Новые Боги: Темный культ - MeCat

пробило защиту, конечно. Энергия, что поглощает самую суть. Но... Астарта всегда была неаккуратна. Над меткостью ей стоило поработать. Я чувствовал, как её огонь накрывает мою марионетку, моего наблюдателя в аду, созданного из пепла. Марионетка уничтожена. Обращена в ничто. Но... это всего лишь марионетка. Её можно сменить. Попросту создать из пепла новую. А для этой "стеклянной пушки", как Астарта, я не собирался больше тратить время на игры.

-Неплохо, Астарта. – Мой голос, или скорее мысль, проникла в её сознание, пронзая ярость огня. – Говоришь, даже Ктулху будет уничтожен? Хватит скрывать свои силы, Астарта. Хватит тратить моё время на эту глупую игру.

Я сосредоточил часть своей энергии. Не для атаки. Для другого. Для того, что я умею лучше всего. Магия. Изучение сути вещей. Знание. Пусть убить эту воровку душ, эту выскочку, я и не смогу сейчас напрямую – моя рана ещё кровоточит, моя сила нестабильна, а мой аватар, моя марионетка, не способна вмещать большого количества силы. Но что такое НАСТОЯЩЕЕ заклинание, я ей покажу. Заклинание, что бьёт в самую суть.

-Теперь же познай силу истинного Бога! Познай силу Древнего! Познай мою силу!

O mihi tempus expletum est,

Scio te agnus dei mei uri

Ansas amplexus suus esset iudicium tuum;

Sicut serpens velut circa collum meum,

Cantate canticum istud mihi mortis

Cantate canticum istud mihi mortis

Cantate canticum istud mihi

O mihi tempus expletum est,

Scio te agnus dei mei dependeat in eo

Et extraxerunt et laqueos absconderunt pedibus stricta

Quod suus 'ferreus pro me ad internicionem

Cantate canticum istud mihi mortis

Cantate canticum istud mihi mortis

Cantate canticum istud mihi

О, моё время истекло;

я знаю, ты меня сожжешь -

твой приговор обвился

змеею вокруг моей шеи.

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню

О, моё время истекло;

я знаю, ты меня повесишь -

петля затянута так туго,

что мне тяжело дышать.

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню

Мой голос, голос Древнего, разнёсся по аду Астарты, заглушая рев пламени. Не слова, а сама концепция смерти, упадка, неизбежности. Это была Песнь Смерти. Заклинание, что поражает не тело, а сущность. Магия, что питается не верой, а энтропией, увяданием, возвращением всего сущего в первозданный Хаос. Я знал её. Часть меня знала её. Это магия Азатота. Магия Пустоты. И я, Ктулху, мог её использовать.

О, моё время истекло;

моя судьба определена -

твое проклятие витает надо мной,

словно мелодия в моих ушах.

О, моё время истекло;

врата рая заперты,

но сейчас я даже не уверен,

нужен ли я им там, в аду.

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню

Исполни мою последнюю просьбу

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Песнь нарастала, становясь всё громче, всё ужаснее. Она проникала сквозь пламя Астарты, игнорируя её защиту, поражая её напрямую. Я чувствовал, как часть её сущности обращается в ничто, как она слабеет.

О, моё время истекло;

моя судьба определена -

твое проклятие витает надо мной,

словно мелодия в моих ушах.

О, моё время истекло;

врата рая заперты,

но сейчас я даже не уверен,

нужен ли я им там, в аду.

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню

Исполни мою последнюю просьбу

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

Спой мне эту песню смерти

-СТОЙ! – Крик Богини, полный ужаса и непонимания, пронзил Песнь Смерти. Это прекрасный звук, особенно такой твари, узнавшей заклятие, что обратило в прах часть этой самой Богини, когда она пыталась воевать с Бароном Субботой и вторгнуться в его сферу. Это была его Песнь Смерти. И теперь она поразила её в её же собственном аду.

Моя марионетка, созданная из пепла, вновь стояла там, где секунду назад был поглощающий огонь. Целая. Невредимая. Астарта была ранена. Урок преподан.

Я отступил, вернувшись в глубины своего сна. Пусть другие боги продолжают свои игры. Я, Ктулху, действую иначе. И мои инструменты острее. И мои цели масштабнее. И Песнь Смерти ещё не спета до конца.

Глава 13. Обряд Изгнания

POV Алисы Пфальцской

Годы назад меня судили. Не в обычном, светском суде, а в новом судилище Церкви Светозарного, в самом сердце Царства Божьего, что раскинулось на землях бывшей Италии. Меня обвиняли в убийстве Первосвященника Рима, Гласа Божьего на Земле. Это был обычный фарс. Моя вина в смерти и последующем странном исчезновении высокопоставленного иерарха, казалось, была более чем очевидна для всех – и для судьи, и для присяжных, состоящих из верных служителей Церкви. Я знала, что это не так. Я помнила странное видение, кровь, ритуал, письмо. Но никто не верил мне. Даже мой Бог, которому я молилась, к которому взывала в своей келье, не ответил на мои молитвы, не послал знака, не оправдал меня. Впервые я почувствовала себя покинутой. Моя судьба была предрешена. В память о моих прошлых свершениях, о моей службе паладином, о моей роли в Белом Крестовом Походе, смертная казнь была заменена на ссылку. Так я оказалась в отрешенном от мира монастыре, высоко в горах, далеко от городов, от политики, от войны богов.

Прошедшие годы в монастырской тишине были полны взлётов и падений. Не для меня, а для Богов, которые сотрясали мир, и для всего человечества, которое стало их пешкой. Новости достигали нас редко, приносимые случайными паломниками или обрывками радиопередач, но даже этих обрывков хватало, чтобы понять: мир продолжает сходить с ума.

Война Астарты со Светозарным имела неожиданные, катастрофические последствия. Поначалу, казалось, Светозарный одерживает верх, его Ангелы были чище и, возможно, сильнее демонов в прямом бою. Но Астара, Королева Ада, нашла новый источник силы. Появилась некая африканская ведьма, могущественная колдунья, которая, используя древние ритуалы и, возможно, связь с Бароном Субботой, приносила Астарте в жертву миллионы душ, похищенных или собранных в хаосе мира. Благодаря этому притоку энергии, Владычица Ада стала сильнейшей из Богов. Светозарный проиграл войну, его силы были истощены, его армия Ангелов понесла огромные потери. И он удалился от мирских дел, оставив власть в Церкви на плечах простых смертных и