Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

Найту досталось запястье, а Хану – щиколотка. Каждый начал тянуть, но в противоположных направлениях. Сто килограммов Ремингтона Далласа обесценили их усилия. Так они никуда и не двинулись.

Пару секунд они, пыхтя, тужились над актером. И тут Саша нанесла удар. Поскольку Найт был ближе других и самым шумным, змея бросилась на него, повернула голову и ухватила киношника сзади за бедра – по одной челюсти на каждом бедре.

Найт выпустил Далласа, и его потащили назад, бьющегося и кричащего. Саша сделала глотательное движение, продвинувшись на зуб или два в процессе заглатывания Найта задницей вперед.

Если бы змея свила кольцо вокруг Найта, это бы прикончило Эго мгновенно. Но то ли Саша посчитала эту добычу слишком маленькой, чтобы давить ее, то ли поленилась скрутить свою чудовищную тушу нужными кольцами. Как говорил Сорокин, с одиннадцатью тоннами веса особо не поактивничаешь.

Саша начала вытягивать свою нижнюю челюсть, подвижную в суставе: сначала одну сторону, потом другую. Поскольку зубы неядовитых змей – это относительно тонкие штырьки, направленные в сторону горла, всякое усилие Найта только глубже погружало их в его тело.

Когда Найт выпустил Далласа, Хан утащил актера назад на несколько шагов, прежде чем понял, что Найт сейчас в бóльшей опасности. Поднялся гул голосов тех, кто был свидетелем этой сцены. Джаффи выкрикивал приказания Линду, который выкрикивал приказания двум ассистентам режиссера, которые орали друг на друга, веля поторопиться и сделать что-нибудь. Рабочие сцены ограничились тем, что выкрикивали советы Найту.

Хан увидел меч Корнзана, все еще торчащий из спины Саши. Он шагнул вперед, выворотил меч, переместился туда, где Найт корчился в пасти змеи, ухватился за рукоять двумя руками и нанес удар с плеча. Его мишень находилась в неловком положении, поскольку вес тела Найта был слишком велик, чтобы змея могла оторвать его от земли. Удар мечом прошел мимо Сашиной головы и оцарапал Найта, наполовину срезав его правое ухо. Найт заорал еще громче.

Фрэнклин Хан ударил снова, прицелившись получше. На сей раз меч угодил змее как раз между глаз. Чешуя и кости захрустели под тупым лезвием. Саша зашипела сквозь набитый рот и начала сдавать назад, сгибая шею зигзагом и таща Найта по земле. Ее инстинкты и структура ее зубов не давали ей выпустить Найта. Хан следовал за ней, нанося удары. Змеиные кости не очень крепкие; проблема была в том, чтобы найти в этой чудовищной голове небольшой нервный узел, который служил Саше мозгом. Хрясь! Хрясь! Тело Саши извивалось и бугрилось. Одним движением хвоста она опрокинула семь прожекторов и две камеры и сломала ногу оператору; мах в противоположном направлении разнес храм Яка. Зрители бросились врассыпную, как стая воробьев.

Хан рубил чешуйчатую голову, пока тело не перестало извиваться и огромные челюсти не разжались. Змея лежала неподвижно, не считая рефлекторных подергиваний. Саша была мертва.

Прозвучал колокол, объявляющий конец съемок. Фрэнклин Хан поискал глазами Кассию МакДермотт: она вышла из консилинового транса, когда услышала колокол, как и было предписано гипнозом.

– Боже мой, Фрэнк, чем это ты тут занимался? – запричитала она. – И что случилось с мистером Найтом? И… о, бедный Ремингтон!

* * *

Мортимер Найт и травмированный оператор лежали в процедурной. Когда врачи закончили работу, Найт возвысил хриплый голос:

– Я хочу видеть этого парня – Хана!

– Я тут, Эго, – сказал Хан. – Что они говорят? Когда ты будешь на ногах?

– Через пару недель. Ничего страшнее нескольких проколов, не ядовитых. – Найт сверкнул глазами из глубины подушки; его правое ухо полностью закрывала повязка. – И клянусь богом, к тому времени, когда я поднимусь, тебя здесь не будет. Ты уволен!

– Я? Но я думал, что спас тебе жизнь!

– Черта с два! Ты все испортил! Ты уничтожил эпизод сериала! Ты не удержал Далласа в игре, чтобы Сорокин смог уколоть его. Ты почти отрезал мне ухо. Ты убил Сашу, и мы должны будем заплатить «Лабораториям Сорокина» за змею.

– Боже правый, Эго, ты бредишь! Если бы я не убил змею, ты бы сейчас мог сыграть роббер в бридж с теми тремя овечками у нее внутри…

– В любом случае ты слишком наглый и непослушный! Убирайся! Вон с площадки! Возьми, что тебе причитается, и убирайся! – кричал Найт.

– Послушайте! – сказал врач Хану. – Я не знаю, кто вы такой, но я не могу позволить вам так возбуждать моего пациента.

– Это вы мне? – произнес Хан с горькой иронией. Но вышел.

Поразмыслив, он решил, что, раз его работа под угрозой, лучше не сидеть сложа руки, вернулся в свой офис и сел переписывать сценарий. Он придумал, что Корнзан и Лулулу угодили в ловушку в заброшенном городе Гуор, подстроенную муклуками (расой антонианских вурдалаков, которые оставляли головы дома, а тела посылали искать жертв на удаленном телепатическом управлении), но тут вошла миссис Маззатента, секретарша Линда, с какими-то бумажками. Хан обнаружил, что это чек с его зарплатой за следующий месяц и уведомление об увольнении.

Фрэнклин Хан таращился на уведомление, пока не осознал, что происходит. Тогда он отправился к Джаффи, чтобы протестовать, но тот печально улыбнулся и сказал:

– Мне бы очень хотелось помочь тебе, Фрэнклин, мой мальчик. Ты хорошо работаешь. Но я не могу отменять приказы Эго, если не готов его уволить, а ты знаешь, что случится, если я велю оставить в его департаменте того, кто ему не нравится.

– Ты же его босс? Или нет? – спросил Хан с напором.

– Иногда я сам гадаю. Я знаю, что Эго – выродок чистейшей воды, но он гений и он приносит деньги.

Бен Джаффи вылез из кресла и обошел стол, чтобы похлопать Хана по плечу.

– Не принимай это близко к сердцу, Фрэнк. Ты всегда найдешь хорошую работу где-нибудь.

Когда около пяти часов вошли Кассия МакДермотт и Ремингтон Даллас, Фрэнклин Хан собирал вещи.

– О, Фрэнк, – проговорила Кассия, – мы хотели сказать, как мы огорчились, когда узнали, что тебя уволили, и еще поблагодарить за то, что ты сделал в тот день.

Хан пожал плечами:

– Да пустяки.

– Мы еще хотели тебе сказать о нашей помолвке, можешь нас поздравить.

– Что?

– Да, похоже, что мы и в самом деле Корнзан и Лулулу, духовно.

– Вот это да, – сказал Хан. Даллас стоял и молча сиял. – Хорошо вам провести время, ребята.

На выходе они встретили входящего Сорокина. Кассия сказала:

– Мне жаль вашу змею, Илья. Вы были привязаны к ней?

Сорокин пожал плечами:

– Да ерунда. Змеи недостаточно отзывчивы