Плюшевый: пророк - Сергей Александрович Плотников

М-да, опять я с громким плюхом сел в лужу — и на сей раз даже не как гуманитарий, это было бы не так обидно. Как аналитик и наблюдатель с прокачанным вниманием и умением подмечать мельчайшие детали! Вот это надо же!

То есть мои электрические опыты с самого начала были обречены: я даже правильную частоту воспроизвести не мог!

— Так, раз тут пульс чаще в минуту, значит, минута и секунда длиннее? — уточнил я, временно отбрасывая в сторону самобичевание.

— Да, процентов на десять, как мне кажется, — кивнула Сора. — В быту не заметно: вряд ли оценишь, что бытовая простуда обычно длится не семь или десять, а шесть с половиной или девять дней! Гестационный период тоже не сорок две, а примерно тридцать восемь недель. Но поскольку после тридцать пятой недели роды считаются своевременными, а точно диагностировать стадии развития плода тут не умеют, мне бы и в голову не пришло удивляться местным срокам.

Я убито кивнул.

— Знаешь, а я ведь заметил, что дети в бойцовских школах кажутся немного старше! Но решил, что это из-за интенсивных тренировок! Крестьянские-то дети, наоборот, из-за недокорма растут медленнее…

— Вот-вот, это тоже было вторым, что навело меня на мысль о другой продолжительности секунды и местного года, — согласилась Сорафия. — Меня, между прочим, несказанно утешает, что я вышла замуж все-таки не за четырнадцатилетнего ребенка, а за юношу, которому на деле уже почти шестнадцать!

— Не знаю, почему это тебя так волновало, — я приподнял бровь, пользуясь этой возможностью. — Физиологически у меня все работает вполне по-взрослому, а биографически мне уже пару лет как за сотню вообще-то.

— Я понимаю, — улыбнулась мне Алёна. — Но все-таки как-то легче, что твое тело ближе к орденскому возрасту согласия!

— В принципе, да, — задумался я. — Мне тоже теперь как-то легче, а то я очень неудобно себя чувствовал из-за свадьбы Герта и Риды, хоть они и выглядят взросло! Значит, им уже точно шестнадцать по нашим меркам, а то и семнадцать. Отлично. То есть к возрасту местных нужно накидывать по году каждое десятилетие? И моей матери на самом деле уже ближе к сорока, чем к тридцати?

— Насколько я смогла определить — да.

— Ты хоть определила, — пробормотал я. — А я принял как должное! Даже не попытался!

— Просто у тебя слишком гибкий ум, — мягко сказала Сора. — Ты не сравниваешь с эталоном, а подстраиваешься под обстоятельства. И еще, я же говорила, что ты время от времени тупишь! На мой взгляд, это даже хорошо, а то был бы совсем сверхчеловеком.

— До сверхчеловека мне как до Луны пешком, — уныло заметил я. — И вот такое мелкое тупление — еще ничего, а когда от этого кто-то погибает… Как Герт чуть не погиб из-за того, что я недостаточно ему вдолбил насчет Дира и остальных. Ладно. Зато мне очень повезло, что у меня жена, чей ум тверд как скальпель.

— Опять льстишь!

— Просто развиваю твою же аналогию.

* * *

Из самых знатных гостей на мою свадьбу приехал граф Флитлин — собственной персоной! Почтил-таки. К сожалению, с женой, и та тут же набилась к Сорафии на лишнюю бесплатную медицинскую консультацию — совершенно в духе вельможных тещ и жен с Терры!

Но кроме жены Флитлин привез и своего жреца — как мы и договаривались. Это был еще молодой очень серьезный человек. Я ожидал, что он будет крайне негативно настроен и придется производить на него впечатление — однако нет, у парня сверкал в глазах огонь и он задал мне столько вопросов о роли Бога Подземного Царства в пантеоне, об Истинном Боге и вообще о лоре, связанном с воцарением ложных богов, а также о злых духах, их отличии от демонов и общем влиянии, что я подумал — ага, вот он, классификатор религии, которого мне так не хватало! Отличный кадр, спасибо, дедушка.

Ну, разумеется, если с этим кадром правильно поработать.

Хорошо, что мы с Сорой успели составить более-менее рабочую версию нашей божественной легенды. Точнее, в основном, составил ее я, Сора, скорее, критиковала, чтобы она не отклонялась сильно от привычного нам творцизма.

Вопрос внутренней энергии, например, оказался для нас самым болезненным. Я не мог применить к ней те же положения Тридцать шестого Вселенского собора, который прошел двадцать пять лет назад и определил отношение творцианской церкви Ордена Хранителей Человечества к магии. Просто потому, что внутренняя энергия — не магия! Она действует совсем на других принципах. Например, уничтожает своих носителей, если не лечить их магическими или иными средствами. Я был почти уверен, что сумел откатить вредоносное воздействие Великого мастерства на мою жену с помощью магии — и при регулярном повторении она не умрет от переизбытка силы в организме ни через пять, ни через десять, ни даже через двадцать лет (крайний срок, который, как считается, может прожить Великий мастер). Но. Ключевое слово — «почти». Червячок сомнений меня грыз, хотя Соре я его старался не показать.

Мне было бы спокойнее, если бы я мог показать ее нормальному орденскому магомедику — а приходилось довольствоваться Иэрреем, сама Леонида не в счет. Ибо, как известно, «у того, кто сам себе адвокат, клиент дурак» — и то же самое насчет врачей. Сам себе диагноз никогда не поставишь и себя не вылечишь как следует… за исключением совсем уж пустяковых или совсем уж очевидных случаев. (Самолечение магией — другое дело, по сути, ты просто бустишь защитные силы организма ковровой бомбардировкой). Алёна это знала лучше меня, поэтому и не говорила никогда с уверенностью насчет собственных травм или болезней!

Поэтому — как бы церковь Творца и Пророки его (настоящие, исторические, а не самозванец вроде меня) отнеслись к самосожжению Великих мастеров и приравненных к ним, вроде Ориса? Увы, у меня не хватало квалификации и начитанности даже предположить!

В свое время я не рискнул ничего сказать отцу, не рискнул попытаться удержать его от самоубийственного шага. За что, с одной стороны, продолжаю просить прощения у Господа, с другой — честно говоря, даже не знаю, чувствовать ли себя реально виноватым. Церковь осуждает самоубийство как акт отчаяния и презрения к жизни, но про Ориса нельзя было сказать ни того, ни другого! Он следовал заложенной в него культурной программе, которая считала такой поступок оправданным и благим. Неужели Творец осудит его за это на вечные муки? А с другой стороны, Орис не слышал проповеди Творца, следовательно, попадал