Аколит Хозяйки Забвения - Георгий Георгиевич Смородинский

— Так и есть, — подтвердила она. — Думаю, это поможет.

— И? — я вопросительно поднял брови. — Что с этим делать?

Саха повернула голову и посмотрела на меня. Во взгляде женщины что-то мелькнуло. Смотрела она спокойно, но мне почему-то сразу вспомнился анекдот. Тот, где женщина зашла на офицерское собрание со свечой и спросила, куда её нужно засунуть. Там еще поручик Ржевский попросил приятелей не конкретизировать, да… Вот так и Саха… Нет, я понимал, что собой представляет эта игла, и помнил, как её применяли, но может быть её достаточно положить на раненого, никуда не втыкая? Тьме-то не все ли равно, как в него проникать?

Не прокатило. Служанка смотрела так секунд двадцать. Потом, очевидно, убедилась в моей беспросветной тупости и прошептала:

— Её нужно в него воткнуть. Тьма должна почувствовать сущность и кровь.

— Воткнуть куда? И насколько? — тут же уточнил я, надеясь избежать глобального членовредительства.

Нет, ну если в руку, ногу или, например, в задницу, то, наверное, он от этого не умрет. И да, я понимал, что тут другой мир, и глупо рассматривать ситуацию в контексте земной медицины, но как, скажите, отринуть то, чему тебя учили на спецподготовке? Поэтому лучше бы в руку, но почему-то кажется, что такой вариант не прокатит. Так и случилось.

— Её нужно воткнуть туда, где был Свет, — пояснила служанка. — Не знаю, насколько. Я вижу лишь его силуэт.

М-да… Но с другой стороны — чего я, собственно, парюсь? Грудь, задница… — не все ли равно? Если он не кончился в паутине, то что ему какая-то иголка?

Не задавая больше глупых вопросов, я сжал иглу в кулаке, размахнулся и загнал её мужику под ключицу. Острие зашло в плоть сантиметров на двенадцать. Руку обожгло холодом, я убрал её и принялся наблюдать.

Примерно минуту ничего не происходило, но потом края раны начали чернеть, и от иглы в разные стороны потянулись изломанные темные линии. Это продолжалось пару минут, а затем процесс ускорился. Кожа мужчины разом стала заметно темнее, а металл иглы потускнел.

Все это время я стоял рядом и наблюдал за процессом, даже не пытаясь осмыслить происходящее. Нет, я понимал, что с мужиком происходят какие-то изменения, но ведь совершенно не факт, что они позитивные. У темного потемнела кожа? И что⁈ Кто сказал, что это нормально? Тут же не детский сад! Я вот тоже темный, но в негра не превратился. И Леса тоже, а она, блин, целая фея Смерти. Впрочем, как бы то ни было, изменения происходят — и ладно. Капельницу, если что, можно сменить. У меня еще семь игл в запасе. Залью его по уши Тьмой, пусть только попробует не подняться. И кстати, надо проверить…

Я наклонился, собираясь потрогать металл иглы. В этот момент мужик глубоко вздохнул, открыл глаза и принял сидячее положение.

Всем привет! Мне по-прежнему нужны комментарии. Десять обеспечат выход следующей главы.

Спасибо =)

[1] C-4 (си-четыре или си-фор) — разновидность пластичных взрывчатых веществ военного назначения.

[2] На станции метро «Площадь революции» есть скульптура пограничника с собакой, у которой особенно часто трут нос пассажиры, считая это хорошей приметой. Скульптуру «создавали» с пограничника Никиты Карацупы и его четвероногого коллеги по кличке Ингус.

Глава 13

«Сука! Так пугать…», — я мысленно хмыкнул, отшагнул и стал ждать развития ситуации.

Ничего страшного не случилось. Мужчина одним движением выдернул из груди иглу, рассмотрел её и нахмурился. Затем перевёл взгляд на меня, и его брови удивлённо взлетели. При этом никакой радости в его глазах я не увидел.

Нет, ну оно и понятно. Не знаю, как бы я себя вел, очнувшись и обнаружив торчащую из груди спицу. Да, наверное, иголка — это не анальный зонд, но тоже, наверное, не очень приятно.

Глаза у мужика были такие же, как и у Лесы. Зеленые со змеиным зрачком. Физиономия не изменилась, но на ней появилась хоть какая-то мимика. То есть можно предположить, что мозги у него уже заработали.

Все это пронеслось в голове за мгновение, и я, кивнув, произнёс:

— Привет! С возвращением!

— Райн⁈ — мужик еще больше нахмурился. — Ты⁈ Но…

Вот даже интересно, кого он здесь собирался увидеть? Мерилин Монро? Свою покойную бабушку? Голос у мужика был низкий и в чем-то даже приятный, но радости в нем я не услышал. Скорее наоборот. Впрочем, мне плевать на его нежные чувства.

— Да, — подтвердил я. — Но не тот Райн, которого ты помнишь. Я недавно здесь появился. Память вернулась только частично. Тебя не помню. Знаю только, что ты мне не враг.

— Я Астер — один из четырех Вестников Хозяйки Забвения, Асаны Прекрасной, — в ответ пробасил крылатый. — Смертные зовут нас Тенями… — он тяжело вздохнул и поднял на меня взгляд. В глазах Вестника плеснулась растерянность. — Я вижу, что ты изменился, но не понимаю, что происходит. Где мы⁈ Почему в тебе Свет? Почему я не чувствую Госпожу и братьев?

М-да… Думал, он мне, что-то расскажет, но, судя по всему, у парня такие же проблемы с памятью как у меня. Блин, и кто бы знал, как задолбали меня уже непонятки.

— Свет помог избавить тебя от Хаоса, — со вздохом произнёс я и добавил: — Не знаю, что случилось с твоими братьями, но Госпожу ты не чувствуешь, потому что её нет. В общем, слушай. Расскажу то, что знаю…

Рассказывал я минут двадцать. Астер все это время простоял с непроницаемым лицом, и сложно было понять, как он относился к услышанному. Вопросов не задавал. Наверное, понимал, что спрашивать бесполезно. Я ведь и так говорил ничего не скрывая. Не рассказал только о том, что произошло на Земле. Оно ведь никак на события здесь не влияло.

— … Саха посоветовала использовать что-то содержащее Тьму, — произнёс я под конец своего рассказа и кивнул на стоящую за спиной служанку. — Она же рассказала, как использовать иглу. Дальше ты знаешь. Думал узнать у тебя, где искать старый храм Госпожи, но как я понимаю…

— У тебя еще есть ано аверде? — не дав мне договорить, поинтересовался крылатый. — Мне нужно почувствовать мир.

— Ты об иглах? — я вытащил одну из кармана. — У меня есть еще шесть. Забирай, если нужно.