За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

– У Алины официально не четвёртый ранг, конечно, – хмыкнул я. – Она же при возвышении получила свой реальный ранг, у Высших присвоение ранга по-другому происходит. Но то, что она не проходила никакой аттестации от Круга Силы – это факт. Вот только стоит при этом помнить, что в родах есть свои внутренние аттестации, и Алина их, конечно, проходила с каждым новым рангом.

– А почему они общую аттестацию не проходят? – заинтересовалась Дара. – Хотят держать свой истинный ранг в секрете?

– И это, наверное, тоже, – кивнул я. – Но настоящая причина всё-таки не в этом. Например, совсем не факт, что Анета смогла бы сдать на Старший ранг. На самом деле она, возможно, не сумела бы сдать даже на пятый, хотя со льдом, скорее всего, управится так, как не всякая Высшая сможет. Аттестация Круга Силы рассчитана на универсалов, а Анета посвящена Аспекту. Вот поэтому у каждого рода принята своя уникальная методика аттестации, в которой проверяется прежде всего работа с Аспектом рода.

Тут из боковой двери факультета показался Менски, и разговор сразу же увял.

– Что-то у вас физиономии какие-то кислые, бойцы, – с расстроенным видом заметил он. – Вы должны радоваться каждому дню, который приближает расставание со мной, а вы почему-то грустите. Неужели я недорабатываю?

– Вы дорабатываете, наставник, – успокоил я его. – Мы обсуждали аттестацию.

– А, насчёт этого действительно есть повод погрустить, – согласился он. – Но вы, честно скажу, не так уж и плохи, были у меня группы и похуже. Были, впрочем, и получше, но совсем мало. Это если, конечно, не брать в расчёт семью Арди, они вообще вне сравнений.

– Я посоветовал девочкам аттестоваться с открытой заявкой, – сказал я. – Что вы думаете насчёт такого совета, наставник? Есть для них смысл в открытой аттестации?

– Неплохой вариант на самом деле, – заметил Генрих после небольшого раздумья. – Главное, что он практически исключает вариант неуспешной аттестации. Ну то есть, исходя из предположения, что на пятый ранг они точно сдадут. Главная проблема ведь в том, что если сдавать на шестой ранг и провалить аттестацию, то потом будет очень трудно сдать даже на пятый. Комиссия чрезвычайно придирчиво относится к пересдачам.

– А какие у нас шансы сдать на шестой ранг, наставник? – спросила Дара.

– Шансы есть, даже, пожалуй, неплохие, – пожал он плечами. – Но если в вашем пятом ранге я вполне уверен, то заявку на шестой рекомендовать не рискну. Комиссия, конечно, достаточно снисходительно относится к выпускникам, но шестой ранг – это довольно серьёзная заявка, и они захотят убедиться, что вы реально этому рангу соответствуете. Они вообще насторожённо относятся к тем соискателям, кто пытается прыгнуть через ранги. С открытой заявкой будет, конечно, ещё сложнее, но там вы, по крайней мере, ничем не рискуете.

Здесь я тоже немного загрустил. Если комиссия насторожённо относится к тем, кто сдаёт на шестой ранг, то как они отнесутся к тем, кто заявился на восьмой? Откровенно враждебно? Чувствую, наша с Ленкой аттестация лёгкой не будет.

– А чем открытая заявка сложнее? – заметно помрачнев, спросила Дара.

– У вас может просто не хватить выносливости, – ответил Генрих. – Аттестация требует всех сил, и сдача на два ранга подряд мало у кого получается. Много сложных заданий, много боёв подряд с сильными противниками… в общем, я рекомендую вам сдавать на пятый ранг, а если вы всё-таки считаете, что у вас хватит выносливости на две аттестации подряд, то рекомендую открытую заявку. Хотя с выносливостью я вам, пожалуй, помогу – для Арди с Менцевой я уже мало чем полезен, вот и займусь усиленными тренировками с вами. Подтяну вам как следует выносливость – если вы не сможете потянуть двойную аттестацию, то не потому, что я недостаточно над вами потрудился.

Сельковы дружно спали с лица – такое обещание сулило много боли, пота и слёз. Пользу от уроков Генриха, конечно, трудно переоценить, но из того, что полезно, далеко не всё приятно.

– А что касается семьи Арди, – продолжал Генрих, – то сейчас подойдёт Анна Максакова – она, как я понял, собирается вами заняться. Вот и пусть займётся, не всё же вам пинать старого больного преподавателя. Сидите здесь и ждите, а мы с Сельковыми для начала немного побегаем по сугробам. Всё, побежали, и лучше не пытайтесь отстать – отстающих буду стимулировать.

Сельковы о его методах стимуляции знали всё, так что медлить не стали, а стремительно рванули с места. Мы с Ленкой проводили их взглядами и с недоумением переглянулись. Каким образом Максакова собирается нами заняться, было совершенно непонятно. Впрочем, ждать её пришлось недолго – уже через пару минут она показалась из боковой двери, и я сразу отметил, что она была одета в одноразовый комбинезон. «Кажется, нас будут бить», – послал я мысль Ленке, и та грустно вздохнула. Ну, как в своё время выразился ремесленник Круга Януш Ожеховский, мы же за этим на боевой факультет и поступали, разве нет?

– Кеннер, Лена, здравствуйте, – приветливо улыбнулась нам Анна, и мы вразнобой поздоровались в ответ. – Ваш преподаватель боевой практики настаивает, что его занятия для вас совершенно бесполезны.

– Господин Генрих излишне скромничает, как мне кажется, – возразил я. – Его уроки для нас очень полезны. Он прекрасный преподаватель.

– Насчёт того, что он прекрасный преподаватель, нет никаких сомнений, – согласно кивнула Максакова. – Очень печально, что он уходит.

– А кого в этом винить? – пожал я плечами. – Если политика Академиума состоит в том, чтобы выжать из должника по максимуму, то совсем неудивительно, что люди стараются уйти при первой же возможности.

– Не ко мне претензия, – хмыкнула Анна. – Я ведь и сама в своё время через это прошла. И повлиять на Академиум я никак не могу – вы сами сыграли немалую роль в том, что Академиум практически полностью ушёл из-под влияния Круга.

Я просто посмотрел на неё с иронией.

– Ну хорошо, хорошо, – поморщилась она, – мы вместе на это повлияли. Но всё же не вам здесь выступать с осуждением – ваше семейство входит в попечительский совет, да и вообще обладает достаточным влиянием, чтобы попытаться как-то изменить ситуацию. Однако вы явно ничего не собираетесь сделать.

– Не собираюсь, – подтвердил я. – Благодаря этому я уже приобрёл несколько ценных сотрудников, в частности, того же Менски. Да и ещё наверняка приобрету. Зачем мне что-то менять?

– Немного цинично звучит, не находите? – подняла бровь Анна.

– Звучит не очень хорошо, согласен, – признал я. – Но как глава семейства, я так ведь и обязан рассуждать. Однако это всё же не главная причина. На самом деле у меня просто нет способа на это как-то повлиять – даже если мне удастся убедить попечительский совет, у него нет полномочий принимать подобные решения. Да и вообще, я глубоко сомневаюсь в самой возможности что-то изменить – Академиум давно использует такую систему и полностью под неё подстроился. Если мы вдруг от неё отказываемся, сразу же возникает масса вопросов, и прежде всего: где брать преподавателей и если мы их всё-таки найдём, то где взять деньги, чтобы платить им соответствующее жалованье? Сможем ли мы создать новую работающую систему вместо разрушенной старой? В конце концов, наверное, сможем, но сколько времени это займёт и чего это будет стоить?

– У меня нынешняя система Академиума вызывает отвращение, – вздохнула Анна. – Она забрала у меня тридцать лет жизни. Но отвлекаясь от моего личного отношения, должна признать, что полностью с вами согласна. Пока эта система не прогниёт до основания, что-то изменить вряд ли получится. Но мы как-то совсем ушли в сторону. Так вот, Менски достаточно веско обосновал необходимость отдельных занятий для вас с Леной, Академиум, как принято в таких случаях, обратился в Круг за помощью, и вот я здесь.

– Я рад, Анна, что вы нашли возможность позаниматься с нами, – с благодарностью сказал я. – Но всё же удовлетворите моё любопытство: зачем это вам? Вы ведь не штатный преподаватель, да и вообще ничем Академиуму не обязаны.

– Ну, потренироваться с сильными противниками всегда полезно…

Я посмотрел на неё с ясно выраженным сомнением.

– Да некого мне больше послать, Кеннер, – с досадой сказала она. – Понимаю, что в такое сложно поверить, но это действительно так. Высшие мне