Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

изложение истории для актеров, в которой они были Корнзан и Лулулу, соответственно. Сага о Корнзане разворачивалась на воображаемой планете Антон, которая вращалась вокруг Солнца на том же расстоянии, что и Земля, но в другую сторону. Хан сначала назвал планету Антихон, по-гречески «противоземля», и использовал это название в разных фантастических сочинениях и научных исследованиях. Однако Найт решил, что три слога – это слишком много. «Антик» не пойдет, «Тихтон» звучало как торговая марка будильников, так что выбрали «Антон».

Корнзан был сыном одного из земных ученых, Джона Карсона, и его жены. Их космический корабль разбился во время первой экспедиции на Антон, погибли все, кроме младенца Корнзана, который провел детство среди древесных людей Эа. Раскачиваясь вместе с ними на ветвях, он развил колоссальные мышцы. Достигнув несокрушимой зрелости, он стал солдатом удачи у Джурка, злобного короля Джелибина. Однако поссорился с королем и влюбился в его дочь Лулулу.

После побегов и приключений предыдущих эпизодов Корнзан был готов спасти принцессу Лулулу из храма Яка, где жестокий Джурк оставил ее связанной в надежде, что Корнзан, пытаясь спасти ее, будет убит гигантской змеей.

* * *

Фрэнклин Хан развалился в кресле и смотрел на распростертую Кассию, предаваясь фантазиям, в которых она была его подружкой, а кушетка находилась в его собственной квартирке. Мортимер Найт перегнулся через него, чтобы поведать Эйзенхауэру Линду:

– Эй, у меня есть лимерик, который кроет твой:

Лицедей по фамилии Даллас

Так Макбета играл, что казалось

Что во время спектакля

Не смутился б ни капли

Если б публика вся разбежалась[12].

Линд послушно засмеялся, но Сорокин зарычал:

– Заткнитесь!

– Никто меня не заткнет в моей собственной студии, – отрезал Найт.

– Ты же сорвешь индоктринацию, самовлюбленный болван!

– С чего это ты… – Найт перешел на обсценную лексику.

Оба сверкали глазами и рычали друг на друга сценическим шепотом.

– Эй, Эго, прибереги это на потом, – сказал Хан.

Линд добавил свой шепот в общие усилия утихомирить Найта.

– О́кей, – пробормотал Найт. – Как только закончим снимать сезон, этот парень выкатится из WCNQ с голым задом. Он и со змеей нас надул…

– Думаешь, я стал бы с тобой снова работать? – прошипел Сорокин. – Я что, похож на идиота? Погоди, пока я запущу свой новый препарат, и тогда вы все, ублюдки, останетесь без работы.

– А? Какой препарат? – спросил Найт.

– Сомнон-бета. С ним я буду индоктринировать не актеров, а зрителей. Одна лента Хана заменит всю аппаратуру в этом здании.

– Ты имеешь в виду, – сказал Фрэнклин Хан, – что ты уколешь зрителя, прогонишь ленту, а потом в оговоренное время он впадает в транс и ему снится шоу?

– Именно. Никаких актеров, съемочных площадок, инженеров, ничего. Потребитель сочиняет свою собственную историю в соответствии с указаниями на ленте. Он может быть участником или свидетелем. Впечатления гораздо живее, чем то, что можно увидеть на сцене или на экране.

– Ты скользкая гадюка… – начал Найт.

– Змеи вовсе не скользкие. Это будет всего лишь то, что ты заслужил, параноидальный мегаломаньяк.

– Ну, и кто теперь орет? – вопросил Найт. – Ты теперь заткнись!

Лента на диктофоне Кассии закончилась, и он остановился со щелчком. Диктофон Ремингтона Далласа тоже остановился. Сорокин коснулся пальцем губ и снял наушники.

Кассия и Даллас – или принцесса Лулулу и Корнзан Всемогущий, кем они себя теперь воображали, – поднялись и, пошатываясь, удалились. Остальные последовали за ними.

Лулулу отправилась прямиком на площадку с джунглями. Даллас растянулся на кушетке рядом со сценой и закрыл глаза. Около сцены стояли два других актера в костюмах: Роберт Гельбман в роли Джурка, с козлиной бородкой и усами в стиле Фу Манчу, и Уильям Харрис в роли его оруженосца Богара.

Крепыш Джаффи напыжился. Он посмотрел на Сашу, закрыл глаза, содрогнулся и решительно повернулся спиной к ползучему акселерату.

– Все тихо, – скомандовал Найт. – Мы готовы к прогону. Убирай ее, Эйзенхауэр.

Поверх тела Саши рабочие сцены поместили огромную стремянку, как ступеньки для перехода через изгородь. Роберт Гельбман (король Джурк) и Уильям Харрис (Богар) забрались по одной стороне стремянки и спустились по другой, так что оказались внутри круга, описанного туловищем Саши.

В это же время другая пара рабочих связала Лулулу канатом, стараясь не стянуть ее слишком сильно и не смазать ее грим. Когда они закончили, один из них пристегнул карабин на конце каната к упряжи героини. Двое других потянули за свободный конец каната, пропущенного через шкив в дырчатом перекрытии, и подняли Лулулу в воздух. Еще один толкнул ее к телу Саши. Гельбман и Харрис поймали ее, когда она качнулась внутрь круга, опустили на землю, отстегнули и отбросили подъемный канат.

– Камера, – сказал Эйзенхауэр Линд.

Камера заработала, когда Джурк и Богар тащили сопротивляющуюся принцессу вверх по лестнице храма.

Благодаря техническим достижениям телевизионные шоу, снятые по технологии мумкино, стали такими же убедительными, как прямой эфир, так что этот метод теперь использовали в большинстве трансляций. Но из-за ограничений консилиновой обработки эти сцены приходилось снимать одним непрерывным кадром, без дублей, принятых в обычной мумкиношной практике. Если сцена не получалась, ее можно было переделать, но это означало заново накачивать и индоктринировать актеров на следующий день.

Джурк и Богар усадили многословно протестующую Лулулу у входа в святилище.

– Ха-ха! – рассмеялся король Джурк. – Теперь посмотрим, придет ли твой герой тебя спасать и что с ним случится, если придет! – Он подул в маленький инструмент, который издал протяжный вой.

– Что ты делаешь, отец? – закричала Лулулу.

– Это, моя дорогая, мистический зов, который используют жрецы Яка, чтобы призвать Дингу, дух леса. Пошли, Богар!

Всe еще злобно посмеиваясь, король Джурк с важным видом спустился по ступеням храма. Они с Богаром снова перебрались по стремянке обратно, и рабочие убрали ее от тела Саши. Камеры не снимали стремянку и Сашу тоже, потому что предполагалось, что змеи еще нет на сцене. Парочку кадров ползущей Саши вставят после отбытия Джурка. Ни Гельбман, ни Харрис не были под консилином, потому что один плохо реагировал на наркотик, а другой исполнял не такую важную роль, чтобы оправдать дозу.

Лулулу издала пронзительный крик, когда (в теории) увидела змею, выскользнувшую из джунглей. Корнзан, проснувшись, поднялся с кушетки, потянулся и направился к сцене. Попав в поле зрения камеры, он отпрянул при виде Лулулу и Саши. Он начал красться вперед, перебегая от куста к кусту, иногда прикрывая глаза рукой.

Корнзан привлек внимание Лулулу свистом и бросанием камешков. Лулулу издала трогательный писк и подняла связанные руки.

Корнзан