Последний исповедник - Эдуард Сероусов

Лазарь просит о встрече. Сегодня вечером, в Центральном парке, рядом с восточным входом. В 20:00. Он сказал, что это касается не только плана Мерсье, но и здоровья вашего сына.

– Моего сына? – голос Сары дрогнул. – Откуда он…

– Это все, что я знаю, – сказала Лена. – Вы придете?

Сара долго смотрела на женщину, затем перевела взгляд на сына, терпеливо ждущего на скамейке.

– Я буду там, – наконец решила она. – Но если это ловушка…

– Это не ловушка, – заверила ее Лена. – Профессор Лазарь хочет остановить Мерсье так же сильно, как и вы. Возможно, даже сильнее.

С этими словами она развернулась и ушла, сливаясь с потоком прохожих. Сара смотрела ей вслед несколько секунд, затем вернулась к сыну, ее лицо снова стало нейтральной маской профессионального спокойствия – необходимость в мире, где любое проявление эмоций могло быть зафиксировано и проанализировано.

Центральный парк Нового Вавилона был одной из немногих зеленых зон в техногенном мегаполисе – искусственный оазис с тщательно спланированным ландшафтом, где каждое дерево, каждый куст, каждый цветок были не случайностью природы, а результатом дизайнерского решения. Даже погода здесь контролировалась – специальные климатические купола обеспечивали идеальные условия независимо от сезона.

Восточный вход в парк был менее популярен, чем главный или западный. Здесь не было впечатляющих скульптур или интерактивных инсталляций, только скромная арка с встроенными сканерами, фиксирующими личность каждого входящего.

Томас ждал у небольшого пруда неподалеку от входа, одетый в неприметную одежду среднего класса. Рядом с ним на скамейке сидел Ковач, делая вид, что читает новости на своем планшете. Майя наблюдала с другой стороны пруда, готовая вмешаться в случае опасности.

Ровно в 20:00 у входа появилась Сара Ноль. Она была одна, что уже было хорошим знаком. Медленно, настороженно, она приблизилась к пруду.

Томас поднялся и сделал пару шагов ей навстречу: – Доктор Ноль. Спасибо, что пришли.

– Профессор Лазарь, – кивнула она. – Или мне следует называть вас "отец Томас"?

Томас не выказал удивления – после всего, что произошло за последние дни, мало что могло его шокировать: – Значит, вы знаете.

– Я догадалась, – тихо ответила она. – Ваши реакции во время сеанса когнитивной гигиены. Ваши ответы на вопросы о принципе талиона. Ваш слишком совершенный фасад рационального гражданина. – Она слабо улыбнулась. – Я специализируюсь на выявлении "когнитивных отклонений". Было бы странно, если бы я не заметила.

– И вы не сообщили об этом, – заметил Томас. – Почему?

Сара перевела взгляд на пруд, словно собираясь с мыслями: – Мой сын болен. Редкая форма нейродегенеративного синдрома. Официальная медицина предлагает только… "гуманную эвтаназию", когда болезнь достигнет определенной стадии. – Ее голос стал тише. – Я слышала о подпольных религиозных группах, разработавших альтернативные методы лечения. Сочетание древних практик и современных технологий. Я искала контакт с ними. С вами.

– Поэтому вы задавали вопрос о принципе талиона, – понимающе кивнул Томас. – Вы пытались определить, связан ли я с убийствами.

– Да, – подтвердила Сара. – Я подозревала, что "Судья" может быть кем-то из Департамента. Кем-то с доступом к системам наблюдения и информации об исповедях. Но я не могла представить, что это Мерсье… – Она покачала головой. – Хотя, возможно, следовало догадаться. Он всегда был… интенсивным в своих убеждениях. Даже после "когнитивной коррекции".

– Вы с ним работали? – быстро спросил Томас.

– Не напрямую. Он был моим куратором, когда я только пришла в Департамент. – Сара выглядела встревоженной. – Но ваша помощница сказала, что речь не только о Мерсье, но и о моем сыне. Что вы имели в виду?

В этот момент к ним присоединился Ковач, решив, что первичное установление доверия состоялось: – Доктор Ноль, я инспектор Александр Ковач, Департамент общественной безопасности. Мы расследуем серию убийств, связанных с доктором Мерсье, и его план теракта на Празднестве Разума.

Сара внимательно посмотрела на него: – Инспектор, вы работаете с подпольным священником?

– Необычные обстоятельства требуют необычных альянсов, – сухо ответил Ковач. – В данный момент предотвращение массовых убийств важнее соблюдения Акта о когнитивной безопасности.

Томас вернулся к теме: – Доктор Ноль, ваш сын находится в особой школе Сектора 8. Насколько мне известно, это учреждение для детей с редкими нейрологическими состояниями. И, по нашим данным, – он кивнул на подошедшую Майю, – одно из устройств Мерсье будет размещено в непосредственной близости от этой школы.

Сара побледнела: – Вы считаете, что это не случайность? Что он целенаправленно…

– Мы не знаем наверняка, – признал Томас. – Но Мерсье известен своими экспериментами на детях с "нейроатипичными" состояниями. Он считает их более восприимчивыми к определенным формам… духовного воздействия.

– Боже мой, – выдохнула Сара. – Я должна забрать Михаила. Увезти его из города.

– Мы поможем, – заверил ее Томас. – Но сначала нам нужна ваша помощь. У нас есть план остановки Мерсье, но для этого нам необходим доступ на Празднество Разума.

Сара задумалась, явно борясь с противоречивыми чувствами: – Что конкретно вам нужно?

– Пропуска, – ответила Майя. – Для меня и профессора Лазаря. Инспектор Ковач использует свое служебное положение. Нам нужен доступ в центральную зону, где будет размещен главный нейроизлучатель.

– Это непросто, – покачала головой Сара. – После недавних убийств безопасность усилена. Каждый пропуск привязан к биометрическим данным.

– Но ведь должен быть способ, – настаивал Томас. – Временные пропуска для технического персонала? Для обслуживающего персонала?

Сара задумалась: – Есть одна возможность. Как руководитель направления в Департаменте, я могу запросить временные пропуска для консультантов по настройке эмоциональных параметров церемонии. Это достаточно обтекаемая формулировка, чтобы не вызвать подозрений, но дает доступ практически во все зоны Празднества.

– Это было бы идеально, – кивнул Томас. – Когда вы могли бы их получить?

– Завтра утром, – ответила Сара. – Но есть проблема с биометрией. Система сканирует не только отпечатки пальцев и сетчатку, но и нейронные паттерны. Если они не соответствуют официальному профилю сотрудника Департамента…

– У нас есть решение, – вмешалась Майя. – В Ковчеге… то есть, у наших друзей под землей, есть технология маскировки нейронных сигнатур. Не идеальная, но должна обмануть стандартные сканеры.

Сара выглядела удивленной: – Под землей? Вы говорите о подземных поселениях? Я считала их городской легендой.

– Они очень реальны, – заверил ее Томас. – И в данный момент наши лучшие союзники.

Сара глубоко вздохнула, принимая решение: – Хорошо. Я помогу вам получить пропуска. Но взамен я хочу гарантии безопасности для моего сына. И, если возможно, контакт с теми, кто мог бы помочь с его лечением.

– Обещаю, – серьезно сказал Томас. – Как только Мерсье будет остановлен, я лично свяжу вас с людьми, которые могут помочь Михаилу. И мы обеспечим ему безопасность на время операции.

Они договорились о деталях встречи на следующий день. Сара должна была доставить пропуска в условленное место, после чего отправить