Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

Ни здесь, ни там спасенья не найдешь.

Я жить устал, я жизнью этой сыт

И зол на то, что свет еще стоит.

Бить сбор! Тревогу! Если гибель мне,

Хочу погибнуть в воинской броне[16].

Он резко обернулся к Лулулу:

– Пойдем же, возлюбленная. В любую минуту может вернуться твой отец-злодей. Сам я слишком горд, чтобы бежать от всей его армии, но боюсь, как бы он не навредил тебе.

Лулулу: Но, Корнзан, как же мы переберемся через эту ужасную змею?

Корнзан: Так же, как это сделал я, на этой лиане.

Я как цепной медведь. Бежать нельзя,

Но буду защищаться от облавы.

Кто женщиною не рожден?

Лишь он мне страшен[17].

Фрэнклин Хан, проклиная длинный меч, который бился в его колени, и выступающие детали костюма, которые тыкали его в самые неожиданные места, взобрался на стремянку, снова перекинутую через тело Саши. Слезая вниз по другой стороне стремянки, стуча ножнами по ступенькам, он слышал, что за ним лезет Сорокин. Затем он направился вверх по склону к храму Яка.

Корнзан: Один добрый взмах, и готово… но погоди, что это? Клянусь всеми богами Антона, сам король Джурк! Входит первый убийца!

Лулулу: Как странно. Он выглядит иначе, чем несколько минут назад.

Корнзан: Он сбрил бороду, но я бы узнал это глумливое лицо где угодно.

Каким мечом

Ни угрожал бы женщиной рожденный,

Я буду цел без всякой обороны[18].

И Богар тут! А-а-а!

Корнзан, выхватив меч, легко спрыгнул с верхней ступеньки храма на площадку перед ним. Он обнажил клыки и издал такой звук, будто порвали железный лист. Это был звериный рык неукротимого варвара, заслышав который все звери Антона скрывались в своих норах.

Лулулу закричала:

– О Корнзан, постарайся не убивать его! Он все же мой отец!

Не обращая внимания на просьбы Лулулу, Корнзан ринулся вперед, оскалив зубы, опустив голову ниже плеч, в позе неандертальца. Он произнес:

Я не сдамся.

Перед Малькольмом землю целовать

И яростной толпы проклятья слушать?

Хотя Бирнам напал на Дунсинан

И не рожден ты женщиной, мой недруг,

Мне хочется, свой щит отбросив прочь,

Пробиться напролом в бою с тобой,

И проклят будь, кто первый крикнет «Стой!»[19]

– Заходи сзади, – сказал Хан Сорокину, и тут налетел вихрь.

Клац! Звяк! Клац! – зазвучали мечи. Хан отчаянно защищался. Он знал, что бутафорские мечи тупые, так что даже если Корнзан до него дотянется, то не снесет голову Хана с плеч целиком – только половину. Хотя Хан и фехтовал несколько раз с Ремингтоном Далласом просто для забавы, он был совсем не подготовлен к этому.

Хан отступал, парируя удары. Он смутно различал Илью Сорокина за спиной Корнзана, тот пытался сделать укол пистолетом для инъекций. И тут Фрэнклин Хан подвернул ногу на бутафорском корне, поднимаясь, неловко парировал удар и почувствовал, что меч выбит из его руки. Он описал дугу в кондиционированном воздухе и упал со звоном на бетон за пределами сцены.

Прежде чем Корнзан успел сделать тигриный прыжок, чтобы прикончить жертву, Сорокин метнул пистолет. Снаряд ударился в затылок Корнзана. Будучи легкой конструкцией из пластика и алюминия, пистолет отскочил. Этого едва хватило, чтобы отвлечь внимание могучего наемника. Корнзан резко обернулся, завопил и бросился на Илью Сорокина, крича:

Чтоб черт тебя обуглил, беломордый!

Ты отчего так бледен? Вот глупец![20]

Сорокин бросился наутек. Фрэнклин Хан, помедлив с полсекунды, побежал за Корнзаном. Поскольку прямая линия, которая начинается внутри круга, неизбежно должна его пересечь, путь Сорокина привел его к телу Саши в шести метрах от головы змеи. Стремянка лежала с другой стороны круга, поэтому, чтобы добраться до нее, Сорокину пришлось бы пробежать две трети пути вдоль замкнутой кривой, образованной Сашей.

Маленький ученый оперся о чешуйчатую спину руками и то ли перепрыгнул, то ли перелез через препятствие. Он восстановил равновесие на другой стороне и снова припустил бегом. От прикосновения Саша проснулась, впервые с начала съемок ее голова начала подниматься с земли, будто рабочий орган тяжелой землеройной машины.

Корнзан, топающий за Сорокиным, взлетел в прыжке над туловищем рептилии. Возможно, он не рассчитал, возможно, его подвела неровность поверхности, но перепрыгнуть Сашу он не смог. Вместо этого он приземлился прямо на змею. Поскользнувшись на чешуе, Корнзан с шумом грохнулся за пределами круга, молотя руками и ногами. Ударившись о тело змеи, он случайно вонзил в него меч на глубину нескольких сантиметров. Орудие застряло вертикально и покачивалось в такт движениям рептилии. Франклин Хан взлетел сразу позади Корнзана, но с бóльшим умением или удачей чисто перепрыгнул через змею, разминулся с мечом и приземлился на Корнзана. Когда Хан пришел в себя, он обнаружил, что оседлал распростертого благородного дикаря, как массажист, который сейчас начнет месить мышцы клиента.

Чувствуя, как воин под ним напрягает мускулы, собираясь сбросить, а потом, предположительно, разорвать его на куски, Хан с размаху приложил Корнзана в челюсть. От удара пострадали костяшки рук Хана, но Корнзан был ошеломлен. Хан вытащил кинжал, который носил в сумке, схватил его за тупое лезвие и стукнул Корнзана по голове массивной изукрашенной рукоятью. От трех таких ударов искатель приключений вырубился.

Внимание Хана привлек звук, похожий на шипение струи пара под высоким давлением. Он посмотрел вверх и увидел голову Саши, нависшую над ним на десятиметровой шее. Голова, раскачиваясь, приближалась к нему.

Обычно Саша была безобидна, не из сознательной кротости, а просто из-за тупой медлительности. Кроме того, ее накачали наркотиками. Тем не менее, если на тебя вскарабкались, а потом свалились два человека, поневоле выйдешь из ступора, а дырявить шкуру бутафорским мечом просто возмутительно. Саша была сердита.

Почти метровый зеленовато-желтый раздвоенный язык, выползший из щели рта, помотался из стороны в сторону и спрятался обратно, пропуская окружающий воздух через обонятельные рецепторы на нёбе. Метровая челюсть распахнулась, чтобы издать еще одно мезозойское шипение.

Хан оттолкнулся от лежащего Корнзана и почти поднялся. Долю секунды он колебался, бежать ли отсюда к чертовой матери или попытаться схватить полубессознательного актера и оттащить его подальше от опасности.

Мортимер Найт кричал:

– Если она сожрет нашу звезду, конец всему шоу!

Менеджер программ бросился вперед, протягивая руки, как раз когда Хан тоже принял решение спасать