Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

– Мне всегда хотелось сняться с ней в сцене заклинания змеи – «Кассия и Саша». Всего хорошего.

– Я еще кое-чего не понимаю, мой дорогой Хан, – сказал Сорокин. – Может, вы сможете это объяснить?

– Что?

– Пропала капсула с анестолом. Когда я пытался уколоть Далласа, пистолет не сработал, поэтому я его отбросил. Позже, когда я руководил выносом останков Саши, я подобрал его с полу в том месте, где стоял Найт.

– Думаешь, он подсунул тебе пустой пистолет специально, чтобы Ремингтон нам головы снес?

– Да, я так и подумал.

– Но почему? Я знаю, конечно, что Эго – отъявленный тип…

– Потому что я в припадке ярости неосторожно рассказал ему про мой новый сомнон-бета. Он быстро вычислил последствия моего глупого хвастовства. Возможно, он думал, что я еще не закончил процесс или не все оформил, поэтому, если он сможет подстроить мою смерть, секрет уйдет вместе со мной в могилу. Таким образом, радиотелевизионный бизнес не будет разрушен.

– Что ты будешь делать? Позвонишь жандармам?

– У нас нет никаких доказательств. Лучше оставить это все и удовлетвориться тем, чтобы подоить WCNQ на несколько миллионов.

– Ты говоришь «у нас» условно, имея в виду себя, не так ли?

– Нет, я имею в виду нас с тобой. Тебе бы пригодился миллион долларов?

– Конечно, но почему я? – спросил Хан.

– Ты сегодня спас мне жизнь.

– Да не-е-ет, я бы не сказал. Я просто гнался за Ремингтоном, но ты уже скрылся, когда я его настиг.

– Но у тебя были правильные намерения. Кроме того, отчасти тебя уволили из-за меня. По разговору чувствуется, что у тебя хорошее деловое чутье, так что ты мой партнер. Мне нужен кто-то, кто будет заниматься делами, а моего последнего партнера пришлось отправить в тюрьму. Собирай свои вещички, пожалуйста.

* * *

Месяц спустя, в субботу утром, Фрэнклин Хан сидел за столом в офисе «Лабораторий Сорокина», рассматривая большой и красивый чек, представлявший его долю из первого платежа WCNQ за то, чтобы Сорокин не патентовал сомнон-бета. Хан позвонил Кассии, чтобы поделиться с ней удачей.

– Это прекрасно! – воскликнула она. – Хотела бы я видеть лицо Эго. Сколько, ты сказал? Можно я тебе перезвоню через пару минут? Пока.

Десять минут спустя Кассия перезвонила Хану.

– Я просто хотела сообщить Ремингтону, что разрываю нашу помолвку.

– А?

– Да. Он прекрасный жеребец, но, как ты и говорил, мозгов у него не больше, чем у Саши. А теперь я просто думаю, не захочешь ли ты меня позвать на свидание.

– Конечно! – завопил Хан. – И мне даже не надо покупать паричок?

Пять минут спустя Фрэнклин Хан положил трубку с выражением блаженства от услышанной лжи. Это выражение мерцало еще секунду, пока он не поймал взгляд Сорокина с другого конца комнаты. Хану показалось, что он смотрит на него как на одно из мелких подопытных животных в лабораториях.

Сорокин не сказал ему, что он ведет себя как осел; он просто транслировал ему это мнение одним пронизывающим взглядом и снова вернулся к своим бумагам.

Но, с другой стороны, подумал Хан, Илья старый, угрюмый, циничный и, вероятно, никогда не был влюблен.

Реликт

– Люди весом в четыреста килограммов! – сказал маленький шустрый тип.

Профессор в твиде говорил громко, перекрывая гудение реактивных турбин:

– Вы никогда не были в заповедниках гигантропусов?

– Нет, – ответил шустрый. – Я видел их фотографии в воскресной газете, но в Озарке никогда не был. Много раз пролетал над ним, но до сих пор не было случая остановиться.

– Мой дорогой! После того как завербуете своих футбольных игроков в Спрингфилде, заезжайте в Маскоги, и я вас отвезу в этот заповедник.

– Как туда попасть? – с сомнением спросил шустрый.

– Самолеты туда летают, но на вашем месте я бы сел на поезд. Невозможно увидеть страну, если просвистишь над ней на высоте десяти миль. – Он взял карточку и что-то нацарапал на ней. – Вот вам. Я Фрайбуш, преподаю антропологию в университете Торонто. Я и сам сюда приехал посмотреть на гигантропусов.

– Меня зовут Гроган. Оливер Гроган, – сказал он. – Менеджер «Чикагских волков». – Они пожали руки. – Нет ли там каких… э-э-э… опасностей? С этими человекообразными, если судить по описанию, в расшибалочку не поиграешь.

Профессор Фрайбуш фыркнул:

– Никакой опасности. Правительственный агент следит за ними, и, если кто-то из них озлобится, его тут же вытолкают, чтобы не беспокоил людей.

– Вы имеете в виду, их бьют?

– Нет, я же говорил, суд постановил, что гигантропусы юридически человеческие существа, с правами, привилегиями и все такое. Их просто перемещают в другую часть заповедника, где они уже не могут хватать за руки за ноги посетителей нормального размера, когда выйдут из себя. – Гроган моргнул. Фрайбуш продолжал:

– В чем дело? Разве вы не хотите поехать? Вы не обязаны; я просто думал оказать вам услугу. Кстати, об услуге…

– О, конечно, я поеду. С радостью. Только скажите, откуда они вообще берутся? Я думал, что такие, как они, вымерли миллионы лет назад.

Фрайбуш щелкнул языком:

– Так и есть, но их воссоздали.

– Как это возможно, а? Я не хочу, чтобы кто-нибудь воссоздал динозавра или еще кого у меня на заднем дворе.

Фрайбуш улыбнулся:

– Слышали про братьев Хек?

– Не-а.

– Это двое немцев, которые воссоздали вымерших зубров пару сотен лет назад.

Фрайбуш взглянул в иллюминатор на плоскую коричневую землю далеко внизу, на которой речные системы рисовались набором линий, как прожилки на высохшем листе.

– Зубры – это большие дикие коровы, которые жили в Европе примерно около 1600 года, что-то вроде техасских лонгхорнов. Хотя все дикие зубры были истреблены, их скрещивали с домашним скотом, особенно в Испании и Венгрии. Братья Хек собирали современный скот, в котором находили следы крови зубров, и скрещивали их, пока не вернули первоначальный вид. Это оказалось легче, чем они ожидали; через несколько поколений у них уже было стадо настоящих зубров. Эти звери встречаются сегодня в европейских парках.

– Вы, ученые, – сказал Гроган, – вечно придумаете что-нибудь несусветное. И то же самое сделали с этими гигант… с этими человекообразными?

– Грубо говоря, да. Когда после мировых войн отработали методы экстракорпорального вынашивания – по-вашему говоря, детей в пробирках, – американец по имени Хюбнер увидел возможность воссоздать древних людей по останкам таким же способом, и он начал набирать добровольцев, в которых были следы крови неандертальцев и прочих таких же. Вот тебе опять Златовласка.

Бортпроводница объявила чистым дикторским голосом:

– Мы приземляемся в Спрингфилде, штат Миссури. Пассажиры до Спрингфилда, не забудьте ваши вещи, пожалуйста. Все