За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

– То есть она тоже способна сдать на девятый? – слегка удивилась Милана.

– Лана, ты сейчас сказала глупость, – укоризненно попеняла ей Морена. – Посмотри на их связь – видно же, что у них всё общее.

– Действительно, госпожа, – смущённо ответила она. – А кстати, – вдруг пришла ей в голову мысль, – ведь учёба у вас тоже наверняка общая, не так ли, Кеннер? Что выучил один, то знает другой?

Бобровская – это определённо не наша Магда Ясенева. Та за несколько лет так и не догадалась о причине наших успехов в учёбе, а вот Милана всё поняла сразу же, как только задумалась на эту тему.

– Не настолько буквально, Милана, – неохотно признался я. – Но если не вдаваться в детали, то да.

– Не находите, что это несколько нечестно?

– Совершенно не нахожу, – категорически отказался я. – Мы обязаны усвоить знания в объёме программы, и именно это мы и делаем. Конечно, та же Магда Ясенева, узнай она об этом, моментально нагрузила бы нас дополнительно. Но она сделала бы это не для того, чтобы дать нам необходимые знания, а просто чтобы усложнить нам жизнь и доказать, что мы на самом деле неуспевающие.

– Ну, я-то Магду просвещать не собираюсь, – засмеялась Милана. – Пусть сама учится разбираться в таких вещах, если ей это нужно. А я как раз с вами согласна – если ваши особенности позволяют учиться быстрее, то это ваше личное дело. Преподавателя должен волновать только уровень знаний, всё остальное его не касается.

– Не буду скрывать, что могу нормально учиться исключительно благодаря этой особенности, – вздохнул я. – Князь всё больше загружает меня поручениями, до моей учёбы ему вообще никакого дела нет.

– Странно было бы ожидать от него чего-либо другого, – пожала плечами Милана. – Князья все такие, на то они и князья. Но вы всё же смогли при этом серьёзно усилиться, стало быть, повышенная нагрузка помогает.

– Ему гораздо больше помогла эссенция, Лана, – с усмешкой заметила Морена.

– Вы правы, госпожа, – признал я. – Она действительно помогла нам с женой взглянуть на мир по-другому.

– Я вижу, у вас до сих пор имеется структурированная эссенция, – сказала Морена. – Вы всё ещё не разобрались со своим врагом?

– Мы уже разобрались, госпожа. И мы, конечно, хотели бы избавиться от этой эссенции, но пока ищем способ сделать это пусть с небольшой, но пользой. В крайнем случае её можно просто истратить, но жалко выбрасывать такую ценную вещь, не получив хоть что-то взамен.

– Понимаю ваши мотивы, – кивнула она. – Мне тоже было бы жалко. Но всё же не особенно тяните с этим. Вы знаете, чем опасна эссенция?

– Привыкаешь к заёмной силе и закрываешь себе возвышение неумением использовать собственную?

– Да, в основном имеют в виду это, – подтвердила Морена. – Но есть ещё один аспект. Для сознательных пользователей эссенции он большого значения не имеет, они готовы с ним мириться, а вот для вас он может оказаться неприятным сюрпризом. Впрочем, это слишком долгий рассказ.

– Я был бы за этот рассказ чрезвычайно признателен вам, госпожа, – с надеждой сказал я.

– И я тоже, – вдруг добавила Милана и пояснила в ответ на удивлённый взгляд Морены: – Я не собираюсь использовать эссенцию, госпожа. Но я уверена, что это будет интересный рассказ, из которого обязательно что-нибудь почерпну.

– Вот как? – усмехнулась Морена. – Ну, может быть, и почерпнёшь. Хорошо, расскажу.

Я с благодарностью посмотрел на Бобровскую, и она почти неуловимо улыбнулась, прекрасно меня поняв. Именно она была ученицей и преемницей Морены, и если бы не её просьба, то, скорее всего, никакого рассказа и не было бы.

– Что вы знаете о мире Полуночи, Кеннер? – спросила Морена.

– Совсем немного, госпожа, – пожал я плечами. – По сути, знаю только, что это мир эссенции.

– Точнее говоря, это мир Силы, – поправила она меня. – Как вы знаете, в нашем мире нет свободной энергии.

– Нет энергии, госпожа? – удивилась Милана. – Я как-то не особенно интересовалась деталями, – смущённо добавила она.

– Если говорить об энергии в том смысле, как её понимает натуральная философия, то её нет. Воля Госпожи Рассвета кристаллизовалась в материю, и энергия в нашем мире всегда находится в материальной форме. Даже излучение – это всегда поток материальных частиц. Когда любая система переходит на меньший уровень энергии – камень падает, самобег тормозит, чайник остывает, – избыток энергии излучается в виде фотонов, то есть материальных частиц. Свободной энергии нет – мы не можем указать на что-либо и сказать, что вот это и есть энергия в чистом виде. С приходом Силы в наш мир ситуация изменилась, но совсем незначительно – Сила у нас почти не присутствует. Мы живём в мире Сияния.

Я слушал её внимательно, несмотря на то, что прекрасно всё это знал – во-первых, показать отсутствие интереса было бы просто несусветной глупостью, а во-вторых, учитывая личность рассказчика, бесполезным этот рассказ точно не будет.

– Мы не знаем, чем был мир Полуночи до прихода Силы, – продолжала Морена. – Вполне возможно, что его вообще не существовало. Но это неважно, важно то, что Сила пришла именно туда. Может быть, она его и создала. Сияние там если и присутствует, то никак себя не проявляет. Из того, что я об этом знаю, могу предположить, что мир Полуночи первоначально был просто неким планом, который Сияние использовало то ли как свалку, то ли как поле для экспериментов, а когда пришла Сила, просто уступило ей это место. Вообще, на эту тему можно гадать бесконечно, но главное состоит в том, что мир Полуночи принадлежит Силе, и она присутствует там почти полностью в чистом виде. Можете предположить, что это значит?

– Сила не стала творить? – с сомнением предположил я.

– Угадали, – поощрительно улыбнулась Морена. – Именно не стала творить. Мы не знаем, на каких ещё планах присутствует Сила и как она себя там ведёт, но в мире Полуночи она отдала творение его обитателям – возможно, в качестве эксперимента. Не беспокойтесь, Кеннер – я уже заканчиваю с прелюдией и скоро перейду к делу.

– Я совершенно не беспокоюсь, госпожа, – отозвался я. – Мне интересна эта прелюдия, и я не отказался бы слушать её и дальше.

– Вот, это наш Кеннер, – засмеялась Милана, и Морена тоже улыбнулась.

– А сейчас вспомним, как происходит переход в мир Полуночи, – продолжала Морена. – Туда нет двери – чтобы попасть туда, мы обязаны пройти через первичный план, где никакой материи существовать не может. Человек, идущий этим путём, немедленно растворяется на первичном плане, остаётся лишь его дух. И если этот дух силён, а путь недалёк, то он доходит до конца, а там вновь собирает себя из эссенции. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Что все обитатели мира Полуночи являются существами Силы? – предположил я.

– Правильно, Кеннер, – кивнула она. – Точно так же, как мы состоим из энергии Сияния, обитатели мира Полуночи состоят из энергии Силы. И попавший туда человек остаётся существом Силы, даже если возвращается обратно – по той причине, что в нашем мире нет свободной энергии, и ему не из чего пересобраться. К счастью, чистую энергию, в отличие от материи, можно перенести через первичный план, иначе путешествие обратно было бы просто невозможным.

– То есть человек, побывавший в мире Полуночи и вернувшийся назад в наш мир, будет постоянно нуждаться в эссенции? – сообразил я.

– Если её не использовать, то сама по себе она расходуется довольно медленно, – ответила Морена. – Но пополнять её время от времени, разумеется, придётся. Не сказать, что критическая зависимость, но достаточно неудобная.

– Мягко сказано, – пробормотал я. – Мне кажется, правильней всё-таки назвать её критической.

– Может, и правильней, – пожала она плечами. – Но к чему я всё это рассказываю: наш материальный организм не очень хорошо приспособлен для того, чтобы нести в себе структурированную эссенцию. Связанное Сияние, из которого мы состоим, очень пассивно, и с трудом сопротивляется воздействию активной энергии. Через какое-то время клетки начнут отмирать и замещаться построенными из эссенции, и если говорить конкретно о вас, то вы структурировали достаточно эссенции, чтобы полностью превратить вас в существо Силы. Кстати, я удивлена, почему у вас никакого замещения пока что не наблюдается.

– У меня имеется регенерация, – ответил я в полном смятении чувств.