поместья и перестроить стену. Впрочем, это все равно назрело из-за возведения новых жилых корпусов.

Сора засмеялась.

— Вот сейчас, как я об этом подумала, так даже удивилась: ты — и не сделал взрывчатку первым же делом!

— Представляешь, осторожничал. Не хотелось привлекать лишнего внимания.

— Ну, сейчас уже все равно.

— Вот именно. Плюс против меня играют такие игроки, что даже с усиленным набором в нашу Школу, даже с твоими бойцами и отдельно тобой как Великим мастером — у нас все равно не хватит ресурсов на всех. Тут никакая кроха не лишняя.

Сора задумчиво кивнула.

— Динамит — это совсем не кроха. Только… ведь нитроглицерин — это очень опасно. Насколько я помню, взрывается от любого толчка, а взрывная сила огромная?

— Правильно, — кивнул я. — Его как раз и связывают с клетчаткой, чтобы получилась стабильная форма. Вторая причина, по которой я пока до сих пор ничего не сделал. Но теперь у меня есть не только Шейф, я нашел еще пару толковых ребят. Один — из учеников Дуба, молодой совсем пацан, но очень вдумчивый, осторожный и прямо болеет естественными науками. Второй — из Тверна, смекалистый по-другому: быстро сообразил, что в Трех Шестеренках карьеру не сделает и пришел пешком проситься ко мне. Ему, в принципе, все равно, чем заниматься, научного интереса как такового нет — но мозги хорошие и въедливость хорошая, плюс осторожный. Я его как раз на химические работы поставил.

— Научный интерес часто приходит со временем, — кивнула Алёна. — Сколько к нам в ММИТ приходило ребят и девчонок, которые толком даже не представляли, чем мы занимаемся, а в итоге вырастали в хороших специалистов.

Сора с интересом осмотрела мою «электрическую» лабораторию, порадовалась, что тут известны батарейки. Потерла лоб, пока я ей объяснял, как перерабатывал постоянный ток в переменный.

— Погоди-погоди, — сказала она. — Я, опять же, не физик, но разве переменное поле не получают с помощью магнитов? По крайней мере, точно помню, что для производства многих медицинских приборов требовались хорошие магниты.

— Магнит, конечно, меня здорово выручил бы, но мне не удалось найти здесь ничего достаточно мощного, — пояснил я. — Только сказки о метеоритных магнитах, но ни одного я так и не смог локализовать. Поэтому пришлось выкручиваться. Вот я и сделал импульсный преобразователь. Чтобы получить ток разной частоты, я просто менял скорость вращения колеса. Правда, силу тока и напряжение мне откалибровать все равно не удалось. Тут бы и магнит никак не помог. Мартышкин труд получился.

Сора покачала головой.

— Частота — это количество колебаний в секунду, так ведь? — уточнила она.

— Ну да.

— Завидую твоей памяти! Я так и не смогла воспроизвести нашу секунду.

— Да причем тут память? Нашел в Тверне часы с секундными стрелками. Товар редкий и дорогой, но не эксклюзивный.

— Ну да, но это же будет местная секунда. Как ты по ней определил нужную частоту?

Мы уставились друг на друга. И тут я застонал.

— Тут столько же минут в часе, столько же секунд в минуте и столько же месяцев в году! — воскликнул я. — И часы в обиходе! Блин! Вот я дурак! Мне даже в голову не пришло! Хочешь сказать, тут секунда другая?

— Мне бы тоже не пришло, — махнула рукой Алёна. — Точнее, пришло не сразу. Я просто стала вести карточки наблюдения за пациентами, физиологические реакции, вот это все. Точнее, велела моим девочкам вести. И обратила внимание, что тут пульс у всех в среднем считается «быстрее», то есть больше ударов в минуту. А по моим ощущениям — нормальный пульс, как я примерно помню. Да и физиологически местное человечество если и отличается от терранцев, то я этого отличия не нашла.

— Кроме внутренней энергии, — заметил я.

— Вот не факт, что у терранцев ее нет. Но