Черный Маг Императора 21 - Александр Герда

В такие моменты он мог рассказать что-нибудь интересное, да и вообще, это означало, что, как минимум, наставник хорошо себя чувствовал, что само по себе неплохо. Даже без всяких историй.

— Видишь вон тот дом? — спросил он и показал мне на любопытный домик, который стоял на приличном удалении от всех и выглядел так, как будто вот-вот собирался завалиться.

— Вижу. По-моему, он какой-то кривой, — сказал я, всматриваясь вдаль. — Или это луна так интересно на него падает.

— У тебя отличное зрение, Темников. Так и есть, он и правда кривой, — подтвердил он. — Удивительно, как ты видишь его отсюда. Пойдем.

Мы оба активировали Светящиеся Огоньки и пошли к кривому дому. По большому счету, не было особой необходимости подсвечивать себе путь заклинаниями, так как луна светила достаточно ярко. Однако со светом идти было намного комфортнее.

— Где это мы? — спросил я, после того как мы прошли минут десять и до первого деревенского дома оставалось около сотни шагов.

— В Крутогорье, — коротко ответил он, как будто это все должно было мне все объяснить.

В этот момент где-то рядом залаяла собака, которая, видимо, нас каким-то образом учуяла. Ее лай подхватила еще одна, следом за ней еще парочка, и вскоре собачий лай раздавался по всей деревне.

В одном из окон дома, мимо которого мы проходили, кто-то одернул занавеску, а затем в оконном проеме появился чей-то силуэт. Видимо нас с Чертковым с интересом рассматривали в данный момент.

— Александр Григорьевич, по-моему, наши Светящиеся Огоньки привлекают к себе слишком много внимания, — сказал я и показал ему в сторону окна. — Может быть, нам их погасить?

— Ты про местных? — спросил он и посмотрел в ту сторону, куда я ему показывал. — Вообще не думай об этом. Хвостов — известная личность в определенных кругах, так что в Крутогорье гостей хватает. Умельцами ставить Светящиеся Огоньки, здесь точно никого не удивишь, поверь.

— Хвостов? — переспросил я, после того как покопался в памяти и не вспомнил такой фамилии. — Он дворянин?

— Нет. Просто Одаренный и очень талантливый, — ответил наставник. — Вообще-то, у него много имен: Хвост, Трехглазый, Звездный, Сито… Но тебе лучше называть его по имени отчеству — Василий Стахиевич.

Сито… Звездный… Бред какой-то… Из всех прозвищ, которые только что назвал Чертков, мне было понятно только одно — Хвост. Вот оно-то явно пошло от фамилии.

— Александр Григорьевич, а почему Сито? — решил я разузнать о прозвище, которое заинтересовало меня больше всего.

— Он оказывает услуги по просеиванию душ через особое сито, которое сделано из лунного света и солнечного ветра, — объяснил мне Чертков. — Василий Стахиевич считает, что таким образом душа избавляется от плохих и ненужных эмоций.

— Сито из солнечного ветра… Круто, конечно… — удивился я услышанному. — А Звездный почему?

— Хвостов утверждает, что для некоторых опытов использует звездную пыль, — так же спокойно объяснил мне старик. — Говорит, что каждое третье полнолуние она сыпется с неба.

— Хм… — задумался я на мгновение, но меня тут же осенило. — Он псих?

— Некоторые думают, что да. Хотя все равно то и дело приходят к нему, — ответил наставник. — Лично я считаю, что он гений. Кстати, я не одинок в своем мнении, если что. Правда в его гениальности есть нечто безумное, но я бы не назвал это сумасшествием. Скорее просто его особенностью. Так что не волнуйся, Темников, к идиоту я бы тебя не повел. Кстати, тебя вот тоже некоторые считают парнем со странностями, и что с того? Насколько я понимаю, тебя это не особо беспокоит.

— Вообще никак, — честно признался я. — Я давно уже не обращаю внимания на такие мелочи, а иногда мне это даже приятно.

— Вот я об этом тебе и говорю…

— Александр Григорьевич, смотрите! — от неожиданности я даже остановился. — У вашего Хвостова из печной трубы вместе с дымом свет повалил!

— Не ори, Темников. Всю деревню своими воплями разбудишь, — проворчал Чертков. — Ну повалил и повалил, тебе-то чего? Значит не спит Василий, делом каким-то занимается.

Больше я пока вопросов решил не задавать. Видимо от того, что мой наставник знаком с этим самым Хвостовым довольно хорошо, ему почему-то казалось вполне нормальным все то, что лично я считал странным. Солнечный ветер… Звездная пыль… Я все понимаю, конечно, но мы же сейчас не в Сером Мире, где такие вещи кажутся нормальными, а в Российской Империи.

Кривой дом, в котором жил Василий Стахиевич, был таким же необычным, как и рассказ Черткова о его владельце. Оказывается, он был трехэтажным, но почему-то не казался на фоне остальных домов торчащей башней. Такое ощущение, что он врос в землю, как кривой гриб.

Свет горел в окнах первого и второго этажа, и эти самые окна тоже были причудливыми. Казалось, будто их прорезали разные люди, которые были при этом в абсолютно разном настроении, и каждый из них имел собственное представление о том, как эти окна должны выглядеть.

А самой настоящей странностью дома стала его дверь. Точнее — двери. Их было здесь целых три. По центру стояла самая внушительная из всех дверей, со старомодными железными накладками и большущим амбарным замком, которому на вид было лет сто, не меньше.

Как по мне, выглядела дверь очень надежно, как крепостные ворота. Единственное, что мне было непонятно — зачем на ней замок снаружи, если хозяин находится внутри?

Слева от нее была другая дверь, совсем неказистая. Ее как будто наспех сколотили из досок, которые даже не стали плотно подгонять друг к другу. Однако при этом сквозь щели свет не проходил, а значит, изнутри она была чем-то обшита.

Самая правая дверь выглядела вполне себе современно, ненамного хуже той, которая стояла в родительском доме. Рядом с ней даже болтался придверный колокольчик, в который следовало звонить гостям. Именно это Чертков и сделал, позвонив в него три раза и заставив всех собак в округе снова поднять общий лай.

— Твою мать! — раздался полный отчаяния крик за дверью.

Я решил, что лучше поберечься, и на всякий случай сделал шаг назад, став за спину Черткову. Мало ли что в голове у этого типа, а наставника, я так понял, он знает давно и вряд ли станет ему вредить.

Пока я об этом размышлял, Александр Григорьевич вновь позвонил в звонок и новый, еще более отчаянный крик аналогичного смысла, потряс Крутогорье. Затем я услышал громкие шаги, правая дверь распахнулась и из-за нее выглянуло недовольное лицо с такой прической, как будто его только что шарахнула молния.

Судя по виду,